Темный рыцарь Алкмаара
Шрифт:
— Ну да, ему надо было всего лишь коснуться какой-нибудь девицы, чтобы превратиться из серого чучела в красотку.
— Это хорошо… — прошептал Дарган.
— Что? — не понял следопыт.
— Видишь ли… Та, погибшая девушка, она была живой, понимаешь…
— Пока не очень.
— Ну как же! Значит, и Лиин тоже могла остаться в живых!
— Лиин?
— Моя невеста, я же тебе говорил о ней. Понимаешь, она может быть живой! Так ведь? Если девушка, которую скопировала Тейра, была живой, значит, кто-то мог уцелеть!
— Ну, в общем-то… — Ренард кивнул. — Да-а… в нашем мире так мало хорошего,
— Сюда, помогите! — услышали они крик Цесареи.
Все разом повернулись.
Горгулья вернулась. Теперь она обрушила шквал камней на Гоара. Тот защищался — но отбивать камни мечом — даже таким здоровенным, какой имелся у Гоара, — дело почти безнадежное.
Следопыт пустил в летающую тварь стрелу и ринулся на помощь надменному рыцарю. Дарган и Эмери понеслись за Ренардом по камням.
Но горгулья не стала дожидаться, когда все соберутся, чтобы дать отпор, отлетела в сторону, подхватила демонолога и полетела прочь. Раненая тварь все время заваливалась на одну сторону, но в воздухе вроде бы держалась и когтей не разжимала. Идразель что-то выкрикнул сверху, но, что именно, никто не понял. Если угрожал, то это мало кого волновало — а магическим огнем он швыряться был сейчас не в силах.
Ренард пустил вслед парочке еще одну стрелу, но промахнулся.
— Бедный конь… — вздохнул Дарган.
— Что? Его тоже утащила горгулья?
— Нет… Я обещал ему труп демонолога. Обманул беднягу.
— Отдай ему демона. Думаю, Бешеному это блюдо понравится, — предложил следопыт.
— От демона ничего не осталось… Кроме грязи на камнях.
Цесарея стояла на коленях подле Джастина и плакала, гладя тонкими пальцами побелевшее лицо.
— М-да… Ренард как всегда прав, — заметил Эмери. — Храма рядом нет, а пока дойдем до ближайшего, тело начнет разлагаться…
— Мы возьмем его все равно. Во время войны Империи и Алкмаара Всевышний воскресил паладина Леонарда через сорок дней после смерти.
— Даже если он воскресит Джастина через два дня — тоже будет неплохо, — заметил Ренард.
— Он действительно был твоим братом? — спросил Эмери.
Девушка подняла на него полные слез глаза и, помедлив, кивнула.
Глава 25
Тело Джастина завернули в плащ, потом в попону и положили на коня убитого. Лошадям не нравился сей груз, разве что Бешеный радостно ржал, нюхая воздух и улавливая первый еще слабый запах разложения. Но и конь смерти вскоре вынужден был разочароваться — никто не собирался отдавать ему это тело на растерзание.
К вечеру отряд Даргана выбрался на более или менее широкую дорогу, ведущую к Ниинорду. Гоар ехал впереди, всем своим видом показывая, что именно он теперь возглавляет отряд, и в этом ни у кого не должно быть сомнений.
— Надеюсь, этот урод не заплутает и доведет нас до цели, — заметил Ренард. — Завтра вечером мы должны быть уже в городе. Только тебе, Дарган, там не стоит задерживаться.
— Почему?
После того как медальон вновь очутился у него на груди, алкмаарцу стало казаться, что он уже неотличим от живых: зеленоватый цвет кожи исчез, она вновь сделалась просто белой, как у человека, упавшего в обморок или только что умершего — когда смерть еще не пугает, но таит в себе
— Слишком сильная штука висит на цепочке у тебя на груди, если ты еще этого не заметил, — шепнул Ренард.
— Да, я это понял давно, — крикнул Дарган. — Еще когда демон Белиарх убежал от меня во время боя. Поначалу решил, что он испугался Бешеного. Но потом понял: лиловый пузан дал деру от талисмана. Проклятые не выносят свет живой души. Я бы мог их распугивать одним своим видом…
— Они сожгут тебя издалека. Но не исключено, что именно проклятые знают, как воспользоваться артефактом эльфов, — заметил Ренард.
— Как именно?
— Дурацкий вопрос. Я же не проклятый. И не эльф. Ну, может быть… в него можно заточить десятки и сотни душ… и тогда он соберет до кучи нереальное количество магии и всех подчинит… снимет все печати с Преисподней, уничтожит всех богов и вырвет из заточения Бетрезена. Ты не рассматривал такой вариант?
— У меня на такое фантазии не хватило. Это же ты у нас мечтатель.
— Я просто допускаю, что на свете может быть много чего интересного. А вот у проклятых с фантазией все в порядке — недаром они кинулись за тобой в погоню, отправили сначала доппельгангера, потом — демонолога с сектантами и горгульей. Я еще подумал — что за странный отряд, ни одержимых, ни берсерков, только сектанты да горгулья в придачу к демонологу. Но теперь понимаю. Они делали ставку на магию. Сектантов в любом случае зарыли бы, как расходный материал, а демонолога вместе с талисманом в нужное место перенесла бы горгулья.
— Вот только к талисману они никак не могли подобраться. Я теперь уверен, что демонолог отлично знал, что Меченый попытается украсть медальон. Он просто наблюдал: что из этого получится. Только я не понял, зачем вернулась Тейра, то есть этот демондвойник, — спешно поправил себя Дарган. — Разве не лучше ей было действовать заодно с Идразелем?
Ренард рассмеялся:
— Наивная нежить, я же сказал! Проклятые предают друг друга постоянно. За медальон наверняка полагалась награда. Зачем было демону-двойнику уступать медальон демонологу? Ну уж нет — вся слава должна была достаться тому, кто принесет медальон, а кто погибнет и по какой причине — их это не волнует. Главное — поставленная цель и милость Бетрезена…
Вдали уже показался Ниинорд, или, вернее, то, что от него осталось, когда навстречу маленькому отряду выехал одинокий всадник. Рыцарь. Нежить. Конь под ним был почти точной копией Бешеного — разве что чуть помельче — видимо, его не так усердно кормили в последнее время, зато все четыре бивня были целыми, тогда как у Бешеного один был сломан и еще не успел полностью отрасти.
Всадник, восседавший на коне, был в черных доспехах, на вороненой стали белые абрисы костей складывались в человеческий скелет. На черном шлеме тускло поблескивал золотой обруч. Рыцарь поднял забрало, и Дарган узнал Зитаара.