Теодор и Бланш
Шрифт:
— Вот как… — Марш пригубила вина. — И в чем же состоит ваша просьба?
Герцог изумленно взглянул на нее, но тут же, как ему показалось, все понял. «Она играет со мной!» — решил он, но, тем не менее, глубоко вздохнув, ответил:
— Как вам известно, Бланш ночует со мной, и… У меня только один тюфяк… Можно мне принести для девушки постель наверх?
Маршбанкс жестко усмехнулась.
— А балдахин вам там не требуется? Нет! Если уж ей так неудобно заставлять вас ночевать на полу, может взять еще один тюфяк, но никаких простыней, подушек и одеял! Вам ясно?
— Спасибо, Марш! — глаза герцога засияли. — Я не вправе был ждать от вас этого…
— Скажите пожалуйста… — фыркнула смешливо колдунья. — Она вам нравится, ваша служаночка?
Теодор непонимающе глядел на волшебницу.
— Что вы имеете в виду, говоря «нравится»?..
— Обычно женщины не задерживались в вашей спальне больше одной ночи…
Юноша побелел, глаза его сверкнули, губы сжались.
— Маршбанкс, — с трудом говоря тихо, ответил он. — Бланш не такова, и вы об этом прекрасно знаете. Знаете вы также, что с моей внешностью вряд ли возможно то, на что вы мне намекаете. И, кроме того, вам прекрасно известна истинная цель ее пребывания у меня, — де Валитан вдруг твердо и жестко глянул на ламию через стол. Глаза его были ледяными. — Скоро вам и вашим приятелям придется убираться отсюда!
Колдунья звонко, заливисто засмеялась, откинувшись на спинку стула, запрокидывая голову.
— Браво, Тедди! Распустили перышки?.. Замечательно! Но два месяца еще не прошло, и, пока я здесь, всяко может случиться… Ах, вы побледнели? То-то, милый мальчик! И кто вам сказал, что, если я уйду, я перестану вмешиваться в вашу жизнь?.. Право, ваша наивность меня поражает! Впрочем, не надо ссориться, верно? Ссоры — это вообще глупое времяпрепровождение. Вы правы, я вовсе не думаю, что между вами что-то есть… стоит лишь глянуть на вас и на Бланш… Такая милочка — и такой урод! Смешно и думать! Но, исходя из вашего характера, можно предположить, как вы ночью, спящую… — миледи с трудом сдерживала смех, глядя на лицо Теодора.
— Замолчите! — с мукой крикнул юноша, вскакивая и сжимая кулаки.
Марш, уже не сдерживаясь, хохотала.
— Вы все издеваетесь… — голос герцога дрожал от гнева. — А между тем она действительно мне нравится! Но не так, как вы пытаетесь показать! Зачем вы мучаете меня? Зачем вы все извращаете?!
Марш, не в силах больше смеяться и не в силах остановиться, уткнулась лбом в ладонь, облокотившись о стол. Плечи ее вздрагивали от смеха:
— Что вы, я лишь говорю, исходя из своего опыта…
И она окинула его насмешливым взглядом из-под ладони.
Тед поклонился.
— Спокойной ночи, миледи, — ледяным тоном сказал он.
И, отвернувшись, пошел к дверям.
— Тед!
Он обернулся.
Марш уже не смеялась, напротив. Она стала смертельно серьезной.
— Сегодня ночью я кое-чем займусь. Будет немного жутко, но вам ведь не привыкать? Успокойте Бланш. Чтоб никто не бродил по замку! Вы должны будете оставаться на том месте, где вас застанет… это. Тогда вреда вам не будет. Помните! Ни единого шага.
Теодор побледнел.
— Вы будете колдовать?
— Да, я буду колдовать, — ведьма снова пригубила вина из своего бокала.
— Но вы… вы никогда не делали этого с тех пор… с тех пор, как… Что изменилось?
— А что вас волнует? — волшебница приподняла бровь.
— Я был не сдержан сегодня… Опрометчив…
— О, да.
— Простите меня, Маршбанкс!
Она кивнула.
— Я подумаю над этим. А теперь ступайте, милорд. Спокойной ночи.
— Но…
— Спокойной ночи!
Понурившись, Теодор медленно выбрел из трапезной. Сердце леденили нехорошие предчувствия. «Что я наделал! — думал он. — Теперь она меня уничтожит. Или того хуже — погубит Бланш! Ах, какой я идиот! Неужели я ничему так и не научился? Где была твоя сдержанность, Тед?!»
Маргерит, топоча, влетела с лестницы в кухню, где изумленная Бланш встретила ее вопросительным взглядом, оторвавшись от ужина.
— Что с вами, Марго?..
— Девочка, что было! — с выпученными глазами взмахнула руками старушка. — Эти двое совсем забыли о том, что я там была! Такое друг другу говорили! Теодор… Тед повысил голос на Маршбанкс, а она…
— Ну и что? Давно следовало!
— С ума сошла! Ведь этой ведьме ничего не стоит его во что-нибудь еще похуже обернуть! Видела бы ты, что здесь пять лет назад творилось!
— Я и видела. Вы же знаете, Маргерит.
Экономка покачала головой.
— Вы видели бурю и световой смерч. А я видела, как все эти ужасы подчинялись легким движениям ее рук!
Бланш потупилась.
— Но ведь она ничего не сделала Теду? Сегодня?
— Она сказала — подумает! — Маргерит схватилась за сердце и села на скамейку. — Ох, Бланочка, Бланочка… Эта ночь будет страшной!
— Почему?
— Маршбанкс сказала, что будет колдовать. Велела никому не выходить из своих помещений…
Девушка чуть не подпрыгнула от восторга.
— Я пойду поглядеть!
Старушка грустно на нее посмотрела.
— И оставишь Теодора?
Девушка покраснела.
— Вы правы, — медленно проговорила она. — Если я уйду, неизвестно, что станется с ним… А из-за чего они поссорились, Маргерит?
— Из-за тебя.
— О! Как это?
— Спроси у Теодора, — экономка лукаво улыбнулась. — Но знаешь, я от него не ожидала… Милорд защищал твое доброе имя, Бланш!
— Да?.. — поразилась Бланш. — В каком смысле?
Маргерит всплеснула руками.
— В том самом! Ну, беги, пока Маршбанкс не начала. С минуты на минуту пробьет одиннадцать!
Девушка опрометью выбежала с кухни. Она промчалась стремглав по господским помещениям, влетела в башню и с первым ударом часов была на чердаке, с треском захлопывая дверь.
Теодор встретил ее улыбкой.
— Я принес вам тюфяк, Бланш. Больше мне ничего не позволили…
Она смутилась.
— Мы можем поменяться, ваша милость. Из вашего торчит солома, он рваный и грязный, а мой такой новенький…