Терра Магика. Часть 1. Тени прошлого

Игнатовская Юлия Михайловна

Арт выдержал паузу. Двое из присутствующих побледнели: едва заметно.

"Правильная реакция".

– Кто видел, как один, очень ему дорогой человек, отпирает сейф, который на самом-то деле никто запереть не забыл, и передает гарнитур другому - тому, кого меньше чем год назад он по праву считал своим другом. Видел, но промолчал, боясь разрушить счастье того, кто ему очень дорог.

– Счастье? Я не понимаю - о чем вы?!
– изумленно спросил мистер Уильямс, однако ответа от Арта ему не потребовалось.

– Пожалуй, и правда, хватит уже скрывать, - вздохнула Элен Уильямс, и, поднявшись с кресла, подошла к Джеймсу.
–

От этого только проблемы - и есть, и всегда были.

Опустившись на кушетку, она - то ли, в желании успокоить, то ли ища успокоения сама, - взяла того за руку. Лицо у нее было бледным, но полным решимости.

– Джеймс - мой сын, Джордж. Сын от первого брака: тайного, почитаемого моей семьей недостойным, так как мой первый муж не имел состояния - лишь благородство души и желание сделать мир лучше. Лучше, чем он, может статься, заслуживает. К несчастью, мы не могли пожениться открыто - из-за моей семьи, которая уж непременно нашла бы возможность тому помешать. Школьный учитель - и наследница одного из богатейших и влиятельнейших семейств Трехдолья; человек небогатый, незнатный - и та, чьей руки добивались столичные лорды... Можно ли вообразить скандал больший! Но мне было все равно. Шанс стать леди, приданое - какое имели они значение по сравнению с возможностью быть рядом с тем, с чьим сердцем бьется в такт твое собственное!.. Мы обвенчались тайком; заключили брак в маленьком регистрационном бюро на Вул-стрит, где в то время работал умевший хранить тайны друг Берта, и улетели подальше отсюда, к морю. В Вондерер-крик, куда Берт смог перевестись в небольшой частный колледж. Шесть лет. У нас было почти шесть лет счастья - а после...

Элен Уильямс вздрогнула - так, словно по комнате пронесся ветер: холодный, пронизывающий насквозь. Призрачное дуновение прошлого.

– Когда Джеймсу только исполнилось пять, Берт погиб. А аэрокатастрофе - случайной, нелепой... Тогда я вернулась в семью, так как мне больше некуда было идти. Получившая лишь домашнее воспитание, не имевшая, да никогда и не думавшая о своем деле - в силах ли была я дать сыну то, о чем мечтали мы с Альбертом?.. Семья приняла меня, но платой за это стало возвращение девичьей фамилии - и рот на замке насчет Джеймса. Год его прятали у тети, за городом, после чего - отправили в пансион. Как "сироту, находящегося на попечении..." О, это было вполне в духе нашей семьи: так благородно - и, вместе с тем, помогает скрыть правду.

Она усмехнулась: и горько, и криво. Не только супруг - Джеймс тоже в немом изумлении взирал на мать. Похоже, что он, как и все остальные, лишь сейчас в первый раз слышал от нее все без утайки.

– Родные не поскупились на ложь. Пансион был хороший, престижный - но с тех пор я сына почти не видела. Не могла - так как вскоре, к большой радости моей семьи, мы с тобой поженились, а я... Милый мой - я тебя полюбила и знала, насколько важна для тебя репутация. Безукоризненная. Такая, которой совсем ни к чему "пятна" в виде отпрыска человека не богатого и не влиятельного, благородного только душою - хотя... Ох Эстар, разве этого мало?

Элен Уильямс вздохнула: хрипло, надрывно. Со стороны вздох был больше похожим на стон: полный боли, что, пережив годы, вновь пробудилась от дремы. Все слушали, разинув рты. Во всей комнате один лишь Арт не выглядел удивленным: хмурым, мрачным - да, только не удивленным.

– Долгих пятнадцать лет я использовала каждый шанс, чтоб увидеться

с сыном; узнать, как он, чем он живет... Ох, как же редко мы виделись - пока однажды мне не пришла на ум мысль - почти гениальная, - как сделать так, чтобы более не разлучаться. Так Джеймс и пришел в наш дом. Ну, а теперь...

На миг дыхание у нее перехватило, но она тотчас же совладала с собой.

– Можешь выставить нас за порог, Джордж. У тебя есть на то полное право, поскольку мы оба... нет - я подвела тебя. Сильно - пусть и совсем этого не желая. Все, чего я хотела - лишь быть рядом с вами обоими. С тобой - и с сыном. Я не могла потерять ни тебя, ни его, но боялась, что признание сломает... все. И вот, к чему это нас привело. Итак, что скажешь?

Она прямо взглянула супругу в глаза. Тот, не отрываясь, смотрел на нее - едва ли не более бледный, чем она сама.

– Глаза... Точно те же глаза!.. И как же я раньше не понял, - прошептал он.

– Ну, это еще ни о чем не говорит, друг мой. Тот же цвет глаз - еще не повод для подозрений в родстве, уж поверь мне, - смятенно пробормотал сэр Бартоломью, но мистер Уильямс не слушал.

– Твой сын... Так вот оно что, - едва слышно произнес он и внимательно посмотрел на жену:

– Элен - неужто я вправду похож на осла, для которого духова репутация важней счастья той, кому он при свидетелях поклялся в вечной любви? Неужто ты и впрямь думала, что, скрывая от меня это, оказываешь мне услугу? А впрочем - я, видно, и вправду осел. И, к тому же - слепец, каких мало. Во всяком случае, был им в последнее время.

Поднявшись из кресла, глава дома пересек комнату и, подошел к кушетке.

– Элен, Джеймс - вы вольны покинуть дом хоть сегодня. Клянусь, я не стану преследовать тебя, Джеймс. Ни за одну из пропаж. Вы абсолютно свободны, и - я вам обещаю - без средств и помощи не останетесь. Но, поверьте - ничто не причинит большую боль, чем уход тех, кого больше всего на свете хотел бы я назвать семьей.

Он опустил голову.

– Джордж, - порывисто вскочив с кушетки, обняла его Элен Уильямс.
– Ох, Джордж!

Прорвавшиеся, наконец, сквозь броню выдержки слезы потекли у нее по щекам. Поднявшись следом за матерью, Джеймс протянул ей платок, и хотел уже было вновь сесть, но был тотчас же заключен в объятия близких.

Арт глухо прокашлялся.

Вспомнив о первоначальной причине собрания, все вновь обернулись к нему.

Сэр Бартоломью пересел на место, оставленное Джорджем Уильямсом, а воссоединившаяся семья Уильямсов, рука в руке, устроилась на кушетке.

– Что ж, Арт, - улыбнулся сэр Бартоломью.
– Хоть, по правде сказать, у нас есть уже повод наполнить бокалы, но думаю, было бы еще лучше, если бы ты, наконец, рассказал, что же произошло с гарнитуром. И кто же - таинственный похититель.

Арт с удивлением улыбнулся.

– А разве это до сих пор не очевидно?

Взгляды почти всех собравшихся встретились, а затем, медленно, очень медленно, головы их повернулись в сторону...

– Нет! Это он, он во всем виноват, - вскочив из кресла, указала пальцем на отца Мэйбл Сомс.
– Он подбил меня на шантаж. Сама я никогда не додумалась бы до такого.

Вскинув голову, Сомс бросил пронзительный взгляд на дочь.

– Ах, ну зачем вы все время нам лжете, Мэйбл, - тихо произнес Арт.
– Даже сейчас, когда все маски сорваны и все карты раскрыты. Вина ваша равна, причем это легко доказуемо, так что...