Тень креста
Шрифт:
Помощники королевы, почтительно поклонившись, тихо удалились. Так же тихо закрылись и двери. И тут внутреннее напряжение покинуло Тиру - она во весь рост упала на меховую постель. Эту женскую слабость никому не суждено было увидеть. Решение оказалось принято слишком дорогой для Тиры ценой... Слёзы душили королеву, давая выход отчаянию. С королевской кровью Тира унаследовала и королевскую гордость, родовую жёсткость и непокорность. Ей никогда не говорили, что она - женщина, что она - слабая и зависимая, но Тира, пройдя немалый жизненный путь, всё же ей оставалась. Мужество - мужчинам, женщинам - решительность и терпение в достижении собственных целей, умение ждать подходящего момента для их воплощения в жизнь. Завтра она предстанет перед Господом, чтобы отдать свою независимую гордость другому человеку - мужчине. А что останется ей самой? И будет ли она тогда прежней Тирой? Слёзы скоро высохли, сердце забилось ровнее и дышать стало легче, а сомнения ушли навсегда. И в тишине королевского
– Завтра... Или никогда!
Глава 17
17. Венчание.
Это утро выдалось бодрым и каким-то особенным. Белыми, пушистыми хлопьями падал первый снег. Зимняя прохлада ещё не обратилась стужей или метелями. В этот памятный день Нидарос проснулся раньше обычного: в рассветный час уже слышались голоса людей и звуки пробуждения животных - мычание, блеяние и собачий лай; над крышами домов серыми облаками повис дым разожжённых очагов; движения множества людей - из дома во двор и обратно, наполнили звуками жизни сам Нидарос и его окрестности. Сегодняшний день должен был стать праздником для всех горожан и жителей застенья. Венчание королевской четы - большое событие даже для столицы. Явление важное для всех её слоёв и носителей вероисповедания. И язычники, и христиане считали себя в праве участвовать в этом городском действе. Малоимущих и людей среднего достатка после церковной службы будут ждать пиршественные столы и бочки королевского пива. В отведённое для этого место уже свозили дрова, обустраивали вертела, подвозили доски для сооружения длинных пиршественных столов, на скотобойне уже отбирали животных для всеобщего праздника.
Скоро минет три года, как Нидарос считал себя христианской столицей Норвегии. Но обряд венчания - заключение брака перед Господом и под его покровительством ещё по-настоящему не прижился. А само латинское слово "nuptiae", как венчание, было для нидаросцев внове, потому использовалось редко и преимущественно самими христианами, прошедшими этот церковный ритуал. В народе данное событие называли просто - "высокое время" - Хёй тид. Дело происходило обыкновенно поздней осенью, когда полны житницы и погреба, когда наступает время покоя и для поселянина, и для моряка. В случаях, когда брак заключался в среде простолюдинов или состоятельных горожан, сама невеста приглашала гостей на свадебное торжество, но, если или жених, или невеста оказывались знатного рода, молодые назначали лиц из числа своих подданных, нарочно для этого дела избираемых обеими сторонами. Свадебные вестнимки-глашатаи на словах доносили приглашение на торжество всем приглашённым. Предстояший праздник отличался от предыдущих тем, что брак пары перед людьми и страной уже был заключён - в миру король Олав и королева Тира жили мужем и женой. Теперь же церемонию бракосочетания-венчания предстояло повторить перед лицом Господа, а свадебные клятвы подкрепить его благословением. Венчание, как брачный союз и клятва верности супругов, заключался один раз и навсегда: венчанных супругов развести или разлучить могла лишь смерть. И ещё, венчание ещё одна возможность обратить внимание Господа на отсутствие потомства у короля Олава - теперь сам Бог своим вниманием будет сопутствовать зачатию наследника или наследников трона Олава Трюггвасона.
По сути и содержанию брачная церковная служба не имела сословных различий - одинаково проводилась и для обычных, и для королевских персон. Венчанию предшествовали три встречи со священнослужителями: определение наличия или отсутствия препятствий для брака - мужчина и женщина проходили это собеседование порознь; если препятствий не оказывалось, вместе внимали церковным канонам предстоящего торжества - кто, что и когда должен делать на церемонии бракосочетания; перед венчанием оба его участника исповедовались и причащались. Для всех нидаросцев в этот день прошлое соединялось с настоящим, ради крепкого и надёжного будущего. Чтобы поднять заздравную чашу за семейное счастье короля Олава и вкусить от его щедрот не обязательно было быть христианином - весь Нидарос стал гостем на торжестве для короля и королевы. И это действо нового воплощения старых традиций с участием мужчины и женщины уже началось. Пусть люди его называли по-разному, но венчание - свадебная церемония, то чего ждали с восходом зимнего солнца, началось ещё до полудня.
По церковному уложению венчания гости короля прибыли первыми – ещё до появления венценосца. Этим поступком они выказывали верность сюзерену и приверженность его власти. Процессия городской знати, облачённая в лучшие одежды и сверкающая драгоценностями, медленно – открыто церемониально приблизилась к нидаросскому храму Христа Спасителя: лучшие и знатные находятся на стороне короля, так всё это должно было выглядеть для всего Нидароса. Сегодня единственный вход церкви гостеприимно раскрылся для посещения и обозрения всеми, желающими
Чудотворное зрелище предстало перед вошедшими – необъятный простор, высота сводов храма, божественность сооружений. Группы соединенных друг с другом высоких деревянных колонн, поддерживающих собой стрельчатые своды потолка — всё это поражало воображение смотрящих: их впечатления, мысли и желания, которые без всякой собственной воли устремлялись к священным сводам, напоминавшим божественные небеса, принадлежали только Богу – только ему одному. Цветными витражами окон играло утреннее солнце. Здесь ничто не напоминало человеческого жилища, здесь забыто всё, что окружает мирское существование. Тот, кому воздвигнут этот дом, — Силен, Велик, Дивен. Как отец милосердый, принимает Господь в своё обиталище всех людей - слабых, малых, бедных и одиноких. Сбор королевских гостей, отягощённый свадебными подарками, занял правую сторону церковного помещения - только пятеро из них остались на улице, будучи вестниками монаршего приближения.
В это же время на церковной площади - напротив дверей храма, разыгралось другое, исключительно народное, свадебное действо, совсем не новое - давно укоренившееся в старой норвежской среде: народное гуляние, приветствующее и во всю славящее брачный выбор своего господина. Простолюдины, ряженные в пёстрые одежды, украшенные свадебными лентами белого, красного и синего цвета, скрывая лица под фривольными масками, разделившись на две группы, славили брачующихся самодержцев. Про-королевская партия песнями и танцами превозносила мужские достоинства жениха - мужчины, держащего королевское звание. Визжали дудки и лиры вторили им:
– Олав Кракабен - жеребец Небесной Кобылы. Он богат серебром и семенем, а его потомству быть великим. Наш жеребёц лучший из всех! Проворный, быстрый и неутомимый, потому лучше нашего Олава жениха нигде не найти. Славься король Олав Трюггвасон! Славься трон его! Славься Норвегия - для всех и для каждого норвежца. Лучшего жениха, чем Олав Трюггвасон нигде не сыскать!
После этих слов толпы вперёд вышел человек, изображавший короля-жениха, и приосанившись на виду у всех присутствующих, поправил на голове корону, плетённую из ивовых ветвей.
Вторая группа изображала приверженцев королевы-невесты - женщины, выбранной в жёны самим королём Норвегии. На головах этой партии красовались белые платки-повязки, а движения и жесты людей напоминали женские. Теперь дудки и лиры, поддерживаемые маленькими барабанами, перевели общее внимание к этому собранию ряженных. Оказалось, что их втрое больше королевских балогуров - все одеты в глухие плащи серого и чёрного цвета, а по внешности они мало напоминали обычных простолюдинов. То и дело слышался хладирский говор, который эти люди тщательно пытались скрыть. Группа мужчин, отождествляющих королеву - не отличалась подвижностью: они не могли согнуться, даже к собственной обуви, тогда как королевская партия была готова пуститься вприсядку, вытанцовывая немыслимые кренделя. К хладирцам нидаросцы отнеслись снисходительно: Хладир - тоже Норвегия, а ярл Эйрик Хаконссон - подданный короля Олова, и люди ярла - гости на венчании королевской пары.
Из рядов хладирцев выдвинулся человек, облачённый в женскую накидку, и встал рядом с королевским балагуром. Потом хладирец , выпрямившись во весь рост, громко произнёс:
– Пусть муж - голова! Но... Жена всегда будет шеей! А шея у королевы Тиры очень крепкая.
И тут все его соотечественники, подбоченясь, подхватили, понравившуюся им фразу:
– Королева Тира - крепкая шея! Такая никому не кланяется!
Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но на соседней улице, выходящей на церковную площадь, послышался шум тяжёлых шагов, перемежающийся со звуком бряцания боевого железа. Король Олав Трюггвасон приближался к месту венчания, сопровождаемый свитой и войском. И вот первые ряды воинов сопровождения вступили на церковную площадь, сразу заполнив её. Шествие это было похоже на движение по суше большого драккара. В центре, как мачта, на болом коне восседал сам король-жених, облачённый в праздничные одежды: длинный зелёный кафтан, шитый золотыми листьями и ширококрылыми птицами; сверху накинут богатый красный плащ, подбитый белым мехом и скреплённый золотой заколкой на плече; голову короля венчала золотая корона Хорфагеров. Вокруг Олава двигался отряд его хускарлов, блестя начищенным железом доспехов. Их окружали плотные ряды пеших королевских воинов и городской стражи. Королевские телохранители, тоже передвигавшиеся верхами, выглядели весёлыми и радостными, повторяя настроение короля-жениха. Оружия ни у кого не было видно. Лишь ряды пеших воинов за спиной несли щиты, а в руках копья, мечи же находились в ножнах. А чтобы ежё раз подтвердить торжественность и значимость происходящего, воины хором пели старую песню, сопровождавшую их в походах. Но " Виллеман и Магнхильд" звучала сейчас не как песня победы или предчувствие битвы, а как выражение общей радости: