Толкин русскими глазами
Шрифт:
Вождь настолько однозначно воспринимается в контексте данной главы, что ни один другой переводчик не осмелился его использовать. ВАМ перевела Boss как Шеф (ВАМ ВК.327), используя то же самое слово, что и для Chief просчет, который никогда не одобрил бы Толкин. Будучи филологом, он подбирал слова настолько тщательно, что, если использовал два различных названия, то и переводить их следует также двумя разными словами. Версия Босса у К&К была такая же: Шеф (К&К ВК.398), что хорошо подходит для второго элемента пары Chief/Boss - Начальник/Шеф. Г&Г избежали проблемы обычным для них способом, попросту опуская фразу со вторым прозвищем (Г&ГВК.317, Г&Г2002.1007), Волковский и Яхнин составили им компанию (В ВГ.510; Я ВК.298-299). Грузберг, оставаясь верным своей цели не русифицировать повествование, употребил еще одно слово, заимствованное из английского, такое, о котором, когда я учил русский язык, все студенты - с напускной
В версии Муравьева следующим политически заряженным словом в эпизоде ареста было конвой (фраза "проследовать под нашим конвоем"). Хотя слово конвой по смыслу не отличается от английского convoy, применительно к военно-морским конвоям периода Второй мировой войны, но "под конвоем" заключенных доставляли в ГУЛАГ. Эта фраза выделяется в описании Надежды Яковлевны Мандельштам того, как НКВД использовало "бессонный режим" и многочасовое ожидание "под конвоем" у дверей следователя в качестве тактики допросов в тридцатые годы143. Примеры, которые предлагает толковый словарь для конвоира и конвоировать, непосредственно относятся к заключенным (БТСРЯ, с. 447-448). "Военный энциклопедический словарь" далее уточняет, что обязанности вооруженного конвоя возложены на специальные милитаризованные части Министерства внутренних дел (МВД), выполняющие задачи по охране и сопровождению (конвоированию) арестованных, осужденных, военнопленных (с. 350) <...> а также находящихся под следствием и судом или осужденных (с.349)144. Для советского читателя слово конвой связано со значительно более мрачными образами, чем эрзац-полисмен Толкина, предлагающий Фродо "сохранять спокойствие".
У других переводчиков фразы о том, как хоббитов попытались препроводить в Байуотер, были гораздо банальнее. Вариант Грузберга наиболее точно соответствовал оригиналу, без всяких попыток подражать стилю речи советского чекиста. Его полицейский говорит Фродо: "Шериф приказал, чтобы вы вели себя спокойно. Мы отведем вас в Байуотер". Подход Грузберга сохраняет иностранный характер повествования, и не обременяет его каким бы то ни было советским психологическим багажом, который мог бы оказаться у читателя. Даже трактовка Грузберга названия Bywater - это транслитерация, а не перевод: Байуотер. Такая транслитерация скорее передает звучание слова, а не его написание, Александрова внесла некоторые стилистические изменения и преобразовала Байуотер в Приречье, которое явно лидирует - за него проголосовало большинство переводчиков.
У К&К и ВАМ полицейские в романе просят Фродо: "следовать за нами" (К&К ВК.385; ВАМ ВК.315). Эрзац-полисмен у Волковского говорит, что ему приказали "доставить" Фродо в Заручье "без лишнего шума" (В ВГ.490). Карикатурный полицейский у Немировой велит "последовать за нами без сопротивления!" (Н ВК.281). Г&Г целиком замяли вопрос о сохранении спокойствия, как всегда, опустив это в своей версии,
По приказу Предводителя я должен передать вас его людям в Уводье (Г&Г ВК.306, Г&Г 2002.1000).
Дж. Р. Р. Т. (купюры выделены): Сохраняйте спокойствие, так шеф приказал. Мы отведем вас в Байуотер и передадим людям шефа <...>.
Бобырь отправила всю эту сцену в небытие, но Уманский восстановил ее, не используя нарочитые намеки на советскую действительность. Его карикатурный полицейский говорит:
Есть приказ Правителя, чтобы вы вели себя тихо. Нас послали препроводить вас в Байуотер и передать Людям Правителя (У IV.835).
Яхнин превращает собирающихся совершить арест полицейских в ораву запуганных шутов. Когда полицейский у Яхнина зачитывает свою официальную речь, рассказчик сообщает читателю, что полицейский замечает, как Фродо хватается за свой меч (что совершенно нехарактерно для толкиновского Фродо). Эрзац-полисмен Яхнина сразу приходит в замешательство и начинает запинаться и мямлить, что они,
Оправдание "я лишь выполнял распоряжение" доказало свою несостоятельность на Нюрнбергском процессе и повсеместно привило солдатам и полицейским ощущение личной ответственности. Личная ответственность и свобода выбора - сердцевина философии Толкина, и ответ полицейского у Яхнина - плевок в лицо толкиновскому мировоззрению. Толкин выдвигает на первый план свободу выбора у Бильбо и Фродо в "Походе на Эребор", где Фродо говорит, что каждый из них - и он, и Бильбо - могли бы отказаться делать то, что они делали, и что Гэндальф "был бы не в силах заставить" их. Ему не дозволялось даже пытаться (АН2002.370).
В то время как Гэндальфу не дозволялось их принуждать. Темные силы подобного ограничения не имеют. Толкин показывает это, оправдывая участие Робина Смоллбарроу в действиях ширрифов. Участие Робина вынуждено. Если кто-нибудь из хоббитов отстаивает свои права, сознавая свою личную ответственность, люди Шефа тащат их в тюрьму или избивают (R347). Философская пропасть между оправданием полицейского у Яхнина и тем, как оправдывается Робин Смоллбарроу, столь же глубока, как Большой Каньон. Яхнин опускает слова Смоллбарроу, которые в политическом климате СССР произвели бы эффект разорвавшейся бомбы на советского читателя, которому ситуация Робина показалась бы неприятно знакомой. Оправдание Яхнина не сильно побеспокоило бы советского цензора, настолько явно оно указывало на нацистов, а не на советских чекистов как прототипов отрицательных персонажей. Хотя пересказ Яхнина был издан в постсоветский период, тем не менее, до некоторой степени его версия является вполне советской.
Ответ на вопрос, кому Фродо с компанией были бы переданы в Байуотере, стал в версии Муравьева третьим политически заряженным словом в этом эпизоде. Согласно Муравьеву, в Приречье они были бы "сданы с рук на руки охранцам" (М ВГ.314) - явная ссылка на царскую охранку. Для советского читателя, переход от одной позорной тайной полиции - неважно, царской или нет, - к другой - НКВД, КГБ - осуществился бы почти машинально. В толкиновском оригинале Фродо с компанией должны были быть переданы "людям Шефа" (R.346). Само собой разумеется, что у других переводчиков варианты "людей Шефа" были гораздо более нейтральными. Этим третьим заряженным ключевым словом, Муравьев готовит сцену для последующего "показательного процесса". Для советских читателей из версии Муравьева однозначно следует, что Фродо с компанией, арестованных по приказу Генералиссимуса (Сталина), доставят под конвоем в Приречье, где их передадут охранцам (НКВД предшественник КГБ), для "выбивания" из них показаний, которые затем могут быть использованы на показательном процессе.
То, что Муравьев имел в виду показательный процесс, явствует из его описания суда. На этом суде, по версии Муравьева, Фродо не сможет выступать в свою защиту, вплоть до вынесения приговора. В своей книге о показательных процессах Джоэл Кармайкл пишет: "в большинстве случаев о защите речь вообще не шла"145.
Когда Генералиссимус вынесет приговор по вашему делу, тогда и вам, может быть, дадут слово (М ВГ.314 - 315).
Версия Муравьева соответствует тому, о чем рассказывала в своих мемуарах146 Надежда Яковлевна Мандельштам, жена репрессированного поэта Осипа Эмильевича Мандельштама. Приговор был предопределен, пишет она. Многие процессы проводились по подготовленным сценариям, которые включали и заранее вынесенный приговор147. С другой стороны, суд, по версии Толкина, является отражением английской судебной системы. Обвиняемый имеет возможность выступать в свою защиту в процессе слушаний. "Когда он [Шеф] начнет разбирать ваше дело, тогда и сможете высказаться" - уведомляет полицейский у Толкина (R.346|. Однако обвинительный приговор ив версии Толкина тоже предопределен заранее, что вытекает из совета предводителя ширрифов: "Но если вы не хотите оставаться в Тюремных норах дольше, чем требуется, советую вам говорить покороче" (R.346).
И срок тюремного заключения, и место его отбывании, в версии Муравьева, конечно, являются слепком с советской действительности. В его переводе Lockholes превратились в Исправноры, вымышленное слово, созданное на основе сокращения: исправ. Использование сокращенной, а не полной формы слова придает Исправнорам поразительно злорадный привкус бюрократического жаргона, который является очень тонким, но искусно добавленным мазком в определении характера предводителя ширрифов. Полная форма "исправительно-трудовой" - прилагательное, которое используется только как часть официального названия тюрем. Единственный пример, который дается в "Толковом словаре русского языка" - это исправительно-трудовая колония148, остров в архипелаге ГУЛАГ.