Тень наркома
Шрифт:
— Действительно, — согласился Глебов. — Мы поступим с вами следующим образом: отправим вас в факторию.
— Там, где подопытные обезьяны? — поинтересовался я.
— Да нет у нас никаких обезьян! Мы опыты ставим на себе. Мы все-таки ученые, а не врачи из Освенцима.
— Великое открытие — наркотик.
— Не смейтесь, все значительно сложнее. Профессор — действительно доктор химических наук. По заданию… но это теперь неважно, он работал над синтезом вещества, которое парализовало бы волю и заставляло человека говорить правду. И он получил это вещество. Назвал его «эликсир правды». Оно действительно парализовало волю, и человек отвечал на вопросы, ничего не скрывая. На разных людей оно действовало по-разному, но для всех время действия было не более пяти минут. А потом глубокий сон. Пять минут. Что можно за это успеть… При нынешней системе юриспруденции человек откажется потом от всего. Конечно, экспериментировать было интересно. И профессор продолжал. Года два назад он подключил к опытам меня и некоторых моих друзей. Мы действительно пробовали все на себе. И однажды после одного из опытов я сказал: «Послушай, Марат, мы же синтезировали новый наркотик». Мы проверили. Действительно, совершенно новый наркотик. И прекрасный. Когда человек спал, он видел интересные видения, а когда просыпался, не чувствовал головной боли. Но порошок был неустойчив, плохо хранился и требовал дорогих компонентов. И мы стали экспериментировать. Когда Союз начал дышать на ладан, мы интенсифицировали работу и почти получили то, что нам надо. Сейчас буквально через несколько дней у нас будет первый экземпляр нового замечательного соединения. Жаль, Марат не дожил.
— Он пробовал наркотик на себе?
— Да.
— А вы говорите, что наркотик не опасен для здоровья.
— Я сказал, что то соединение, которое мы получили, для здоровья неопасно. Но были опыты. Он испортил здоровье еще год назад.
— Я даже слышал, что некоторые сотрудники погибли.
— Увы, было и такое.
— Мы знали погибшего Бойко. Только не понимаю, почему вы начали работать в Лондоне. Почему вы работаете здесь, мне понятно.
Он насторожился:
— Почему мы работаем здесь?
— Потому что именно здесь растет трава «уту».
— Теперь я понимаю, почему он распорядился, чтобы вы отсюда не вышли. Он так увлекся, что проболтался про «уту». В этом и состоит наш секрет. Зная химический состав соединения и зная, как его получить, мы можем завтра исчезнуть, появиться в любом конце мира и начать производить наше вещество. Но нам нужна трава, бразильская трава, которая здесь растет и которая здесь никому не нужна.
— Как вы догадались, что эта трава может послужить нужным вам компонентом?
— Случайно. Как и все великие открытия наше было совершенно случайным. Помог господин случай. Мы и в Лондон перебрались из-за этой травы.
— В Лондон? — удивился я.
— Именно. Эта трава растет в Королевском ботаническом саду Кью в западной части Лондона между Ричмондом и Кью. Там ее много. В это дело вошли несколько англичан. Но случилось несчастье. Один из разработчиков, Бойко, вколол себе новый образец и умер.
— И вы перебрались в Бразилию?
— Не сразу. До тех пор, пока существовал СССР, власти нам помогали. Горбачев с подачи министра финансов Павлова загорелся идеей обелять деньги, получаемые от продажи наркотиков. Но это были наркотики не наши. А мы предлагали наркотик свой. Ну, а когда распался Союз, мы оказались предоставлены сами себе, да тут еще нелепая смерть Бойко. Вот и все. Я очень сожалею, что Марат рассказал вам про «уту». Ведь если бы вы не знали про «уту», вас вполне можно было выпустить.
— А кто назвал это вещество «мефистофелем»?
— Вам и это известно?
— Да. Вы синтезировали не новое вещество, а использовали образец, полученный от немцев.
— Значит, вы все время шли по следу?
— Да. И наши люди ждут нашего возвращения.
— Где они?
— В городе.
— Это полицейские?
Я кивнул.
Глебов задумался.
— Вам перевести? — спросил я Исидору.
— Нет. По вашим глазам я понимаю, что ничего хорошего он не сказал. А умирать со знанием чего-то или без знания — все равно.
Практичная дама.
— Вы хотели отправить нас в факторию, — напомнил я.
— Верно. Я так и сделаю. Вы поживете там пару недель. Если вас не хватятся, я прикажу вас убрать… Если хватятся, то вы будете представлять предмет торга. Логично?
— Логично, — согласился я.
— Кроме того, мы испытаем на вас наш последний образец.
Я поморщился.
— Не бойтесь, он теперь совершенно безопасный. Хотя к нему можно привыкнуть.
Он повторил:
— Очень легко можно привыкнуть.
Потом встал:
— Так и поступим. Идемте. И без глупостей.
Мы снова прошли через лабораторию и оказались в комнате, где сидели два парня, лет под тридцать.
— Это Коля, пилот. Он доставит вас на факторию. А это Витя, наш сотрудник.
Оба парня встали. Глебов вежливо попрощался с нами.
Самолет, маленькая «Сесна», стоял во дворе.
— Ты тоже бразилка? — спросил Коля Мальвину.
— Культурные люди говорят бразильянка.
Колю это развеселило:
— Знаю. Все бразильянки — обезьянки. А мне даже лучше, что ты русская, быстрей договоримся.
— С тобой я договорюсь только картошку чистить.
— Ишь ты! Прилетим в факторию, заговоришь по-другому.
Вмешался пилот:
— Будешь говорить по-другому. И долго будешь говорить, пока мы не устанем.
Мы подошли к самолету.
— Залезайте! — скомандовал Коля.
Они были чем-то удивительно похожи друг на друга. Хотя, если присмотреться, казались совершенно разными. Пилот Коля — высокий, худощавый, с продолговатым лицом и светлыми глазами, коротко подстрижен. Сотрудник Витя — среднего роста, упитанный, длинные волосы почти до плеч, круглое лицо и бегающие маленькие коричневые глазки. И одеты они были по-разному, один в футболку и шорты, другой в майку и короткие шаровары. Но общим у них был взгляд: злой и усталый.
Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.
Коля деловито распоряжался приборами.
Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.
Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.
— Как вы думаете, нас хватятся?
— Уже вечером будет тревога.
— Значит, у нас есть шанс спастись?
— Да… Но вот только… — Она показала на Мальвину.
— Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…
— Поможет, — успокоила Исидора. — Посмотрите, какие у них холуйские лица.
Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.
Вдруг самолет пошел на посадку.
Глава одиннадцатая. Робинзоны
50. Вынужденная посадка
Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.
— Почему мы садимся?
— Перекур, — буркнул Витя.