Тибетская книга мертвых (сборник)
Шрифт:
Едва способный вспомнить собственное имя.
Встаю я, на четыре точки опираясь,
Не потому, что я животным подражаю —
Не держат больше собственные ноги,
И должен я руками опираться.
Когда сижу, заваливаюсь набок
Не для того, чтобы дурной манерой хвастать.
Сломился стержень счастья моего,
И
Вот почему не в силах двигаться изящно.
Раскачиваюсь на ходу
Не потому, что притворяюсь важным,
А потому, что бремя лет
На мне расселось
И не могу как следует идти я.
Не потому мои трясутся руки,
Что жаден до сокровищ —
Смерти взгляд на мне остановился
И ждет, чтобы из рук моих похитить
Сокровище всей жизни.
Вот почему трясусь я в ожиданье.
Я ем так мало
Не потому, что скуп, —
Желудок мой стал слаб,
Боюсь я помереть объевшись.
Одежду легкую ношу я
Не потому, что собрался на званый вечер, —
Столь скудны стали силы,
Что и одежда в тягость для меня.
Прерывисто дыхание мое
Не потому, что я молитвы повторяю
Для блага всех живых.
Это лишь признак, что дыханье жизни
Растает скоро в небе без следа.
А поведение мое столь необычно
Не потому, что щеголяю как артист,
То демон Смерти мною овладел,
И действовать, как я хочу, не в силах.
Я забываю постоянно, что собрался сделать,
Не потому, что это все равно мне,
Но потому, что мозг мой износился,
А память, пониманье ослабели.
И нечего смеяться надо мною,
Ведь все получат долю старости свою.
Пройдут немногие года, и первые
Посланцы смерти к тебе заявятся.
Мои слова тебя не впечатлили,
Но скоро те же беды и тебе вкусить придется.
Сегодня люди
И у тебя уж нет такой надежды,
Что проживешь ты столько, сколько я [501] .
501
В буддийской метафизике считается, что продолжительность человеческой жизни каждое столетие уменьшается на один год. Речь идет только о естественной продолжительности жизни, а не о тех случаях, когда она продлевается медицинскими или иными средствами.
Но даже если лет моих достигнешь,
Кто подтвердит, что силы сохранишь
Ты тела, речи, мысли, как у сего
Несчастливого старца, что их тебе показывал сейчас».
Смущенный юноша воскликнул с отвращеньем:
«О несчастный, оставленный людьми, собаками травимый,
Истощено и безобразно твое тело.
Я б предпочел скорее умереть, чем жить как ты».
Тут старец улыбнулся:
«Ты хочешь вечно молодым остаться,
Не хочешь старым быть.
Ты говоришь, что смерть бы предпочел сей дряхлости,
Но когда время смерти ближе станет,
Откроешь ты, что это нелегко —
Идти на смерть свободно, добровольно и с верою.
Кто никогда и мухи не обидел,
Всегда хранил духовные заветы
И следовал трем верным наставленьям:
Ученья, размышленья, созерцанья,
Наверно, будет умирать счастливо.
Мой ум ни на момент
Не оставлял даров духовных,
Хоть тело и состарилось,
Но дня я не терял, чтоб
Упражняться в основаньях Дхармы,
И не хочу так скоро умереть».
Лишь старец произнес такое слово,
Как отношенье юноши сменилось:
«Да, старец, это справедливо.
Все, что глазами видел я своими,
Ушами слышал, точно
Подтверждает тобою сказанное слово.
Твои слова меня так сильно взволновали.
Страданья старости действительно огромны.