Тихий ветер
Шрифт:
Я решилась и вышла из ординаторской. Искусственный люминесцентный свет освещал на редкость тихий и пустынный коридор. Госпиталь выглядел как никогда безлюдно.
Вместе со мной сегодня работал ещё один врач – Стэн Лебовски. Этот выпускник медицинского со специализацией «Нейрохирургия» был худощавым и долговязым. Он постоянно зачёсывал чёрные волосы назад и когда видел меня, то всегда улыбался.
Я сразу заметила знакомую фигуру лейтенанта. Он неспешно шагал, сцепив руки за спиной и явно коротая время. Услышав мои шаги, он резко обернулся.
Янтарные глаза
– Вивьен, я очень рад тебя видеть! – признался Даниэль, приблизившись. – Как ты?
Сердце сжалось от воспоминаний о последних новостях.
– От Клауса так и нет вестей?
Он вмиг помрачнел.
– Задание оказалось слишком сложным, но мы справились. Ещё есть время на его возвращение. Он просто задерживается и осторожничает. Как всегда.
Я выдохнула, отгоняя от себя жуткое предчувствие беды.
Даниэль шагнул ещё ближе и, протянув руку, коснулся моего запястья.
– Я думал о тебе всё время.…
Спасение от неловкого разговора пришло внезапно. Прозвучал резкий сигнал из рации на моём плече, оповещающий об экстренном вызове врача. За ним последовала речь оператора:
– Доктор Мессарош, срочный вызов в главный штаб! Пострадавший с колотой раной в брюшной полости. Большая кровопотеря. Код 61–23.
– Прости, Даниэль! – пробормотала я, и радуясь временному спасению, и напрягаясь из-за него. – Я должна идти!
Не дожидаясь его ответа, я побежала в сторону выхода из госпиталя.
У крыльца меня уже ждал заведённый автомобиль экстренной медицинской помощи. За рулём была Анна. В мирное время она проходила практику на такой машине, но доучиваться пришлось уже здесь. Если бы не её активное увлечение сердечными делами, она бы давно уже стала отличным парамедиком.
Как только я села на переднее пассажирское место, машина рванула с места, визжа сиреной.
– Знаешь, что произошло? – встревоженно спросила я подругу.
– Нет, – мотнула она головой и закусила губу.
Ей нравились такие внезапные вызовы, они давали возможность лихо и безнаказанно гонять на авто.
Летнее солнце уже почти завершило своё дневное шествие, и ближе к вечеру уже чувствовалась прохлада. Середина лета, но чувствуется, что скоро осень. Я, прищурившись, кинула взгляд на возвышающееся впереди двухэтажное здание из бетона и стали, которое раньше служило городской мэрией, а сейчас стало штабом. Массивные колонны украшали крыльцо, окна поблёскивали в лучах закатного солнца. А на крыше города развевался серо-синий флаг Великославии.
Я быстро вышла из машины и двинулась к задним дверям, чтобы достать носилки и сумку со всем необходимым для первой помощи. Меня догнала Анна, забрала носилки себе, а мне вручила сумку.
Вдвоём мы быстро поднялись по ступеням. Караульный отдал нам честь, отворяя входные двери и докладывая о нашем прибытии командиру по рации.
– Второй этаж, кабинет подполковника! – сообщил он.
Не сбавляя темп, мы прошли по светлому коридору с красивой лепниной по
У дверей подполковника нас уже встречали двое рядовых. Даже не пришлось останавливаться – нас сразу впустили внутрь.
– Подполковник Строд, скорая прибыла! – доложил один из них и отступил в сторону, пропуская нас.
Но офицер выкинул вперёд руку, давая понять, чтобы мы остановились. Рядовой отдал честь и вышел, тихо закрыв за собой дверь. В комнате, кроме нас с Анной, остались два офицера и один сержант, который стоял позади пленника.
Внезапное удивление заставило нас застыть, глядя на открывшуюся картину. Суровый подполковник вызвал нас не для оказания помощи обычному солдату. Два командира вели допрос пленного комитаджа, которому явно требовалось медицинское вмешательство, и как можно скорее. Однако нам ничего не оставалось, как молча ждать, когда дадут возможность выполнить свою работу.
Подполковник Строд и майор разведки Аллер внешне как две яркие противоположности: низкорослый – и высокий; облысевший – и обладатель рыжей копны волос; хмурый, с нависающими густыми бровями – и наоборот, с выпученными глазами и недовольно поджатыми губами. Их воинские звания высокие и уважаемые, так почему же они лично вели допрос? Да ещё и в кабинете?
Раздумывая над возникшей непонятной ситуацией, я держалась в стороне и без особого интереса разглядывала комнату, в которой оказалась впервые. Бывший кабинет мэра города, довольно просторный, с высокими потолками и тремя огромными окнами, в которые лился ещё не померкнувший свет уходящего дня. За спиной пленника стоял штатив с включённой камерой. Его не только пытали, но и вели запись этого процесса.
За широким столом восседал подполковник Строд, напротив комитаджа стоял Аллер, который явно курировал процесс допроса. Он бросил на меня недовольный взгляд из-под широких бровей. Его плохое настроение было никак не связано с моим появлением, ибо такое расположение духа – его постоянное состояние. Я хорошо знала майора. Он часто гостил в нашем доме, а теперь в его подчинении оказался мой брат Клаус.
Майор сцепил руки перед собой и снова посмотрел на человека, который мог подарить нам победу, и не в одном сражении. Если, конечно, им повезёт вытянуть из него те самые важные сведения.
Я никогда не видела представителя вражеской армии с такого расстояния и не смогла унять свой интерес.
Пленный офицер оказался очень высоким. На него снизу вверх смотрел даже майор Аллер, хотя он довольно долговязый. Голова кайзеровца с взъерошенными чёрными волосами была горделиво приподнята, окровавленный мундир и наполовину расстёгнутая чёрная рубашка облегали его широкую грудь и плечи. Особенный узор из золотых нитей в виде раскинувшихся листьев папоротника украшал воротник-стойку и тянулся от ключиц на спину, сужаясь в центре. Это значило, что он удостоился одного из высших званий на службе в Чёрной Армии.