Тени в раю
Шрифт:
– Что мы здесь делаем, милочка?
Меня так и подмывало ответить какой-нибудь редкостной непристойностью, но я сдержался. Вместо этого пришлось изобразить из себя умильную овечку, заблудившуюся в каменных джунглях.
Улыбнувшись, я заговорил своим обычным голосом, сдергивая с головы тюрбан:
– У каждого из нас есть свои маленькие слабости, ведь так? – Мне показалось, что она сейчас грохнется в обморок, поэтому пришлось добавить: – Кто-то любит мужчин и деньги, а кто-то пренебрегает вторым ради первого. Так вот я из таких, а что,
Теперь голос раскрашенной администраторши стал тихим и несколько растерянным, переходя на заунывное коровье мычание.
– Ну-у-у, конечно… может быть… Я-я-я не того… как его это… м-м-м… – Наконец к ней вернулась способность произносить обычные человеческие звуки, и она закончила: – Простите, я тороплюсь…
Едва я вошел в комнату, как за дверью послышался тихий шорох, как будто слепой котенок шуршал лапкой по вате.
Сняв с предохранителя пистолет, я резко дернул на себя дверную ручку и едва успел подхватить влетающее тело на редкость сексапильной соседки, которая слишком полагалась на незыблемую крепость двери или мое потускневшее джентльменство.
– Привет, – поздоровался я, пряча за спиной взведенное оружие.
Однако от ее проницательного взора не укрылся зловещий блеск хромированной стали, и она с видимой опаской спросила:
– А сейчас так принято – встречать очаровательных незнакомок с оружием в руках? – Не дожидаясь ответа, гостья произнесла, протягивая мне руку: – Между прочим, Жанна…
Подражая герою популярных анекдотов, я галантно прикоснулся к тыльной стороне ладони сухими губами и сказал:
– Ржевский, гвардии поручик. Вы обо мне наслышаны. Весьма… весьма польщен вашим визитом. Позволите впердолить?
Жанна искренне рассмеялась и, отвечая на мою вульгарность, проблеяла:
– Сделайте одолжение. Вот, хоть один нормальный кавалер нашелся – сразу предлагает дело, а то все остальные только и знают, что скармливать шампанское с шоколадом да навязывать руку и сердце.
Жестом пригласив женщину присесть, я уселся напротив и выжидательно уставился на собеседницу. В общем, я не был против того, чтобы немного поболтать, но в то же время мне теперь совершенно не хотелось возводить наши мимолетные отношения в ранг неожиданной дружбы со всеми вытекающими отсюда обременительными последствиями.
Может, и вправду мое лицо было открытой книгой для очаровательных представительниц слабого пола: что Инна, что Жанна – обе частенько догадывались о посещавших меня мыслишках. Так или иначе, но нежданная гостья спокойно произнесла:
– Да не волнуйся ты; ведь легкий трах – это еще не повод для знакомства. Если я тебе мешаю, скажи откровенно, и я исчезну в ту же секунду. Сама не знаю почему, но мне с тобой интересно. Ты, конечно, кобель…
Я попытался изобразить на лице праведное негодование, но был жестоко прерван собеседницей:
– Не спорь! Кобель – он и есть кобель. А как же иначе: ворвался в мои покои и, ни слова не говоря, изнасиловал невинную девушку.
За последние
Жанна достала из лежащей на столе пачки «Ротманса» ароматную сигарету и с удовольствием затянулась. Когда сизоватый дым медленно растворился в открытой форточке, она сказала:
– Слушай, поручик, я так понимаю, что у тебя серьезные неприятности, иначе зачем этот странный маскарад с переодеванием?
– Ну, где-то так, – пробурчал я.
Тонкие пальчики грациозно сбили серый пепел на жалкий половичок, а пухлые губки зашевелились, преобразуя звуки в отрывистые слова:
– В таком случае, может быть, не будем брать на себя лишнее; как говорится, богу – богово, а кесарю – кесарево?
Мои брови от удивления взлетели вверх, и я спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Что имеешь, то и введешь… Ладно. – Теперь тон ее стал более спокойным и рассудительным. – Я только имею в виду, что если тебе нужна женщина для какого-то дела, то она есть – это я, – охотно отозвалась Жанна и продолжила: – Ты только заметь, что я абсолютно не интересуюсь твоими делами, просто предлагаю помощь, даже не зная, во что ты можешь меня втянуть.
Мое чувствительное сердце было искренне тронуто последним заявлением, но воспользоваться столь щедрыми услугами я не мог и не хотел. И лишь по той простой причине, что мне было жаль подвергать опасности столь роскошное тело и далеко не глупую головку.
Вслух же я сказал:
– Спасибо, я учту твою любезность при раздаче пряников, а пока неплохо было бы выпить.
Я протянул деньги женщине, попросив:
– Достань где-нибудь приличного пойла. Можешь считать это самой главной и неоценимой помощью в моем трудном деле.
Обиженно поджав губки, гостья молча поднялась с места и растворилась в дверном проеме, оставив без внимания предложенные деньги.
Вернулась она через пару минут, держа в руке запотевшую бутылку «Гордона» и две жестяные баночки тоника.
Глотнув живительной влаги, я посетовал на отсутствие льда, а Жанна насмешливо заметила:
– Какие мы привередливые. Может, тебе еще и лимончика захотелось, в нагрузку к сисястой мулатке? Плантатор…
Мне нечего было возразить, поэтому я просто молчал, потягивая неплохой джин.
– Зачем ты меня обижаешь? То кобелем норовишь обозвать, то еще как-то…
– Отстань, – вяло отмахнулась она, – я ничего тебе не предлагаю; я просто констатирую факт. Такого, как ты, попробуй захомутай – ты хороший любовник, но отвратительный муж. Супруг должен быть толстый, умный, ленивый и рогатый, а к тебе рога не приделаешь, потому как можно остаться без того места, которым получают наслаждение.