Тихий дом
Шрифт:
Ну да ладно, это было и, скорей всего еще будет.
Душистое поветрие из окна прочь изгоняет печаль, окутывает светлым ароматным покоем. Это позже, когда проснется город и понесутся потоки людей навстречу деньгам и славе, вернутся на круги своя агрессия и сила, грохот и крики, страх и хаос. Позже, позже, а сейчас... Пусть струится в душе блаженство небесного покоя! Может быть, это самое лучшее, что будет у меня сегодня - тихая радость, детская беспечность и немая сыновняя благодарность Начальнику тишины.
Альфа-самцы нашего прайда
–
– Ого!
– Н-н-ну-у-у и как любой гений, который знает об этой своей особенности с раннего детства, он - скажем так - несколько чудаковат. Юра еще в пятом классе решал любые задачи из журнала "Квант". А там, я тебе скажу, такие задачки были, что не каждый академик решит. А он как семечки щелкал, да еще параллельно с этим зубрил латынь, французский и мифологию Древней Греции. Да, еще он первым из нас увлекся спиртным, куревом и ездил на юг травкой побаловаться. Он таким образом развлекался, верней - отвлекался, а еще верней - смирялся. Думаю, если бы не его нынешний алкоголизм, он бы еще в юности вены себе вскрыл. Гениальность мужчин подобно красоте женщин - страшно соблазнительная и потому разрушительная сила. Хочешь не хочешь, а тщеславие, как вежливый застенчивый воришка, пролазит в душу и всё отнимает, всё разворовывает. Неверующий человек привыкает свои таланты присваивать, забывая, что получил их от Бога. Более того, он начинает осознанно убегать от Бога, как вор от того, кого он обчистил. Юре же удалось вернуться к Богу и осознать свою немощь и раскопать в душе благодарность за таланты к его высочайшему Подателю. Уже это само по себе уникально.
– Но ты и меня пойми, Андрей, - жалобно проблеял генеральный директор, - как я его в коллектив интегрирую, ведь его поднимут на смех, его же мои офисные волчары в первый день сожрут с потрохами! Они же - каждый сам себя гением считает.
– Считать и быть - разные вещи!.. Вот увидишь, если Юра сыпанет из рога изобилия серией идеек, твои волчата сразу языки прикусят. Он мыслит нелинейно! Он думает совсем не с того конца, как все. Так что польза от него - неминуема, как третья мировая.
Юра на первое оперативное совещание конечно опоздал. Пришел в обносках, плюхнулся на свободное кресло в центре правого ряда, от него, брезгливо зажимая носы, отъехали на колесиках кресел все сотрудники. Следом за Юрой, запыхавшись, влетел охранник и схватил его за шиворот.
– Оставь, - приказал Никита.
– Нет, отчего же, - вмешался я, - пускай служивый устроит нашему новому сотруднику горячий душ и переоденет во все чистое.
– Я протянул пачку денег охраннику.
– Через дорогу я видел приличный магазин, так вы, милейший, велите купить пару приличных костюмов с туфлями, рубашками и бельем. А ты, Юра, тоже не возмущайся, я же просил привести себя в приличный вид.
Охранник взял под руку бесстрастного Юру и вывел из кабинета генерального директора, пытаясь вдыхать через раз. Пока я объяснял управленцам кто это и зачем, пока мы обсудили самое насущное и выпили по чашке крепкого кофе, Юру успели привести в "божеский вид" и вернуть в прежнее кресло. Теперь он в костюме песочного цвета от Бриони и ботинках цвета "скотч" от Балдинини, с огромной гаванской сигарой в руке и хвостом на затылке - стал вообще недоступен и загадочен. Он как-то сумел развалиться в строгом деловом кресле, обуял себя коконом дыма и только ироничный взгляд с прищуром так и ползал от лица к лицу.
Во время обсуждения новых проектов, Юра ожил и бросал из-за своей дымовой завесы: "Чушь, это прогорит через пару месяцев", "Не смешите, это финансовая трясина", "А вот это дело стоящее, процентов четыреста прибыли со второго месяца - гарантия", "А еще неплохо уйти из нефти и вложиться в экспорт воды - за этим будущее". Когда очередной докладчик пытался возмутиться обрушению своей "просчитанной" инновации, Юра только махал рукой и отсылал к исследованиям никому не известных аналитиков, небрежно чиркая на листе бумаги ссылку на страницу книги или адрес сайта. Лист по гладкой поверхности стола улетал в сторону оппонента и всякий раз вызывал у того состояние близкое к шоку. "Волчата" расселись по указанному ранжиру и, угодливо склонив мордочки, во все глазенки взирали на небрежного, но несомненного вожака стаи.
– Как это вам удается?
– спросил Никита, распустив молчаливых сотрудников по кабинетам.
– Сам не знаю, - пожал плечами Юра.
– Я будто взбираюсь на высокую гору, откуда мне все видно.
– А откуда берешь столь важную информацию?
– поинтересовался я, зная образ жизни своего протеже.
– С младых ногтей привык пожирать огромные массивы информации. И давно бы свихнулся, если бы не научился анализировать, сортировать, избавляясь от балласта. А сейчас к тому же подключился к интернету...
– А что помогает выбрать нужное и ценное?
– А вот это, Андрюш, тайна! Думаю, Господь мне в том помогает.
– Так вы будете работать с нами?
– сумел-таки вернуть разговор в нужное русло генеральный.
– Ну так, факультативно, - прошептал Юра.
– А вообще-то мне это малоинтересно. Нынешний бизнес - такая ерунда... Нет, знаете ли, полета. Это ползание по земле.
– Но если мы вас очень попросим...
– Никита умоляюще посмотрел на меня, в поиске поддержки.
– Юрка, ты кончай выделываться, - одернул я гения.
– Тут реальное дело, связанное с трудоустройством сотен и даже тысяч людей. Тут и восстановление провинциальных монастырей и храмов, тут и содержание детских приютов и домов престарелых. Дело-то благое!
– Ладно, ладно, давайте не будем меня арифметике учить, - проворчал Юра, пряча глаза.
– Обращайтесь. Помогу, конечно. Куда ж я денусь.
У самого выхода Юра, будто очнувшись, прожег меня взором и строго сказал:
– Да, ты того, гм-гм... В общем, вели мою лягушачью шкурку-то вернуть. Пусть будет.
– Нет, это по меньшей мере не гигиенично. Твое барахло уже давно сожгли. Давай, мы с тобой сходим в секонд-хенд и там купим всё, как тебе нравится: рваные джинсы, военные ботинки, свитера с заплатами, выцветшие драные футболки с пятнами от текилы, фланелевые рубашки хаки, английское пальто с блошиного рынка Кэмден с рукавом, прожженным сигарой. Как тебе?..
– Еще бы одеколон "Шипр" и блок "Беломора" ленинградского.
– Для вас, мой теплый друг, все что угодно!
– Ну, тогда еще ничего, - проворчал гениальный бомж, ехидно улыбаясь.
– Это можно.
– Ну, а теперь, - торжественно произнес Никита, - нам с тобой, Андрей, ничего не мешает съездить, наконец, в мой охотничий домик. А то у нас всё не получается...
– Давай, только ненадолго, - согласился я.
На выходе из офиса перед нами вырос охранник и вежливо, но непреклонно велел нам с Никитой подняться к начальству.