Тина
Шрифт:
Моя тетя выпустила в жизнь на учебу с рюкзаком картошки и месячным денежным содержанием. Трудно было, ничего, выжила. Рубля ни разу не попросила. Так вот, если ты считаешь себя личностью – будь ею», – горячо поддержала я Оксану, но больше не стала вмешиваться в жизнь ее дочери. Двое против одной – было бы не честно, – добавила Жанна. Женщины молча согласились. Но Аня через пару минут продолжила:
– Среди девушек такое явление я редко наблюдала, а вот среди юношей…
Инна ее прервала:
– Современные молодые люди хотят, чтобы жены нянчились с ними, как их мамы. Я одному обожателю своей племянницы так сказала: «Тебя растили, баловали, а теперь ты должен своих детей воспитывать и холить.
– А я своим детям все время напоминала: «Каким примером вы будете своим детям? Чему их научите», – похвалилась Жанна.
«Какие они сегодня строгие и серьезные, а завтра на встрече будут хохотать до упаду, делясь с сокурсниками самым веселым и забавным, происходившим в их жизни, будут искрометны, озорны и умны. Бед и печалей не вспомнят. Все люди станут им хороши в такой радостный и благостный день! – подумала Лена. – И я устала исторгать из памяти печальное. Как я хочу поскорее распрощаться с грустной темой, потом бросить все, побывать в местах своего детства, обновиться, наполниться чистым, светлым, ясным и начать писать добрые и радостные книги! Допустим, детские. Или воспеть встретившихся на моем пути прекрасных людей, создать о них, как шутит Инна, великое, нетленное произведение. Стоит расспросить оставшихся стариков о прошлом, о довоенном и послевоенном. Раньше им было не до того и нам не до этого… Может, даже обосноваться в деревне. Морально я готова попробовать. Будет ли судьба и в дальнейшем ко мне благосклонна? Даст ли она мне время для новых книг? Дай, Господи!
17
– …Вот я и говорю ему: «Чем может похвалиться дочка директора завода или сын высокого партийного начальника? Тем, что их пропихивали, просовывали? А ты из низов сам пробился, выучился, бизнес организовал, людям работу дал в трудные годы начала перестройки. Вот и посуди, кто из вас успешней, кто собой может гордиться. А он рассмеялся: «Ой, я себя сразу зауважал! Только вот командиром над нами и теперь стоит всё тот же родственник бывшего партийного босса, и если он захочет меня зажать, то прижмет так, что не выберусь я из-под его мохнатых лап. Он еще когда пацаном с нами бегал, то уже знал, что как бы он ни учился, какими качествами характера ни обзавелся при взрослении, его ждет успешная карьера, и никакие катаклизмы, происходящие в обществе ему не помешают».
– Так и вышло? – спросила Аня.
– А ты сомневалась? – удивилась Инна.
– Не могу такое слышать. Мне дурно становится, – жалобно проговорила Аня.
– У каждого начальника найдется сын или племянник, через которого не перепрыгнуть простому смертному. И еще не факт, что этот преемник окажется достойным. И при социализме, и при капитализме – одно и то же, – засмеялась Инна.
– Я везде ищу то, что могло бы меня порадовать, но глаза и уши невольно натыкаются на грустное. Незадолго до приезда сюда пошла я в парикмахерскую. «Следующий клиент у меня только в три. Оставайтесь. Я успею вас постричь», – сказала мне мастер, не отрываясь от работы. Женщина, которой она в это время делала прическу, еле приметно неприятно усмехнулась. И я подумала, глядя на ее надменное лицо: «Эта все сделает, чтобы получить удовольствие, помешав мастеру заработать лишнюю сотню. Но я тут же усомнилась в своей наблюдательности и даже устыдилась предвзятости: «Может, это просто усталая или неудачливая женщина?». Но я стала свидетелем неприятной сцены и лишний раз убедилась, что первая мысль, приходящая мне в голову, как правило, бывает верной.
Стою у окна. Деревья в инеи. Погода чудная. Настроение прекрасное, беззаботное, что бывает у меня не часто. Вдруг слышу, как клиентка начальственным и капризным тоном заявляет мастеру: «Что вы мне тут нагородили? Смывайте свое
Интересное наблюдение. Мне с подругой случалось не раз вместе смотреть в один день по два разноплановых фильма, допустим комедию и грустно-лирический. Проходило какое-то время и я помнила только печальные фильмы, а моя подруга – только веселые.
– Потому что ты всё хочешь понять, тебе во всё надо влезть по самые уши. А еще потому, что много эмоций в себе подавляешь. И если они прорвутся, возникнет новый Ниагарский водопад. Думаешь, ты возглавляешь длинный ряд пессимисток-неудачниц? Этот Минотавр сидит в каждой из нас. Чтобы он не сожрал тебя, почаще выпускай пар, – пошутила Инна. – А я фильмы теперь иначе воспринимаю: смотрю и думаю, что еще нового придумали сценаристы и режиссеры из того, что я еще не знаю? И не нахожу. И это обидно.
– …На рыбалке была. Снасти на леща с берега забросила. А тут пьяный предприниматель по реке вдоль берега на новеньком импортном вездеходе несется. И море ему по колено. Намотал он на оси колес лески удочек всей нашей компании, визжит от восторга, маты изрыгает, песни орет. Его жена по берегу мечется, уговаривает успокоиться. Застряла машина в иле. Народу набежало, как на пожар. А ее пьяному хозяину надо всем показать, что купил он самую лучшую, самую дорогую машину. Она рычит, но не тянет. Он газу добавляет и добавляет… Ну и запорол двигатель. Дыму и гари по всему берегу – не продохнуть.
– Удивила! Видно на дармовые, ворованные деньги машину купил. Если бы на кровные, берег бы, – отреагировала на Анин рассказ Жанна.
– Идиотов и дураков во все времена хватало, – рассмеялась Инна.
– Ну, если ты так ставишь вопрос, то…
Жанна не договорила. Наверху громыхнуло что-то тяжелое. Женщины напряглись. Но шум не повторился.
*
– …Не скажи, на развилках истории всегда интересно.
– Кому, стороннему наблюдателю? Развилку мы уже прошли. Колесо истории уже катится само по себе и всех подминает под себя. Капитализм в действии.
– …Мы скромно жили в своем социализме и до поры до времени ни в чем не сомневались. Мы не мечтали переехать в другую страну. Мы даже не рассматривали возможности жить в Москве, в этой великой, прекрасной столице. Пуп земли! Недосягаемая… – сказала Жанна.
– Какая безнадежная ущербность! – удивилась Инна.
– Не помышляли, потому что не могли себе позволить, – сказала Аня.
– Не доставало смелости и авантюризма сняться с насиженного места. А Лена смогла.
– Нам не хватало свободы фантазии. Скованны были долговременной нищетой.
– Нерешительность в характере, – делая снисходительно-разоблачающее лицо, фыркнула Инна.
– Ну и тему вы затронули. Хватит заниматься словоблудием, – остановила подруг Жанна.
– …Начинать надо с собственной национальной идентичности, с традиций – с этой корневой особенности нации, а потом уже браться за мировые проблемы.
– Политика оставляет меня равнодушной. Все эти ваши рассуждения также далеки от меня, как пески Сахары, – сонно сказала Жанна, чтобы сгладить полученные от разговора отрицательные эмоции, которые не позволяли ей быстро уснуть. Но погасить неприятно раздражающее настроение оказалось делом непростым.