Теодор и Бланш
Шрифт:
— И вы опять поставите мне мат? Нет уж!
— Но, Бланш, чем больше вы будете практиковаться, тем скорее научитесь выигрывать и сами.
— Какой удобный предлог! Играйте с Маргерит.
— С ней неинтересно.
— Ну, с Маршбанкс!
— О! Шутите?
— Отчего же?
— Даже если это создание и сядет со мной, то влепит мне мат в три хода!
— Так уж и в три? — не поверила Бланчефлер. — Почему это?
— Потому что в ее присутствии мой мозг впадает в полнейшее оцепенение. Я могу думать только о том, как бы чем не разозлить ее!
— Мой бедный лорд… — Бланш с сочувствием коснулась его руки.
Тед улыбнулся ей.
— Полно! Знаете ли вы, какой завтра день?
— Какой?..
— Ровно месяц вашей жизни здесь.
— Правда?
— Половину боя мы выиграли! Это нужно отметить…
— Как?..
— Все завтра, моя фея. Завтра…
— Теодор!
Он сделал большие глаза.
— По имени?.. Нет, не думайте меня подкупить! Я не сдамся.
— Тед…
— Это сюрприз, Белый Цветок.
— Тедди… — Бланш умоляюще сложила руки, лукаво заглядывая ему в глаза.
— Даже «Тедди»! — в притворной панике вскричал герцог. — Мне остается только сбежать!..
— Вам остается капитулировать!
— Я не могу капитулировать, сударыня. Я давно завоеван вами…
— Тогда — подчиняйтесь!
— Обязательно. Завтра…
— Тед!.. Вы… Вы невыносимы! Вы чудовищны! Вы…
— Просто я хочу сделать вам сюрприз.
— Зная мое любопытство… Зная, как я нетерпелива… Инквизитор! Зачем вы мне сказали?!
— Пожалуй, это было ошибкой. Простите.
— «Простите»! Как легко! А я буду терзаться до завтра! Ну, Тед…
Герцог молчал.
— Я обижусь, Теодор.
— Надолго, сударыня?
— Навсегда!
Тед ласково усмехнулся.
— Когда женщина говорит «навсегда» таким тоном, значит, при первом же букете цветов она растает… Можете поверить моему богатому опыту, Бланш.
Девушка надулась и уселась на стол.
— Вы издеваетесь надо мной.
— Нет. И вы об этом прекрасно знаете.
— Вы думаете обо мне, как о ребенке!
Теодор на мгновение опустил голову, и в его глазах появилось странное выражение.
— Нет… Напротив, я думаю о вас, как о женщине. Как о… Об очень дорогом человеке. Я не могу даже мечтать, чтоб вы испытывали ко мне хотя бы одну десятую той… привязанности, что я испытываю к вам.
— Тогда и обращайтесь со мной соответственно!
— Тогда ведите себя не как девочка.
— А как я сейчас себя веду? — с холодной злостью процедила она сквозь зубы.
Теодор почувствовал, что дело заходит слишком далеко.
— Бланш! Не надо ссориться. Поверьте, вы одним своим недовольством причиняете мне больше боли, чем я сейчас невольно причинил вам.
— Тогда…
— Бланш, ну простите! Можно, я напишу ваш портрет?
— Что?..
— Картину.
— А вы умеете?
— Я, конечно, не мастер, но рисую неплохо.
Она покачала головой.
— И что вы ни сделаете, чтобы перевести разговор! Ладно… Где мне сесть?
— Напротив двери.
Она выполнила его просьбу.
— Хм… Картина! Это мне вместо букета цветов?
Оба расхохотались.
Теодор долго рисовал ее на возникшем из воздуха мольберте. Это был карандашный рисунок, и к вечеру он был завершен.
Теодор изобразил Бланш с косами, падающими по плечам, с широко открытыми глазами, в которых живо сумел передать все ее лукавство, всю непосредственность девушки. Портрет получился великолепно!
— Ой, какая я здесь красивая! — поразилась Бланчефлер, подходя, чтоб взглянуть на результат многочасовой работы. Герцог стоял рядом, не отрывая от нее восхищенных глаз. — Нет, вы меня приукрасили. Я не такая.
— Я нарисовал вас такой, какой вижу. Разве это не вы?..
— Я, но… Теодор…
Юноша взял ее руки в свои, нагнулся и нежно поцеловал пальцы.
— Бланш, я счастлив, что на свете есть вы, — тихо сказал он. — Я счастлив, что со мной случилась вся эта история, что я не женился на Изабелле… Бланш, может, мне не стоит скрывать… Я давно хотел сказать, что я вас…
— Теодор!..
Дверь с треском распахнулась. На пороге стояла Маршбанкс. Глаза ее метали молнии.
— Тед! — отчеканила она. — Который час? Или этот вопрос мне задать вам, сударыня?.. Вынуждена напомнить вам о соглашении, заключенном между нами. Я полчаса дожидаюсь ужина! Теодор. Бланш. Это сходит вам с рук в последний раз! Еще одно такое пренебрежение обязанностями, милостивая государыня — и я спущу на вас своих вампиров. На обоих!.. Шагом марш на кухню, Бланчефлер! Теодор, в столовую!
Бланш ни жива ни мертва еле смогла присесть перед госпожой и опрометью кинулась в служебные помещения. После той памятной ночи девушка не могла спокойно, без ужаса, выносить присутствие Маршбанкс. Как она могла забыть об ужине?! Чудо, что Марш дала им с Тедом еще шанс, а не спустила свою свору тотчас же.
Теодор молча последовал за миледи. На пороге столовой она вдруг остановилась, полуобернулась и в упор, со странной усмешкой, глянула на молодого человека.
— В любви надумали признаться, Теодор? Рано! Ваше первое намерение подождать моего ухода более верное. Не ставьте себя и ее в двусмысленное положение! В доме может быть лишь одна хозяйка. И пока здесь распоряжаюсь я. Но ведь девушке, в которую влюблен герцог, не пристало ходить в служанках. Так что, — она заговорила мягко, почти по-дружески, — подождите моего ухода, Теодор. Так будет лучше вам обоим.
Тед стоял ошеломленный, растерянный, не находя слов.
— Я думал, вы…
— Вы думали, я терпеть не могу Бланш? Да полно! Она славная… Конечно, я не спущу на вас вампиров, — рассмеялась волшебница. — Но это между нами, Тед! Она, не зная того сама, помогает мне. Я сломала очень много в вашей душе, а Бланш дала вам возможность построить вместо сломанного — новое… И куда более прекрасное! Одно мне не нравится в ней, Теодор: ее любопытство. Оно поистине чрезмерно! И может навлечь на нее беду… Когда вы женитесь на ней, Тед, не забывайте об этом.