Тихий дом
Шрифт:
– А насчет талантов, закопанных в землю, не напомнишь? Ладно, давай встретимся, скажем, завтра, и поговорим. Вместе подумаем, как тебе помочь.
– Да не нуждаюсь я в помощи, Андрюх! Что ты мне можешь дать: денег?
– не возьму, бизнес?
– не буду я с вами работать...
– Ну это мы решим, как не задеть твоего свободолюбия и чести. А сейчас, прости, спешу. Так где тебя найти?
– На автостоянке за магазином. Я там почти все время работаю: у меня отсутствие сна и жадности - эти два болезненные качества по нраву хозяину.
– Печально улыбнулся, потом поднял на меня пронзительный взгляд умных насмешливых глаз и сказал: - Да, Андрей, может быть, это так, ерунда, только у меня ставит роскошный "Крайслер" такой гламурный пижон с волчьими глазами...
– На "Крайслере", говоришь, черном, тупорылом... Такой сухопарый, стильно одетый и страшно вежливый господин?
– Похоже на то.
– Я с ним уже разговаривал. Весьма интересный собеседник. Только дрожи по спине я у себя что-то не замечал.
– Еще не вечер, - саркастически протянул бомж с красным дипломом.
– Заметишь.
У подъезда в любимом внедорожнике УАЗ с распахнутым салоном нервно ерзал Никита:
– Ну где тебя носит! Я уже заждался. Мы опаздываем.
Дал ему откусить горячего хлеба, сбегал домой, положил покупки на кухонный стол и, в чем был, сбежал по лестнице вниз. Остановился, оглядел залитый солнцем двор, потянулся, присел пять раз и только после третьего угрожающего рычания двигателя сел на сиденье автомобиля.
– Что за спешка, гражданин начальник?
– У нас труп. Наши менты... прости, полицейские, на месте преступления побывали и оставили все как есть. А нам нужно успеть до приезда прокуратуры.
– А нам с тобой что за дело до покойного?
– Нам - ничего, а вот у него к нам интерес имелся, и весьма серьезный. Мне сказали, что у него обнаружены наши с тобой фотографии.
– Так этот убиенный - киллер, что ли?
– догадался я.
– Бери выше - чистильщик экстра-класса. Этот... не вполне живой господин - подарок мне от шефа за мои заслуги перед обществом. Он выполнял самые ответственные заказы. За двадцать лет - ни одной осечки! Как швейцарский хронометр. Только наш начальник службы безопасности Егорыч что-то учуял своим звериным инстинктом и на всякий случай установил в его квартире жучки. Да еще с помощью своих федеральных друзей его мобильный поставил на круглосуточную прослушку. Что значит профессионал - у него всё на чутье, на подсознании. Выявил-таки Егорыч предателя. Оказывается, чистильщик вел переговоры с нашими конкурентами, подняв расценки до потолка. Видимо, парень хотел набить карман до предела и сва... и уйти на пенсию.
– Я даже знаю куда он хотел уехать, - сам не ожидая того, сказал я.
– В Южную Америку, в город мечты незабвенного Остапа Бендера.
– В Рио? А тебе откуда известно?
– Во-первых, от тебя - ты сказал, что у него моя фотография. Во-вторых, от моего школьного товарища Юры - он сказал, что моей персоной интересовался "гламурный пижон" на "Крайслере", и взгляд у того был "волчий". А в-третьих, он как-то подъехал к кафе, где я пил кофе на улице под зонтом, подсел за мой столик и мы с ним поговорили - весьма интересный собеседник оказался.
– Значит, это он, чистильщик. Это в его манере - все разузнать, вычислить, проследить и аккуратно выполнить заказ. Только на сей раз вышла осечка по имени Егорыч. У зверей особое чутьё! Настоящего хищника не обманешь. Значит, старый опытный волк вцепился в горло молодому и не без успеха, а то бы нам с тобой не поздоровилось.
– А вот это ты зря! Ни Егорыч, так мальчишка с мороженым, или кирпич на голову, или поскользнулся, упал, проснулся - гипс. Неважно! Когда мы с тобой обошли монастыри и хорошо помолились, попросили защиту на самом высоком уровне - в тот день, в тот решающий бой, мы с тобой победили всех врагов - духовных и человекообразных. Потому что у нас за спиной не киборги маячили мрачными тенями, а божий ангел, могучий и всё наперёд видящий и знающий. Против него кто устоит! А уж каким образом он устраивает нашу защиту - это дело десятое, у Спасителя инструментарий огромный. Так что не ёрзай, не спеши и делай всё спокойно, но с четким осознанием того, что мы недостойные черви под защитой Всемогущего.
– Вот за что я тебя уважаю и люблю!
– Никита стер с лица напряженную измятость и сделал его попроще - то есть, улыбнулся.
На месте преступления делать нам особо было нечего. Мы взяли с собой только наши фотографии, флешку от ноутбука и пачку исписанной бумаги. Квартира удивила неестественной чистотой, на меня от такого порядка даже зевота напала. Как же в сущности скучно жилось этому чистильщику. Судя по толстой пачке паспортов, аккуратной стопкой лежащей в открытом штатным медвежатником сейфе, настоящего имени его нам узнать так и не придется. Да и нужно ли? Никита уже знал, кто заказал чистильщику его персону. Конечно, Вадим, сынок криминального авторитета. А кто заказал меня, и так было известно - деревенские рейдеры. Их тоже можно понять: они обокрали "человека из центра", который наверняка в столице имеет связи в силовых структурах и вполне способен вернуть награбленное. Откуда им знать, что я вполне доволен освобождением из той тюрьмы, которую представляет из себя нынешний российский бизнес.
Только мы заняли места в салоне автомобиля, только Никита заботливо включил двигатель для прогрева, как к подъезду, который мы только что покинули, подкатили автомобили с мигалками на крыше. Следственная группа прокуратуры. Водитель тронул свой патриотический УАЗ с либеральными немецким двигателем и английскими шинами и, видимо, чтобы отвлечься от мыслей о судьбе и роке, включил магнитолу. Раздался оцифрованный звук, напоминающий звериный стон, потом забарабанил по ушам и по груди ударник с вполне узнаваемым жестким тембром и, наконец, вступил хрипловатый меланхоличный баритон Вячеслава Геннадьевича:
Я смотрю в темноту, я вижу огни.
Это где-то в степи полыхает пожар.
Я вижу огни, вижу пламя костров.
Это значит, что здесь скрывается зверь.
Моё сознание отключило все иные звуки, и я весь погрузился в смысл песни, написанной Бутусовым, как известно, на балконе, при созерцании огней ночного Питера. А эти слова просто обожгли:
Я смотрю в темноту, я вижу огни,
Это значит, где-то здесь скрывается зверь.
Он, я знаю, не спит, слишком сильная боль,
Всё горит, всё кипит, пылает огонь.
Я даже знаю, как болит у зверя в груди,
Он ревёт, он хрипит, мне знаком этот крик.
– Да кто мы такие, чтобы ненавидеть!
– вырвалось у меня из груди, из центра такой знакомой звериной боли.
– Все мы одинаковы, все звери! Чем лучше я этого чистильщика!
– Ты что это?
– Резко повернулся ко мне водитель, праздновавший триумф.
– Давай, на дорогу смотри, - проворчал я.
– Почитаю, что он там написал, а потом доложу свои наблюдения. Ладно?
– Да ладно, только ты это... близко к сердцу не бери.
Дома я подключил флешку к своему лэптопу, просмотрел бухгалтерию. Всё просто и ясно - имена, адреса, суммы в евро и срок исполнения. Кажется, чистильщик не очень-то шифровался, может, он хотел и ожидал своего разоблачения. Даже не удосужился закрыть паролем убийственную информацию. Впрочем, сегодня подобрать самый замысловатый пароль - дело нескольких минут. И все же...
Помнится, в разговоре со мной в кафе он признался, что вроде бы наивная мечта Остапа Бендера о миллионах жителей Рио-де-Жанейро в белых штанах и роскошных витринах авенидо Атлантика глубоко засела в его сознании, он принял ее за собственную мечту и самым серьезным образом собирался закончить свою жизнь на белом песочке пляжа Копакабана. Он даже присмотрел для себя в интернете студию из двух комнат с видом на море "всего за какие-то триста тысяч евро". Судя по количеству оплаченных заказов, он вполне мог позволить себе это. Только не мог не знать чистильщик, что вряд ли ему удалось бы долго нежиться на морском песочке, длинные руки наших спецслужб дотянулись бы до его загоревшего тела и обязательно бы сделали в бронзовой коже несколько отверстий, просто чтобы другим неповадно было. Значит, не желание покоя и неги гнали чистильщика на край пропасти, а нечто другое.