Тени Эзеля опубл в журн Подвиг
Шрифт:
– Валера, вы готовы подтвердить, что они напали первыми?
– Кто?
– Ну, девятый "Б", конечно, - раздраженно сказала она.
– Кому подтвердить?
– Великой, конечно, какой вы непонятливый
– А где это требуется подтвердить?
– Надо, чтобы вы сейчас же пошли к Екатерине Павловне в кабинет. Вы же к ней шли?
– К ней.
– Зачем?
– Хотел поговорить как раз насчет музея.
– Музей успеет. Так подтвердите?
– Что?
– Что видели, как Савельев и его друзья напали на моих. Только и всего.
– Она вдруг снова кокетливо улыбнулась.
– Да, только и всего.
– Но при этом был охранник Коля, - сказал Курнаков.
– Причем тут Коля?
– снова раздраженно сказала она, - Коля скажет только то, что он видел. Он, как я поняла из слов Рубцовой, прибежал после вас. Так?
– Так.
– Ну, вот, видите? Значит, только вы видели, кто напал первым? Вам и подтверждать.
– Лена, - Курнаков на минуту запнулся.
– Что?
– спросила она таким тоном, что он понял, что сейчас все решится.
– Лена, я не могу этого сделать.
– Почему?
– Я не видел, кто первый напал: ваши или на парни из "Б", я видел только, как Савельев упал. Кто первый начал - я сказать не могу.
– Вы точно видели? У вас же очки, - в ее тоне было уже презрение.
– Я видел то, что я сейчас сказал.
– Валера, - вдруг ее голос дрогнул, - если вы не скажите, что первыми напали те, Великая с Ольгой Викторовной меня просто съедят. На следующий год будет один девятый, у меня заберут моих, вы же знаете, - сказала она жалостным голосом.
– Елена Владимировна, простите меня, я не могу.
Она посмотрела на свой стол, взяла зачем-то какую-то книжку, бросила ее на стол.
– Идите, Валерий Александрович, и больше ко мне в кабинет, - она осеклась, в голосе зазвучали слезы, - не заходите.
Глава 30
Старый вход
Курнаков поднялся к себе в кабинет, открыл его, прошел к столу, машинально закрыл журнал, снова его открыл и сел перед своим столом.
Дверь открылась, и показалось лицо Тани Рубцовой.
– Валерий Александрович, можно?
Курнаков сразу же изменил выражение лица, улыбнулся.
– Входи.
Таня зашла в кабинет и в нерешительности остановилась у дверей.
– Валерий Александрович, у меня к вам дело.
– Какое?
– он снова открыл журнал.
– Скажите, при съемках фильма могут так замаскировать здание, что входа не будет видно.
При словах "при съемках фильма" Валерий Александрович сразу же отложил журнал.
– А в чем дело? Почему тебя это интересует?
– Понимаете, вчера утром я шла мимо нашей школы...
Она описала все в подробностях, рассказала про длинные шинели, винтовки, про командиров. Только про бойца, который ей подмигнул, не сказала.
– А самое странное, - сказала Таня, что когда я посмотрела на нашу школу, то не увидела дверь, через которую мы входим. Вот поэтому я и спрашиваю - можно ли так замаскировать здание, что входа не будет видно.
– Можно, - автоматически ответил Курнаков, затем почти полминуты смотрел на Таню, словно видел ее в первый раз. Вдруг спросил.
– А ты не сфотографировала на телефон эту сцену?
– У меня телефон без камеры, - сказала Таня, - а что, надо было сфотографировать?
Курнаков быстро прошел к шкафу и достал альбом с изображением военной формы бойцов и офицеров Красной Армии времен Великой Отечественной войны.
– Посмотри, - сказал он, - узнаешь их форму?
Таня подошла к альбому. Там была открыта страница, на которой она сразу узнала и длинные шинели, и противогазные сумки, и винтовки.
– Точно!
– она обрадовалась, - вот такие на них и были.
Он спросил ее про камеру и съемочную группу, уже понимая, какой получит ответ.
После ее ответа посмотрел в окно. Что-то вырисовывалось.
– Ты раньше их никогда здесь не видела?
– Нет, только в кино, в кино видела, вот недавно был фильм.
Стараясь не показывать своего удивления, он поблагодарил Таню за рассказ, обещал выяснить на студии, не было ли в их районе съемки. Может, она все-таки не заметила камеру, оператора. Деревья могли помешать, не увидела, может, они снимали с какого-нибудь этажа?
Но когда Таня вышла, он быстро собрался и почти бегом поспешил вниз.
Уже дежурил дядя Вася.
Курнаков спросил, не было ли в школе чего-нибудь необчного в воскресенье.
– Чего необычного?
– спросил дядя Вася.
– Может быть, фильм снимали? Бывает же такое?
– Кино?
– Ну да, кино.
– Нет, в воскресенье школа заперта, никого не было.
– А вы видели, что никто не входил? Сами видели?
– А мне на что? Запер, а сам к себе ушел в каптерку, так что никто не мог войти. А у вас что, украли что-нибудь?
Сразу после разговора с дядей Васей Валерий Александрович решил осмотреть корпус школы повнимательней.
Выходя на двор, усыпанный тонкой порыжевшей листвой, под мелкий дождик, Курнаков вдруг подумал, что дверь, через которую он сейчас вышел на улицу, слишком мала.
Он быстро вернулся в школу, к новому удивлению дядя Васи, что-то бросил ему на ходу и решил подтвердить свои предположения. Вестибюль, из которого неширокая лестница со старыми деревянными перилами убегала наверх, казалось, не таил в себе никаких секретов. Но глядя на лестницу, историк обратил внимание, что широкий ее марш заканчивался на уровне пола вестибюля, а дальше короткий узкий марш вел вниз, почти к подвалу, и подводил к невысокой металлической двери, которая и вела во двор.