Тень креста
Шрифт:
Отложив названные руны в сторону, Эйра замолчала. Однако, тень смятения надолго задержалась в её глазах: среди выпавших рун не было знаков будущего счастья, удачи и привольной жизни. И донося до Огге тайну рунных предсказаний, Эйра заменила слово "Вальхалла" на слова "вечная память потомков", но себе-то солгать не смогла. Огге замер, в ожидании, потому Толковательница Рун была вынуждена продолжить предсказание, озвучивая неслышный голос древних знаков, хотя уже знала к чему они приведут. Справа от центра - жёлто-чёрным крестом расположились руны: Ансуз, Вуньё, Альгиз и Одал. Прикрыв ладонью этих вестников будущего, Эйра продолжила:
– Руны битв, крови, побед и поражений, бед и лишений, несчастья и боевой радости, знаки ведущие к нашим воинственным богам и бессмертию Вальхаллы, - Эйра говорила
– С Ансуз дух воина и борца за родной край неистребим, сей муж пренебрегает смертью, потешаясь над ней. Этот воин не знает слёз и слабостей, он не ведает пощады к врагу своему. Вуньё - символ и стяг войны за правду, несущий его, предназначен быть первым в рядах истинных вершителей власти и судеб: знак веры и верных, тех, кто повсюду идут за своим вожаком. Руна Одал, последняя в ряду божественных знаков, должна же по праву быть первой, потому что она отождествляет в себе родину, дом, род, ближний круг... Народ, традиции и саму веру. А сражаться тебе, Огге, придётся за всё это сразу. Не проповедовать, не убеждать или переубеждать, не переманивать, а именно биться, проливая свою и чужую кровь. Враг уже стоит у наших ворот, и он - беспощаден.
Тут Эйра взяла в руку руну Альгиз, намеренно оставив её предсказание последним, а потом всей силой духа заставила себя говорить:
– Руна Альгиз... Она лишь для людей, живущих под нашим небом... Для смертных. Альгиз делит мир надвое, только на чёрное и белое, а мироздание - на живое и мёртвое. Двуличие этого знака выражается в двоякости нашего существования: жизнь-смерть и смерть-бессмертие. Для воина - это отсутсвие выбора жить или умереть, потому что он обязан выбрать последнее... Для того, чтобы разом шагнуть в бессмертие. Тебе, Огге, тоже предстоит сделать выбор. Но ты, внучек, сдаётся мне, его уже сделал.
Эйра снова замолчала, внутри жгучим огнём разгорался пожар сожеления, а голова полнилась думами от неразрешимых вопросов: "Зачем, о светлые боги, я напрсилась на это гадание? Зачем узнала судьбу этого статного парня, давно ставшего мудрым и сильным мужем. Нет, он не должен дрогнуть от вороха моих предсказаний, не смеет повернуть назад. В раскладе, выпавшем Огге, руна Альгиз имеет лишь одно толкование - смерть в бою. А жизнь Огге, сжальтесь великие и милосердные боги, оказажется славной, но недолгой. И сделать уже ничего нельзя, ведь самого Огге не перекроить - не переделать. Он - тот, кто уже есть, и другим никогда не будет. Нет, амулет с охранным ставом - косичкуами божественной защиты, он ни за что не возьмём, даже и уговаривать не стоит, потому как для него это - грех. Да и не станет христианин верить во все мои россказни - даже говорить со мной для него - грех... Оторви Тор мой язык и руки
По няпряжению губ Эйры, Огге понял, что с Толковательницей Рун что-то происходит. Всегда невозмутимая, сейчас она потупила взор, а на лбу Эйры появились две тонкие морщинки.
– А что же дальше, матушка Эйра?
– этими словами Огге попытался вывести Эйру из внезапной задумчивости.
– Ты нечего не сказала о центральном квадрате, а там я виже две плашки со знаками.
– Да, внучек, там ты видишь руны Турс и Бьярнан, - уверенным голосом произнесла Эйра.
– Они - две дощечки мостика, соединающего обе части будущего - правую и левую. Они суть смысл, ради которого эти части соединяются. Божественнный и житеский смысл твоего будущего существования... Бьярнан, вот как о ней говорил Один - хозяин всех рун: "Это цвет жизни земли и прекрасная роща и род сильный"... Все пройдёт - разрушится и отстроится вновь, но земля людей, со всей её природой и стихиями, останется, и будут благоденствовать как люди-народы, так и все их рода... Пока не грянет Рагнарёк. Но до этого род Атлиссонов превозможет всё и победит, став свободным, властным и могучим. Твои потомки победят тьму предубеждений и слабость светской власти. Тогда Норвегия станет землёй счастливых людей. А руна Турс, мы уже упоминали её, здесь означает предупреждение, без следования которому ничего хорошего не осуществится. Помни род свой и имя свое, помни откуда и для чего, ты, пришёл в этот мир! Для родни и друзей оставайся неуязвимой защитой, а для врагов - колючим и смертоносным шипом!
Впечатлённый словами Эйры, Огге глянул на свою ладонь и повторил:
– Колючим и смертоносным шипом...
Эйра ещё раз оглядела расположение выпавших Огге рун: рунические символы удачи и счастья - Соулу - свет солнца, тепло домашнего очага и благоденствие семьи; Дагаз - благая весть, сбывающаяся надежда и польза бытия, свет будущего, ведущий вперёд; Лагуз - чувства, любовь, создание пары людей для продолжения рода - дары Фреи и Фригг, лежали узким прерывистым кольцом вокруг квадратов будущего, но вдалеке от краёв платка, где располагалось прошлое, убедительно утверждая, что всё хорошее для Огге - в настоящем или уже прошло. Но об этом Эйра благоразумно промолчала.
Тогда Огге задал свой главный вопрос, тот, что не давал ему покоя с самого начала разговора с Толковательницей Рун:
– По твоим словам, матушка Эйра, и тем впечатлениям, что я получил от знакомства с рунами, выходит, что воины веры - приверженцы Одина и Тора теперь, по сравнению с прошлым, ослабели и проигрывают битву мечей и умов с последователями моего Христа. Почему всё чаще и чаще терпят поражения одержимые, неуязвимые и бессмертные защитники старых богов? Древние боги больше не с ними? Почему так выходит?
Задумавшись на короткое время, Эйра ответила так:
– Не в битве рождается истина, а в результате противостояния старого и нового, одного уклада - другому, одного мироздания и мироощущения - противоположному или отличному от предыдущего. Лишь древние боги остаются прежними, но сам Мидгард способен меняться и переходить из одного состояния в другое. Потому меняются и сами люди. Распятый Бог может утвердиться по всей Скандии, без единой капли крови, потеснив, но не вытеснив полностью древних Асов - и люди, молясь Распятому, будут помнить про Одина, Тора и Фрею, а принимать их не врагами, а древней традицией своей земли, своего народа. Помнить и почитать, как это делает молодость в отношении старости, а опыт - для мудрости. Потому существовала и будет существовать руна Наутиз: изменение в людях после преодоления преград судьбы - время и трудности меняет людей, их вкусы и желания. Наутиз не отделима от руны Эваз - необходимости и законности жизненных перемен: всё течёт, как вода, и уходит, как время.
Близился вечер, и Огге засобирался, нужно было уходить - скоро вечерняя молитва и ему нужно присутствовать в церкви. Эйра застала послешника у самых дверей, и, положив руку на его плечо, высказала последнюю просьбу:
– Я понимаю, что тебя, милый Огге, уже не остановить. Будешь делать то, что делаешь - и будь, что будет. Только всегда надевай под рясу какую-нибудь защиту - кольчугу или панцирь, носи с собой оружие - боевой нож или меч. Будь на чеку! Руны твоего будущего уже вошли в полную силу и начали своё действие - теперь они перед тобой, за тобой и над тобой... Завтра ты сам поймёшь их власть. До встречи, Огге Сванссон. До встречи, мой несостоявшийся внучек!
– Ещё увидимся, матушка Эйра, - ответил Огге, ему жаль было покидать это тепло и этот, так похожий на семейный, уют, ему тяжело было расставаться с Эйрой Толковательницей Рун - посредницей между прошлым и будущим.
***
Глава 16
16. Маски сброшены - тайн больше нет.
Вечер ещё не набрал полную силу: странным образом осенние сумерки задержались, а ночная тьма не спешила с приходом. Но промозглый холод настойчиво гулял по улицам и пробирался во все доступные места. В трапезной зале постоялого двора Орма Ульфссона было многолюднее обычного – посетители заходили толпой, а выходили лишь единицы. Компании садились по шесть человек за один стол, чтобы к ним уже не могли подсесть. А хозяин замечал всех вошедших и одарял тех кружками хорошенько подогретого пива. Но рослые мужчины, кажущиеся праздными гуляками, не спешили опорожнять посуду. Медленно цедя игристый напиток, они предавались негромким разговорам.