The Kills
Шрифт:
Да, я звучал как полнейшая скотина. Но я так старательно берег её чувства, слишком старательно, с этим стоило завязать.
Внезапная пощечина обожгла щеку.
— Мудак!
Я поймал её руки, повалил на диван, вжимая всем телом в обивку. Рубашка распахнулась, делая Уилсон катастрофически уязвимой под моим натиском. Она закусила губу, обвила мои бедра, ведя ступней по ноге. Чем выше она поднималась, тем сильнее мой пах соприкасался с обнаженным девичьим телом. Приятное покалывание в животе предательски опротестовало мои гневные эмоции. Я мысленно возблагодарил самого себя за то, что не успел раздеться полностью.
Значит
«Сука!»
Я сжал её зад, вынудив громко охнуть. Поднялся к талии, груди и остановился на шее, накрывая её горячей ладонью. Вторая рука, лаская, обошла серию мелких родинок на внутренней стороне бедра. Они напоминали маленькое созвездие, которое мне нравилось соединять языком и губами, когда я поднимаюсь выше, чтобы сделать ей приятно. Наклонившись, вытащил язык и щедро облизнул напряжённый сосок, упиваясь ароматом её кожи.
В постели она всегда пахла иначе. Мягким, женственным мускусом, с ноткой обманчивого своей невинностью молочного жасмина и почти неуловимой ванилью. Все вместе — композиция её похоти и возбуждения, кардинально отличающаяся от пряного ванильного тепла и хлопковой чистоты, которыми обычно она пахнет.
Я люблю и эти запахи, и эти родинки, и этот туманный взгляд, которым она смотрит на меня, ожидая продолжения ласк. Эту почти неуловимую дрожь пальцев, когда она держится за мои плечи, а ее теплая, мягкая грудь касается моей. Я насквозь пропитался ею.
И именно в эту секунду я всё это люто ненавидел за то, что она не была моей полностью.
Кейт попыталась свести колени с умоляющим стоном. Я острым языком лизнул кожу на её шее, после оставляя отметины губами, завершая путь на острых ключицах. Пускай прячет грёбаные засосы под одеждой ото всех, но каждый раз, смотря в зеркало, вспоминает, кто вызывает в ней бурю эмоций.
Я тоже умею вести грязные игры.
— Я дам тебе время подумать. От тебя мне нужен четкий ответ.
Огромным усилием воли (видит, блять, бог!) я оторвался от неё и собирался встать. А что мне оставалось делать? Не хочет принимать решение сама? Я поставлю ей ультиматум.
— Нет.
Внутри всё болезненно сжалось. Целая вселенная собралась в маленькую, взрывоопасную точку.
— Мне не нужно время, — Уилсон прильнула ближе, кладя ладонь на мою щеку. — Мне страшно от мысли, что я могу потерять ещё кого-то в своей жизни. Потерять тебя.
— Никто не даст тебе гарантий, потому что это невозможно.
— Знаю, — прошептала она мне в губы, пытаясь поцеловать.
Я не ответил на поцелуй.
— Не буду ничего обещать. Тебе как никому другому известно, как непредсказуема жизнь, — я отвернулся, разглядывая выкрашенную в странный цвет стену. — Тот, кто будет кидаться клятвами о вечности — пиздобол. Я бы не стал заводить отношения с таким человеком.
Кейт улыбнулась, упёрлась лбом мне в плечо, одновременно обводя пальцами контуры татуировки на руке, будто пытаясь запомнить их. До боли родные губы поцеловали шею, поднялись к подбородку, завершая свой путь возле уха. Я никак не реагировал, внутри сгорая заживо от этой убийственной нежности.
— Я хочу быть с тобой, — призналась она.
От неожиданности я резко повернул голову, оказываясь лицом к лицу.
— Но у тебя
— Сейчас речь не об этом.
— Люцифер, — она взгромоздилась мне на колени в своей привычной манере, обняла, взъерошивая волосы на голове, и прислонилась лбом к моему. — Я не хочу отбирать у тебя ту жизнь, которую ты однажды уже потерял. Ты должен встретить прекрасную девушку, с которой заведёшь семью, кучу детей, кота, — Уилсон улыбнулась, — и собаку. Вы будете жить в красивом, большом доме, с просторной, залитой светом гостиной и идеальной зелёной лужайкой, — начала воображать Кейт, сопровождая речь жестами. — Здороваться с соседями, с которыми на выходных будете готовить барбекю на заднем дворе, обсуждая последние новости в мире и сплетни. По вечерам ты будешь возвращаться в дом, в котором тебя ждут и любят, где пахнет выпечкой и уютом. С детьми вы будете ездить в Диснейленд, есть сладкую вату и кататься на аттракционах, — она продолжала говорить, вырисовывая всё больше и больше деталей моей несуществующей жизни, унося мысли прочь от этого злачного места. — С женой вы будете отдыхать у океана, на красивом пляже с розовым песком и лазурной, чистейшей водой, как на картинке. Твоя кожа станет загорелой, а ты — ещё более сексуальным. Настолько, что даже местные девушки будут оглядываться на тебя. Но ты будешь смотреть только на свою жену, ведь на ней будет преступно микроскопическое бикини, а за девушкой в таком наряде нужен глаз да глаз, — она покачала головой. — К тому же, ты её любишь и тебя мало интересуют женщины вокруг. Ты ведь хороший муж, — Кейт поиграла бровями, широко улыбаясь. — А когда стемнеет, вы займетесь сексом на пляже.
— О, умоляю тебя, — прервал её мечты. — Секс на пляже сильно приукрашивают.
— Почему?
— Повсюду песок. Прям повсюду.
Уголки её губ чуть дрогнули, едва заметно поднимаясь.
— Последний раз я была на нью-йоркском пляже в детстве с родителями. Потом мне было совсем не до того.
Я впал в ступор.
Уилсон обняла меня, душа в объятиях, не давая опомниться, и горячо зашептала.
— Твоя жизнь должна быть такой, потому что ты её заслужил. А не попытками спасти девочку с ворохом ментальных проблем. Я тяну тебя на дно и отбираю мечту. Это неправильно.
Я тяжело вздохнул. Утопическая картинка моей несуществующей жизни со звоном рассыпалась на мелкие осколки. Вокруг стенами встали крошечная, неуютная квартирка в маленьком городке и гнетущая реальность. Всё равно что прекрасный сон, из которого выдергивают в холодное, осеннее утро.
— Уилсон, — я сжал её талию, снова опрокидывая на диван. — Ты дурёха.
— Что?! — возмутилась она в ответ.
— А ещё снова себя жалеешь.
— Я не…
— Жалеешь, — отрезал я. — И иногда ужасно раздражаешь этим.
Кейт обиженно надула губы.
— Ты поедешь со мной?
— С тобой?
— Да. В Чикаго, когда всё закончится. Ты говорила, что не против, — поймал её на слове.
— Хочешь, чтобы я ответила за базар?
— Да, Уилсон, ответь за базар, — я выжидательно посмотрел на неё, стараясь не выдать своих чувств.
Не хочешь сама решать свои проблемы? Боишься? Бежишь? Прячешься? К черту принципы, если они мешают мне получить желаемое. Возьму всё в свои руки, ведь могу вывезти всё, нас обоих. Наши обе изломанные жизни.