Тетраэдр
Шрифт:
Он посмотрел на нее долгим странным взглядом. На этот раз она была рада присутствию Пеллара в комнате. Она чувствовала, что Ральфу Ларви очень хочется вышибить ей мозги. Ларви отвернулся к окну и ничего не ответил.
Она повернулась лицом к ЭВМ и заговорила низким монотонным голосом. — Партия Россо не предлагает никаких й. Это рассмотрение дела прекращено. И я думаю, что мы также можем выключить ЭВМ. Нам понадобится все это упаковать для обратной поездки. Она наклонилась и нажала на выключатель. Маленький зеленый светодиод погас.
И
Куда он все это подевал? Она не была голодна, но, выполняя свои материнские обязанности, ей придется повторить заказ для двух мужчин. Хотя они не очень-то этого заслуживали.
* * *
13. Мост
Она присоединилась к Пеллару за ужином в соседней гостиной. Вечер был прохладный, и, прежде чем сесть за стол, она подбросила в огонь пару дубовых поленьев.
Пеллар был экспансивен. — Ну, Элизабет, я сделал это. Я добился успеха. Я выиграл. Я буду партнером.
Она глубоко вздохнула. — «Возьми себя в руки, Элизабет»! — А где Ральф?
— Дуется в своей комнате, вероятно, замышляет что-то нехорошее. Он обвел взглядом стол. — А где вилки?
— Вилки будут изобретены только через пятьдесят лет. Используй свои пальцы.
— Проклятые примитивы, — пробормотал он. Он оторвал ногу от жареного каплуна и принялся ее грызть. — Хорошая штука, Элизабет.
— Кутберт, — сказала она ровным голосом, — если мы сможем помешать Россо в получении патента, то в основном благодаря моим усилиям. Я нашла соответствующие страницы в блокноте. Я нашла Леонардо. Я убедила его дать показания, и я провела снятие показаний под присягой.
Пеллар положил недоеденную птицу на тарелку, вытер пальцы о скатерть, отхлебнул вина и окинул свою непокорную спутницу оценивающим мужским взглядом. — Конечно, Элизабет, конечно. Вы мне очень помогли. Так что расслабьтесь и кушайте свой ужин.
— «Как хорошая девочка», — подумала она. — Кутберт, — сказала она, — благодаря моей работе вы скоро станете партнером, с большим угловым кабинетом, откуда открывается вид на реку, и со штатом помощников и секретарей. Если кто и заслуживает стать партнером, так это я.
Он изумленно уставился на нее. — Но, Элизабет, — пробормотал он, — Вы ведь женщина!
Она неуверенно поднялась на ноги. — Пожалуй, я пойду, прогуляюсь.
***
В задумчивости она бродила по пустынным сумеречным проходам, позволяя своим мыслям и ногам идти, куда им вздумается. Узкие улочки, по большей части едва заметные переулки, выгибались дугой над головой, а бревенчатые мостки выделялись на фоне темнеющего неба резным узором.
Она прошла мимо старой каменной студии, где юный Леонардо был учеником великого Верроккьо. Историки искусства утверждали, что высокий Ренессанс, — «третий способ», родился в этом сарае. Она вздохнула и пошла дальше.
— «Ты вполне можешь принять это», — сказала она себе. — «Ты повиснешь, поджав хвост, и последуешь за Пелларом до своего кабинета рядом с мужской уборной, а там окончательно исчезнешь».
Она остановилась и огляделась. Уже темнело. Неужели она заблудилась? Нет, подожди, там есть подход к мосту. Должно быть, Понте Веккьо — «Старый мост». На самом деле, очень старый. Фундаменты арок были заложены еще римлянами.
Ниже по течению (она знала это), по обе стороны реки Арно, начинались обширные владения Франческо дель Джокондо, мужа Мона Лизы. Ах, синьора, как бы я хотела с вами познакомиться!
Она прищурилась, глядя вниз по течению, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, кроме полудюжины фонарей у самого берега. Рыбаки, ночью? Немного странно. Но ей уже было все равно.
Она вернулась к аркам, сняла туфли и бросила их через каменные перила. Затем она перелезла через перила, пронзительно вскрикнула и бросилась вниз.
* * *
14. Франческо
Она металась и билась, то погружаясь, то вырываясь на буйную поверхность. Ее борьба была бессмысленна. Даже если бы она сейчас передумала и захотела жить, она знала, что это невозможно.
Она проснулась, как после припадка, и вздрогнула.
Ее горло горело. У нее болел живот.
Она почувствовала, как на ее щеках вспыхнул жар. Она попыталась сесть, застонала и откинулась на подушки огромного кресла.
Она была завернута в одеяла и лежала лицом к огромному камину, в котором горел огонь.
Позади нее кто-то заговорил. Это был мужской голос, властный и в то же время мягкий. Она уловила слова: — Посмотри, не просыпается ли она.
Лицо ребенка — девочки лет десяти-двенадцати заглянуло в ее глаза и расплылось в счастливой улыбке. — Да, отец, она просыпается!
Элизабет вздрогнула, когда мышцы ее диафрагмы свело судорогой. Под одеялом она положила руку на голый живот. — «Я голая». Она попыталась повернуться лицом к мужчине.
— Нет, Монна, — быстро ответил он. — Не двигайтесь. Мы отрегулируем кресло. Человеческие формы материализовались из ниоткуда, и подняли, и повернули кресло так, чтобы она отвернулась от камина. Мужчина вышел вперед и поклонился. — Монна, меня зовут Франческо.
Она увидела высокого мужчину немного старше сорока лет, с темными волосами и густыми черными бровями. Она представила себе огромную силу в его руках и плечах. Теплые умные глаза изучали ее лицо.
Он кивнул в сторону невысокого худощавого мужчины с густыми седыми волосами и в черном плаще, который, казалось, поглотил его. — Это доктор Маркос, который вернул вас к жизни.
Доктор скромно поклонился. — «Маркос? Алхимик Леонардо? О, доктор, как ты мог»? — подумала она, но взяла себя в руки и, молча, наклонила голову. И теперь она поняла, почему у нее болит живот. Маркос воспользовался существующей тогда системой искусственного дыхания: они положили ее на лошадь и пустили бедное животное рысью по кругу, пока вся вода в легких не вышла наружу.