Тени волчьего огня
Шрифт:
Однако здесь стоит проявить осторожность, чтобы не запутаться в отношении активной и пассивной роли гермаф-родитного сновидящего. Следует подходить к этому вопросу таким образом. Поймите, что относительно мужского нагваля сновидящий всегда является женским, а потому восприимчивым к нагвалю. Когда сновидящий выражает себя в качестве мужчины, он принимает на себя активную роль и познаёт, что значит быть мужчиной, действуя в роли мужчины - нагваля. Когда же сновидящий выражает себя в качестве женщины, он принимает на себя пассивную роль и познаёт, что значит быть женщиной, действуя в роли женщины -тоналя.
Рассматривая это обстоятельство с позиции сновидящего, мы видим, что он прежде всего стремится побудить своё выражение на физическом плане, то есть женщину, к построению надлежащих отношений с самим собой, но так как сновидящий является мужским относительно сновидимого,такие
Теперь должно стать более понятно, почему женщина,будучи воплощением восприимчивогоначала - разума,является отделяющейпо своей природе, ведь разум,чтобы стать восприимчивым к нагвалю,должен произвести на свет первый акт творения, состоящий в разделенииполярностей. Согласно же изученному ранее именно намерение зачинаетзамысел нагваля,поэтому разумможет привести замысел к рождению лишь благодаря воздействию давления намерения– своей мужскойполярности. В этом факте заключён смысл разумного сотрудничества,ведь, как мы знаем, осознание гермафродитнопо своей природе и содержит в себе как мужское,так и женское,как намерение,так и разум.При этом намерениеявляется активнойполярностью, а разум -пассивнойполярностью, но обе полярности восприимчивы к нагвалю, и потому взаимодействуют друг с другом, материализуя его замысел.
Из всего рассмотренного к этому моменту ясно видно, что, хотя жизнь в сфере проявленияи является гетеросексуальнойпо природе, на самом деле лишь в женскойинкарнации сновидящийпредставляет собой гетеросексуальноевыражение в чистом виде, ведь, несмотря на то, что в мужскойинкарнации сновидящийявляется объективнымвыражением гетеросексуальное™, субъективнымакцентом всё же является бисексуальное.Однако это не означает, что мужчины в действительности бисексуальны.Но это показывает, что фактически существует только жизнь,то есть нагвальи его намерение,и именно намерениеопределяет, будет ли выражен замысел нагваляв рамках мужественности - сведённого намерения,или в рамках дифференцированной сознательности - разведённого намерения.Кроме того, вовсе не трудно заметить, что истинное бисексуальноеявляется продуктом эволюции в границах жизни в сфере проявления,а потому - гетеросексуально по природе.
Всем сказанным выше я пытался передать вам ощущение того,что не может быть выражено словами. Поэтому мои слова следует рассматривать не как истину, а скорее как покров,который скрывает настоящую истину.Таков подлинный смысл мистической концепции, известной как Покров Изиды,который символизирует завесу храма,скрывающую Святая Святыхот очей нечестивых. Но что же такое сновидимое? Сновидимое -суть не что иное, как сновидение,материализованное намерениемиз намеренияпосредством намеренияи в намерении.Нет ничего, помимо намерения,поэтому Всёвозникает из намерения,посредством давления намерения,и Всёудерживается намерением,то есть удерживается в сфокусированном намерении нагваля.Иначе говоря, существует только намерение - сновидящийна собственном плане, сын Невыразимого, обретший плоть,который снови-дит сына человеческогопосредством бесчисленного количества инкарнаций, бесчисленного количества сновидений,каждое из которых является воплощениемЕдиного Замысла – всеохватности.И в то же время сновидимое,подобно любому сновидению,представляет собой изменённое состояние осознания, иную настройку восприятия, покрывающуюСвятая Святых - нагваль. Но так как каждое сновидение является воплощением всеохватности, Единого Замысла, или намерения, то сновидимое представляет собой продукт мастерства намерения сновидящего, то есть его мастерства себя - намерения. Поэтому единственным подлинным знанием является знание себя, и единственная работа, которая должна быть выполнена, - работа над собой, и эта работа есть не что иное, как мастерство намерения или, другими словами, мастерство принципа Христа, которое то же самое, что и мастерство безусловной любви в действии.
Но если жизнь относится к мастерству себя, к мастерству намерения, тогда имеет смысл прислушаться к предостерега ющим словам Христа: «Если кто хочет за Мною идти, да отречётся от самого себя и да берёт крест свой всякий день, и следует за Мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот сбережёт её. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого потерять или отвергнутым быть?» [19] . Столь простое, но в то же время могущественное наставление. Если мы стремимся овладеть намерением, крайне важно отказать себе в сомнительной роскоши потворствования образу себя, основанному на избирательном восприятии. Вместо этого мы должны стереть личную историю, чтобы поднять свой крест, ведь только перестав потворствовать образу себя, мы способны начать объективно видеть свои вызовы и безупречно встречать их. Более того, цепляясь за картину мира и образ себя, мы удерживаем себя в оковах избирательного восприятия, а пока наше восприятие остаётся избирательным, наша жизнь медленно, но уверенно начинает превращаться в пустое и бессмысленное существование, в котором нет настоящего ощущения замысла. Но, работая над стиранием личной истории, мы действительно умираем для своего старого «я», и в таком процессе преобразования наша жизнь наполняется растущим ощущением замысла и обретает при этом богатый и насыщенный смысл.
19
Евангелие от Луки 9:23-25. Эта цитата из Писания приведена в соответствие с англоязычным её вариантом, поскольку текст KingJames Bible (английский перевод Библии 1611 г., имеющий статус канонического), который использует Теун Марез в своей работе, не полностью соответствует русскоязычному синодальному изданию.
Однако стирание личной истории и безупречное принятие вызовов никогда не бывают лёгким свершением, а требуют смелости и настойчивости, но превыше всего они требуют знания того, что как частицы Единой Жизни мы не можем иметь жизнь на своих условиях, а должны стремиться исполнить свою судьбу, какой бы она ни была. Христос столь ярко выразил это в ночь перед распятием в своей молитве: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» [20] . При этом важно постоянно помнить, что мы как сновидимое являемся сновидением сновидящего, и не тем сновидением, которое мы называем своей жизнью, ведь жизнь на физическом плане представляет собой не более чем покров или завесу, скрывающую дух, пребывающий во временной форме. А так как всем формам надлежит в определённый день умереть, так и та форма, которую мы называем образом себя, должна умереть, и когда наступит час преобразования, нам останется лишь отдать себя своей судьбе, зная: что бы ни произошло, наше истинное «я», то есть пребывающий дух, бессмертно. Завеса может быть разодрана в клочья, и смерть может разрушить форму, но нагваль всех нас никогда не будет потерян. Это также было прекрасно показано Христом, когда, прежде чем оставить жизнь на кресте, он воскликнул: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой».
20
Евангелие от Луки 22:42
Такова история сновидимого, история короткого путешествия в жизни на физическом плане, которое слишком скоро завершится. И когда смерть разрушит форму, это сновидение подойдёт к концу, и пребывающий нагваль выйдет из старого и войдёт в новое, ведь жизнь, дух, представляет собой непрерывность, и каждый миг жизнь рождается вновь. Ход времени недолог, очень скоро сновидящий погрузится в новое сновидение и новое путешествие начнётся. Вновь и вновь сновидит сын Невыразимого, обретший плоть, вновь и вновь сновидимому предстоит умереть, чтобы родиться снова, каждый раз всё более и более совершенным сыном человеческим. Только так приходит мастерство истинного «я», и только так можно овладеть намерением. Поэтому мастерство намерения нельзя освоить за одну жизнь - это работа, ведущаяся на протяжении многих воплощений. А поскольку воин должен быть искусен не только в мастерстве осознания и искусстве сновидения, но также и в мастерстве намерения, само собой разумеется, что подготовка настоящего воина занимает не одну ночь, она длится многие жизни.
Только когда воин начинает овладевать намерением, что подразумевает способность сотрудничать со своим сновидящим ещё более разумно, истина, заключённая в Мистерии Голгофы, начинает открываться ему, принося понимание того, что нет ничего, кроме намерения. Тогда воин и начинает постигать, что Мистерия Голгофы в действительности представляет собой загадку восприятия и осознания, ведь без намерения не может быть осознания, а уж тем более восприятия. Также воин начинает понимать своё истинное «я» и стремится быть ещё более безупречным примером безусловной любви в действии, поскольку знает, что, лишь поднимая свой крест всякий день, он сохраняет надежду достичь вершины Голгофы и стать преобразованным в сына человеческого, который суть сын Невыразимого. Только тогда может быть разодрана надвое завеса, и когда Святая Святых, нагваль, предстанет его взору, он, подобно Христу, сможет сказать: «Я и Отец - одно».
Поясняя подготовку четырёхзубчатого нагваля, я упоминал, почему необходимо для нагваля быть отрезанным от тоналя. Но из изученного в третьем озарении Правила Трёхзубчатого Нагваля должно быть ясно, что отделение от тоналя отражает не только расщепление полов, но также и объективную бездну. Однако трёхзубчатый нагваль, будучи воплощением жизни в становлении проявленной, отрезан не только от тоналя, но и от нагваля. По самой своей природе, трёхзубчатый нагваль должен отражать в своём светящемся существе как субъективную, так и объективную бездну, и именно в результате такого двойного расщепления его светящийся кокон для видящего выглядит имеющим три зубца, вместо четырёх.