Толкин русскими глазами
Шрифт:
Для советского читателя, знакомого с самиздатовской литературой, негативное изображение Толкином металла, колес, механизмов и машин явно перекликается с романом-антиутопией Евгения Замятина "Мы". Роман был переведен на английский язык в 1924 году, то есть даже раньше, чем был написан "Хоббит". Однако с этого момента роман "Мы" в Советском Союзе был запрещен, поэтому количество советских читателей, для которых подобная ассоциация возникала, было относительно невелико, но на тех, кто ее замечал, она оказывала сильное воздействие. После того, как "Мы" был издан в постсоветской России, количество читателей, заметивших эту параллель, вероятно, возрастет.
Герой Замятина Д-503 - имена были упразднены, как проявление индивидуализма - служит знанию ("Я служил и буду служить знанию")121, он математик, строящий ИНТЕГРАЛ - ракету, которая передаст обращение Единого
Замятинская "последняя мудрость" основана "только на незыблемых и вечных четырех правилах арифметики" (Замятин, с. 71). К концу романа, общество, наконец, успешно "совершенствуется", развивая способ очистки людей от их способности к мечтам и фантазиям. Подвергнувшиеся этой "Великой операции", номера Единого Государства будут "совершенны", "машиноравны" (Замятин, с. 103), и смогут наслаждаться "математически безошибочным счастьем" (Замятин, с. 14). Однако прежде, чем подвергнуться "Великой операции", Д-503 увидев прошедших ее, понимает, что это уже вовсе не люди: ""человек" - это не то: не ноги - а какие-то тяжелые, скованные, ворочающиеся от невидимого привода колеса; не люди - а какие-то человекообразные тракторы" (Замятин, с. 108). Негативное использование Толкином слов металл, колеса, механизмы и машины бледнее по сравнению с этим романом, но, тем не менее, содержит сходную философию.
В своем послесловии, сопровождающем публикацию "Мы" в сборнике романов-антиутопий, изданном на исходе эры коммунизма (1989 г.)122, Алексей Зверев дает краткий обзор восприятия романа русскими читателями советской эпохи. Роман был назван "Мы", потому что "В Едином Государстве исключена какая бы то ни было индивидуальность. Подавляется самая возможность стать "я", тем или иным; образом выделенным из "мы". Наличествует только обезличенная энтузиастическая толпа, которая легко поддается железной воле Благодетеля. Заветная идея сталинизма - не человек, но "винтик" в гигантском государственном механизме, который подчинен твердой руке машиниста, - у Замятина показана осуществленной"123. Несмотря на то, что роман был написан в 1920 году, еще до смерти Ленина, этот комментарий демонстрирует, насколько велико было воздействие Сталина на советское общество - настолько, что для многих Сталин являлся ориентиром, по которому определялось восприятие других подобных событий и явлений. Для молодого поколения читателей однако, этот эффект уже не настолько очевиден,
Злой потенциал знания - это также и библейская тема. Ипполит124 писал, что невежество - это дар Господа, намеревавшегося держать каждое существо в его естественном состоянии, предотвращая желание чего-нибудь неестественного125. Эта тема приходит прямиком из Книги Бытия. Адам и Ева были изгнаны из Райского Сада после того, как змей соблазнил Еву вкусить плод с дерева познания добра и зла (Бытие 2:9, 17). "И увидела женщина, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание" (Бытие 3:6). Именно это слово, используемое в данных стихах Библии, большинство переводчиков употребили для обозначения цели, к которой стремились эльфы: получить "знание". Исключение составили Бобырь, полностью опустившая этот эпизод, и Яхнин, который ничего не сказал о "жажде знаний" эльфийских кузнецов.
Для русского читателя слово знание почти наверняка вызовет ассоциацию со "Знанием - силой" - прочно установившимся названием издающегося с 1926 года ежемесячного научно-популярного журнала, предназначенного для молодежной аудитории. Для большинства русских читателей название этого журнала станет ключевым элементом в восприятии слова знание, и, как правило, оно будет положительным. Русскому читателю будет сложно понять различие между толкиновскими Знанием и Мудростью.
Искушая Гэндальфа, Саруман называет знание одной из трех целей, которых они могли бы достичь совместными усилиями.
Мы можем выжидать благоприятного случая, можем, затаив свои
Все остальные переводчики, за исключением М&К, Бобырь и Яхнина, в эпизоде искушения Саруманом Гэндальфа перевели Knowledge словом Знание. И Бобырь, и Яхнин вольно интерпретируют этот отрывок. Рассказчик Бобырь сокращает повествование до двух абзацев, опуская философскую суть эпизода (Б.59 - 60). Яхнин переделывает эпизод Искушения Гэндальфа, заменяя предлагаемые Знание, Право, Порядок простой угрозой. Саруман у Яхнина сообщает Гэндальфу, что в мире появилась Новая Сила. Это Великий Властитель, и его не могут победить ни люди, ни эльфы, ни гномы, "ни тем более - слабые хоббиты". Чтобы спасти Средиземье, они должны дать ему Кольцо Всевластья, "иначе мир погрузится во Тьму и не уцелеет ни одно живое существо" (Я Хр.195). Это прямое описание угрозы, гораздо более пугающее, чем то, которое дает читателю в этом эпизоде сам Толкин.
Гэндальф Яхнина устраняет все недомолвки и спрашивает, не Саурон ли этот Великий Властитель. Саруман подтверждает, что это именно так. После чего Гэндальф отклоняет предложение Сарумана, указывая на непоследовательность его действий по спасению мира. "Но он и есть Повелитель Тьмы и Владыка Мрака. Как же, по-твоему, власть Тьмы спасет мир от Мрака?" (Я Хр.196). Логическим продолжением этого является вопрос яхнинского Гэндальфа - стад ли Саруман одним из подручных Саурона? Рассказчик Яхнина предоставляет и ответ. Гэндальф видит одно из Девяти колец на пальце Сарумана. Яхнин рисует захватывающую сцену, но ей недостает философской тонкости и отсутствия нюансов толкиновских штрихов. Это дешевая подделка, а не художественная репродукция, какой должен быть хороший перевод.
У М&К есть две различные версии трех целей. И обе значительно отступают от текста Толкина. В первом издании (1982 г.), цели Сарумана, согласно М&К были "Мудросгь, Всеобщее Благоденствие и Порядок" (М&К Х1982. 191). Цели настолько превосходные, что каждая из них могла бы улучшить общество. Мудрость - цель, достойная похвалы, и необходимое условие существования цивилизованного общества, Всеобщее Благоденствие - основа перевода на русский язык термина The Welfare State - Государство всеобщего благоденствия126. Порядок - необходимое условие функционирования общества.. Однако не они являются целью толкиновского Сарумана. Он добивается "Знания, Права, Порядка". Замена Знания Мудростью переворачивает с ног на голову всю систему ценностей ВК. Для Толкина Мудрость - положительная черта, компетенция истари и эльдар. Знание - отрицательная черта, компетенция Сарумана и Саурона. Жажда знаний стала причиной падения эльфийских кузнецов и причиной изгнания из Рая Адама и Евы. Такие цели могли быть заимствованы прямиком из романа "Мы" Замятина. "Последняя мудрость" Замятина основывалась "на незыблемых и вечных четырех правилах арифметики". Существительное в формулировке Всеобщее Благоденствие имеет общий корень с Замятинским Благодетелем. Порядок - результат математической завершенности.
Во втором издании М&К (1989 г.), вышедшем накануне падения коммунизма, эти три ценности уже изменились. Они превратились во "Всезнание, Самовластие и Порядок" (М&К Х1988.320). Это цели Сарумана -"Знание, Право, Порядок", но в их крайнем проявлении. Здесь потенциальный обладатель Кольца прозрачно напоминает деспотического Сталина, который все это хорошо знал и железной рукой поддерживал порядок.
Omniscience очень редко переводят на русский язык словом всезнание. Оно даже не значится в наиболее популярном русском толковом словаре127, более общепринятый перевод - всеведение. Всезнание вышло из употребления благодаря близкому родству с уничижительным словом всезнайка, которое и заняло место всезнания в толковом словаре. Каждый читатель, потрудившийся поискать в нем всезнание, немедленно наткнется именно на это значение, хотя для того, чтобы подобная ассоциация возникла, многим вообще не понадобится заглядывать в словарь. Для советского читателя, выросшего в атмосфере деспотизма, значение слова всезнайка будет ясно указывать на пренебрежительный эпитет в адрес Сталина, которого почитали непререкаемым авторитетом в любой области знаний. Эта особенность его культа личности была увековечена в песне Юза Алешковского, начинающейся словами: "Товарищ Сталин! Вы - большой ученый". Запоминающийся образ и изящная формулировка. Во втором издании М&К для советского читателя зло трех целей несравнимо более ужасно, чем у Толкина; и имеет гораздо более отчетливый советский привкус.