Темный покровитель
Шрифт:
Она никем нетронута, кроме меня. Я мог бы научить ее всему. Каждому удовольствию, каждому ощущению, каждой вещи, которая может быть сделана между мужчиной и женщиной. Она вся моя, если я захочу.
Если я позволю себе это.
Я чувствую, как мой член напрягается в моей руке, вены пульсируют, яйца напрягаются, и я хватаю барную салфетку как раз вовремя, чтобы накрыть головку члена другой рукой, и моя сперма выплескивается с силой, от которой у меня чуть не подкашиваются колени. Я прислоняюсь к стене, стону, закрыв глаза, когда извергаюсь в ладонь, и сперма, предназначенная для моей жены, пропадает зря.
Потому что после всех этих лет дисциплины, долга, одна женщина уже начала разрушать мой самоконтроль.
Чувство вины охватывает меня, как только наслаждение начинает отступать, и все возвращается на круги своя, когда похоть стихает. Я иду в ванную, чтобы привести себя в порядок, и гнев смешивается с чувством вины. Злость на Энцо за то, что он заключил сделку с Братвой, когда должен был знать, какой опасности подвергает свою дочь. Злость на себя за то, что не остановил его. Всего этого можно было бы избежать, если бы я постарался сделать так, чтобы он послушал меня, когда мы договаривались о браке.
А я пытался. Он просто не слушал, потому что хотел угодить Джии. И как бы больно мне ни было думать о своем покойном друге как о слишком нежном сердце, слишком недальновидном, это было правдой, когда дело касалось его дочери.
Которая теперь моя подопечная. Нет. Моя жена.
Я раздеваюсь донага и иду в душ, намереваясь смыть с себя все следы дня, который теперь позади. Завтра я заберу Джию к себе домой. Она поселится там, и мы займемся поиском совместной жизни. Она займется своими обязанностями жены мафиози, а когда ее возмущение по поводу "разрушенного" брака утихнет, мы сможем решить проблему наследника. Если повезет, через несколько ночей она забеременеет, и на этом все закончится. Если она родит мне сына, мне больше никогда не придется прикасаться к ней.
Мой член подергивается, вместо облегчения меня охватывает разочарование. Я не хочу ее по-настоящему, говорю я себе. Это неконтролируемая реакция. Но трудно принять то, что я чувствую, за что-то иное, кроме как искреннего желания.
Желание, которое, кажется, будет только усиливаться, чем дольше я буду его отрицать.
Мой член напрягается, пульсирует, и я стискиваю зубы. Давно я так быстро не напрягался. Что, черт возьми, со мной не так? Я должен был ослабить его, и на этом все закончилось бы. Неужели это все, что нужно? Одна запретная девушка, и ты снова возбужден, как подросток?
Я думал о себе лучше, но, возможно, не стоило.
Я резко выдохнул и покорно обхватил член рукой, упираясь другой рукой в кафель. И как бы я ни старался выкинуть Джию из головы, пока я глажу ее, резкие, шипящие вдохи удовольствия вырываются из меня с каждым движением ладони по слишком чувствительной головке члена, она все равно заполняет мои мысли. Женщина, с которой я должен сейчас лежать рядом в постели и получать удовольствие вместе с ней, а не дрочить в одиночку.
Когда я закончил, и с моим упрямым членом, и с душем, я вытерся насухо и переоделся в мягкие черные брюки и футболку. Моя сумка стоит рядом с диваном, доставленная вместе с сумкой Джии, когда я попросил отправить ее вещи, и я достаю книгу, лежащую поверх моей одежды, и отступаю к кровати.
Завтра я буду дома, снова говорю я себе, надеясь, что если я буду повторять это достаточно часто, то это будет правдой. Все вернется на круги своя. Мы с Джией будем спать отдельно, и я буду придерживаться того же распорядка, что и каждый вечер, что и сейчас. Час чтения, затем сон перед делами следующего дня. Джиа снова станет частью моей жизни, а не помехой.
Было довольно просто, жить с ней в особняке Энцо, после того как я взял над ней покровительство. Она могла быть упрямой, недовольной моими попытками восполнить пробелы в ее образовании о том, как быть хорошей женой мафиози, но она не была невозможной. Мы справлялись с ней достаточно хорошо. Она успокоится, и моя голова остынет.
Сегодняшняя ночь была результатом дневного насилия и бурных эмоций, вот и все.
Я должен верить в это, потому что альтернатива то, что моя взбалмошная жена и дальше будет пытаться превратить мою жизнь в ад, а мое желание продолжит сводить меня с ума, это не то будущее, которое я готов принять, что я сам создал для себя.
Одним импульсивным решением я разрушил свой личный мир, а также будущий мир между семьями.
Мне трудно сосредоточиться, когда я пытаюсь читать. Мои мысли постоянно возвращаются к Джии: успокоилась ли она или все еще злится, может ли она спать, в безопасности ли она. О последнем я не должен беспокоиться, ее комната очень хорошо охраняется, и Джозефу было поручено проследить, чтобы все было надежно. Но трудно не волноваться. Я всегда знал, что серьезно отношусь к своей обязанности защищать ее.
Разочарованный, я закрываю книгу и откладываю ее в сторону, сопротивляясь желанию пойти и проверить ее. Если она все еще не спит, есть вероятность еще одной ссоры. А если она снова начнет меня доставать… Я должен полностью контролировать себя, прежде чем утром предстану перед своей женой.
Я скольжу под одеяло, выключаю свет и делаю все возможное, чтобы проветрить голову. Усталость дня быстро настигает меня, и я уже на грани сна.
И тут слишком знакомый треск резко отбрасывает меня от края.
Еще один, и еще.
Я резко сажусь, вскакиваю с кровати и инстинктивно хватаюсь за пистолет. Мне знакомы звуки выстрелов. Более того, я знаю их достаточно хорошо, чтобы понимать разницу между оружием, которым вооружены мои мафиози, и тем, которое используют Братва.
Они пришли за Джией. И я поступил глупо, оставив ее одну.
9
ДЖИА
После ухода Сальваторе я долго лежала в постели без сна. Я думала о том, чтобы попытаться убежать, хотя знала, что это невозможно. Я рыдала. Я придумывала, как сделать его жизнь несчастной, когда мы завтра уедем отсюда.
И в конце концов я уснула.
Мои сны — сплошная путаница: разрозненные видения неудавшейся свадьбы, жаркие вспышки рук Сальваторе на моем теле, Петр, гуляющий со мной в саду. Один или два раза я просыпалась, путаясь в простынях, чтобы снова погрузиться в сон.
А потом меня вырывает из него звук выстрелов.
Звук настолько близок, что больно бьет по ушам, и я просыпаюсь. Я сажусь, подавляя крик, и инстинктивно вскакиваю с кровати, прижимая к себе простыню. Я заснула голой и не хочу, чтобы кто-то ворвался в комнату и застал меня в таком виде. Сердце колотится в груди, кровь шумит в ушах, я бегу в ванную, закрываю дверь и запираю ее за собой, когда в коридоре раздаются новые выстрелы.