Тени Солнца (Наемник) (Другой перевод)
Шрифт:
Брюс остановил машину и открыл свою дверцу.
Он прошел по деревянному пирсу к зданию станции, доски глухо стучали под его ботинками. Из тростника поднимался туман, расползаясь по бухте, а лягушки гудели на сотню разных ладов.
В единственной комнате сидели трое. Брюс заговорил с ними:
— Успеете добраться до гостиницы засветло, если поспешите.
— Oui, monsieur, — согласились они.
Брюс смотрел, как они идут по дороге, а затем вернулся к машине. Он повернул ключ и сквозь шум мотора услышал голос девушки:
— Как
— Брюс.
Она повторила, получился почти «Брус».
— Почему вы стали военным?
— По многим причинам, — ответил он небрежно.
— Вы не похожи на военного, несмотря на все ваши нашивки и оружие, вопреки вашей мрачности и привычке отдавать приказы.
— Наверное, я не очень хороший военный. — Он улыбнулся ей.
— Идеальный, когда не смеетесь. Но я рада, что вы не похожи на служаку, — сказала она.
— Где следующий пост?
— На железной дороге. Там двое. Здесь опять направо, Брюс.
— Вы тоже хорошо знаете свое дело, Шермэйн.
Назвав друг друга по имени, они снова замолчали. Брюс чувствовал, как между ними возникает что-то доброе и теплое, как свежеиспеченный хлеб. «А как же ее муж? — подумал Керри. — Интересно, где он, кто он. Почему он не с ней?»
— Он умер, — сказала она тихо. — Четыре месяца назад, от малярии.
От неожиданности ответа на незаданный вопрос и от самого известия Брюс несколько секунд не мог ничего сказать, но потом выдавил:
— Простите…
— Вот и пост, — сказала она, — в доме с соломенной крышей.
Брюс остановил машину, выключил двигатель. Тишину прервала Шермэйн:
— Он был очень хороший человек, очень добрый. Я его знала всего несколько месяцев, но он был очень хороший.
Она сидела рядом с ним, маленькая и грустная в наступающей темноте. Брюса охватила нежность. Ему захотелось обнять ее и защитить от всех печалей. Он искал слова, но она опередила его и, встрепенувшись, заговорила обычным голосом:
— Уже темно, надо спешить.
Вестибюль гостиницы заполняли подчиненные Бусье. Хейг установил пулемет у окна второго этажа, откуда простреливалась главная улица, а двух человек поставил у дверей кухни, защищать тылы. Жители собрались группками, тихо переговариваясь, и все как один с собачьей преданностью посмотрели на вошедшего Брюса. Он почувствовал себя неловко.
— Все в порядке, Майк? — резко спросил он.
— Да, Брюс. Здание должно выдержать неожиданную атаку. Де Сурье и Хендри на станции, у них тоже все нормально.
Брюс указал на столпившихся людей:
— Они уже погрузили свои вещи?
— Да, все уже в поезде. Я приказал Раффи снабдить их едой из наших запасов.
— Хорошо.
Брюс вздохнул с облегчением: пока никаких осложнений.
— Где Бусье?
— В своем кабинете, напротив.
— Мне надо с ним поговорить.
Шермэйн вошла в кабинет вместе с Брюсом, без приглашения. Керри было приятно, что она рядом.
Бусье поднял голову. Яркий свет лампы нещадно подчеркивал морщины в углах глаз и рта, выделял прожилки на розовой коже головы под аккуратно причесанными волосами.
— Мартин, вы еще работаете! — воскликнула Шермэйн.
Он улыбнулся ей спокойно и приветливо:
— Нет, милая, просто навожу порядок. Пожалуйста, садитесь, капитан.
Бусье обошел стол и, сняв со стула стопку тяжелых кожаных папок, упаковал их в коробку на полу. Вернувшись на свое место, он достал из стола коробку сигар и предложил Брюсу закурить.
— Нет слов, какое облегчение я испытываю с тех пор, как появился ваш отряд. Последние несколько месяцев выдались очень тяжелыми. Сомнения. Беспокойство. — Бусье чиркнул спичкой и, поднеся ее подавшемуся вперед Брюсу, зажег его сигару. — Но теперь все кончено. Я чувствую себя так, словно с плеч сняли огромный груз. — Затем тон его стал резким. — Вы запоздали, капитан. Час назад я получил известия, что генерал Мозес со своими бойцами оставил Сенвати и продвигается на юг. Они сейчас в двухстах километрах к северу отсюда. При такой скорости они будут здесь к утру.
— Откуда вы это узнали?
— От одного из моих людей. Не спрашивайте, откуда узнал он. В этой стране существует система сообщения, которую я за все годы не смог постичь. Может быть, барабаны. Я их слышал сегодня вечером. Не знаю. Тем не менее источник достоверный.
— Не думал, что они так близко, — пробормотал Брюс. — Если бы я знал, рискнул бы выехать сегодня в ночь, хотя бы до моста.
— Думаю, что ваше решение задержаться до утра было правильным. Генерал Мозес — да и никто из его людей — не рискнет передвигаться в темноте. К тому же состояние дороги от Сенвати после трех месяцев отсутствия ухода таково, что ему понадобится десять — двенадцать часов, чтобы покрыть это расстояние.
— Надеюсь, вы правы. — Брюсом овладело беспокойство. — Может быть, стоит выступить сейчас же?
— Это рискованно, капитан, — возразил Бусье. — Мы знаем, что вблизи города затаились туземцы. Их видели. Они знают о вашем прибытии и уже могли повредить пути, чтобы предотвратить наш отъезд. Нет, ваше первоначальное решение правильно.
— Знаю. — Брюс сгорбился на стуле, хмурясь и посасывая сигару. Затем он откинулся назад, а лицо прояснилось. — Однако рисковать нельзя. Поставлю часового на дамбе. Если пожалует мистер Мозес, мы сможем его задержать, и люди успеют погрузиться в поезд.
— Вероятно, это наилучший путь, — согласился Бусье. Он помолчал и, взглянув на открытые окна, понизил голос: — Есть еще одна вещь, капитан, на которую я хотел бы обратить ваше внимание.
— Слушаю вас.
— Как вы знаете, деятельность моей компании в Порт-Реприве заключается в добыче алмазов из луфирских топей.
Брюс кивнул.
Бусье указал на тяжелую стальную дверь в стене за столом.
— В сейфе — девять с половиной тысяч карат алмазов ювелирного качества и около двадцати шести тысяч карат технических алмазов.