Тетраэдр
Шрифт:
Он поклонился. — Естественно. Он оглядел комнату. — Но где ваш свидетель?
— За ним послали гонца. Мы ждем его с минуты на минуту. Она сделала паузу. — А теперь, Мессер Ручеллаи, перейдем к вопросу о вашем гонораре.
— Гонорар? Гонорар? О, Миледи, вы меня задели за живое. Члены Гильдии служат всем, богатым или бедным, без взимания платы. Он подошел ближе и развернул свой плащ так, что боковой карман зиял на нее. — И все же, благородная синьорина, мы признаем, что иногда, совершенно добровольно и совершенно без нашего желания, благодарный клиент может навязать нам скромный гонорар. Такой гонорар, какой может быть в пределах его возможностей... или ее. Дукат за день,
Он собрал все свое мужество и хрипло продолжил: — Два, если дело окажется сложным.
Звяк!
Madre di Dio !
Он закрыл глаза. — И для гарантии удовлетворения во всех деталях, больших и малых, для обеспечения полной гармонии во всех вопросах, ожидаемых или неожиданных…
Звяк!
Мессер Ручеллаи начал потеть; он решил прекратить, пока для него всё хорошо складывается. Он вздохнул и закрыл карман со своим гонораром. — Если Миледи извинит мой вопрос, мы перейдем к сути дела. А кто ваш свидетель?
— Леонардо да Винчи.
Он задумался об этом. — Должен предупредить вас, миледи, что Леонардо очень независимый человек. Если он откажется прийти, я верну деньги…
— В этом нет необходимости, Мессер Ручеллаи, — сказала Элизабет. — Во всяком случае, я уверена, что он придет.
В дверь громко постучали.
— Entri! — крикнула Элизабет.
Дверь открылась. В дверях стоял высокий бородатый мужчина в розовом плаще. Седые волосы свободно спадали ему на плечи. Он снял фуражку и обвел комнату холодным взглядом голубых глаз. У него были широкие плечи и удивительно большие руки. Элизабет готова была поверить рассказам о том, что он может выпрямлять подковы голыми руками. И все же черты его лица были прекрасны, аристократичны, почти женственны.
Его взгляд вернулся к ней.
* * *
9. Леонардо
Целую минуту с бесстыдной откровенностью опытный анатом разглядывал ее. Казалось, он мысленно измерял горло, грудь, талию. Затем снова обратился к лицу, оценивая пропорции щек, лба, носа, губ.
Он заговорил низким звучным голосом. — Вы очень красивая. Я буду рисовать вас. Он показал зажигалку Ларви. — Как это далеко во времени?
Мессер Ручеллаи наблюдал за всем этим с открытым ртом.
Элизабет смогла выдавить из себя только тихий писклявый голос. — Мессер Леонардо, я не красавица и не могу себе представить, почему вы хотите нарисовать меня? Кроме того, прежде чем я отвечу на ваш второй вопрос, пожалуйста, уделите мне минутку. Меня зовут Элизабетта. А это Рафаэль, а там Кутберто. Они все поклонились. — И вы знаете нашего уважаемого нотариуса, Мессера Бьяджио Ручеллаи?
Художник и адвокат обменялись кивками.
Она продолжила. — Мессер Ручеллаи еще не завтракал. Наш хозяин предоставил некоторые продукты питания, все на боковом столике, с прекрасным тосканским вином для завтрака. Мы освобождаем вас от обязанностей, Мессер Ручеллаи, пока вы будете завтракать.
Нотариус принял это сообщение. На самом деле, он уже кушал хлеб и колбасу час назад, но ему не хотелось возражать этому золотому клиенту. Он поспешил к столику и уселся за него.
Элизабет снова обратила свое внимание на художника. — Мессер Леонардо, мы из 2003 года. Мы живем в Новом Свете, открытом Христофором Колумбом в 1492 году. В наши дни Новый Свет стал очень многолюдным, и изобретатели сделали великие открытия в науках. В моей стране существует система законов, которая предоставляет изобретателю семнадцатилетнюю монополию на его изобретение. Наше правительство выдает изобретателю документ — патент, удостоверяющий его монополию. Иногда два изобретателя стремятся получить патент на одно и то же изобретение. В этом случае правительство должно рассмотреть все факты и выдать патент только первому изобретателю.
— Но предположим, что, ни один из них не является первым изобретателем?
— В таком случае патент никто не получит. — «Он быстро всё схватывает», — подумала она.
— И поэтому вы здесь? Он показал фотокопию сорок первой страницы. — Вы думаете, я изобрел эту машину?
— Так вы ли?
— Да.
Она глубоко вздохнула. — Маэстро, вы можете это подтвердить? У нас здесь есть устройство, которое запишет все, что вы скажете, переведет это на английский язык и, наконец, сделает распечатку.
— Распечатку?
— Да, как страницы в книгах вашего книгопечатника, синьора Мануция.
— Понимаю. Он задумался. — Похоже, ваша цивилизация достаточно развита. Хорошо. Я сделаю это.
— Спасибо. Во-первых, нотариус должен будет привести вас к присяге. — Мессер Ручеллаи? — позвала она в сторону банкетной скамьи.
Адвокат повернулся и ответил на ее зов звонкой отрыжкой.
Пеллар вздрогнул.
— Мессер Ручеллаи, — сказала она, — не будете ли вы так любезны, привести к присяге Мессера Леонардо?
Нотариус вытер рот рукавом и, с трудом ворочая языком во рту, набитым бараниной, пробормотал многосложную литанию.
— Благодарю Вас, Мессер Ручеллаи, — сказала Элизабет. — Через некоторое время вы нам снова понадобитесь, чтобы привести к присяге наше устройство записи.
Леонардо выглядел озадаченным. — Вы собираетесь привести к присяге машину, чтобы она говорила правду?
— Что-то вроде того. Устройство не только записывает, но и является переводчиком. Он переводит мои вопросы и ваши ответы на английский язык, чтобы Кутберто и Рафаэль могли следить за ходом дачи показаний. По нашему кодексу переводчик должен быть приведен к присяге, как и любой другой свидетель.
Художник удивленно покачал головой.
Она окликнула нотариуса. — Per favore, Мессер Ручеллаи.
— Monna?
— Пожалуйста, приведите к присяге нашего переводчика.
Нотариус оглядел комнату, потом снова посмотрел на Элизабет.
— Он под столом, — объяснила Элизабет. — Вы не можете видеть его из-за ткани.
— О. Вот как это делается в Англии? Как его зовут?
— Синьор Ай-Би-Эм.
Нотариус позвал: — Синьор Ай-Би-Эм!
Из-под стола донеслось: — Я здесь!
— Синьор Ай-Би-Эм, клянетесь ли вы переводить точно и полностью, на полном идиоматическом языке, с одного языка на другой, как требуется, ничего не добавляя и ничего не опуская, да поможет вам Бог?
— Я клянусь.
— Grazie.
— Prego, — сказал синьор ЭВМ. Мессер Ручеллаи обменялся кивками с Элизабет и вернулся к своему столу.