Том 1. Стихотворения 1908-1917

Бедный Демьян

Ответ

Седая старина Отмечена великими делами. У зайцев как-то шла война С орлами. Спасаясь от когтей и клювов мощных птиц, Герои серые в тревоге Молили о подмоге Лисиц. «Помочь вам? – был ответ. – Нам это слышать лестно. Покинув тихий наш овраг, Охотно с вами в бой пошли бы мы совместно, Когда б нам не было известно, Кто – вы и кто – ваш враг».

Помощь

Каким-то случаем сошлись – Медведь с Китом, И так сдружились крепко оба, Что, заключив союз до гроба, Друг другу поклялися в том, Что

каждый помогать другому будет в горе, Ну, скажем там, болезнь случится иль война… Вот, как на грех, пришлося вскоре Нарваться Мише на Слона. Увидевши, что близко море, Стал Миша друга звать скорей: «Кит-братец, помоги осилить эту тушу!» Кит в берег тычется, – увы, царю морей Не выбраться на сушу! Медведь Кита корит: «Изменник! Продал душу!» «Кому? – ответил Кит. – И в чем моя вина? Вини мою природу! Я помогу тебе, как только ты Слона Швырнуть сумеешь в воду!» «Дурак! – взревел Медведь. – Не знал бы я беды, Когда б я мог Слона швырнуть и от воды!»

Колесо и конь

В телеге колесо прежалобно скрипело. «Друг, – выбившись из сил, Конь с удивлением спросил, – В чем дело? Что значит жалоба твоя? Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!»

* * *

Иной с устало-скорбным ликом, Злым честолюбьем одержим, Скрипит о подвиге великом, Хвалясь усердием… чужим.

Волк и лев

У Волка Лев отбил овцу. «Грабеж! Разбой! – Волк поднял вой. – Так вот какой ты есть защитник угнетенных! Так вот изнанка какова Твоих желаний затаенных! Вот как ты свято стал чужие чтить права! Пусть льстит тебе низкопоклонник, А я… Когда при мне нарушил царь закон, Я, не боясь, скажу, что он Из беззаконников – первейший беззаконник! Но, царь, есть божий суд! Есть справедливый гнев!..» «Брось! – усмехнулся Лев. – Все это без тебя мне хорошо известно, Как не в секрет и волчий нрав. В своих упреках ты, конечно, был бы прав, Когда бы сам овцу добыл ты честно!»

Волк и овца

Волк тяжко занемог: Почти лишившись ног, Лежал он, как колода, Без ласки, без ухода. В такой беде, увидевши Овцу, Взмолился Волк: «Роднулечка-Овечка, Остановись на два словечка! Ты видишь: жизнь моя приблизилась к концу. Ах, знаю, я – злодей, и нет мне оправданья! Но злость ко мне растет пусть в ком-нибудь другом, А ты, ты сжалишься в порыве состраданья Над умирающим врагом! Предсмертной жаждою томимый нестерпимо, Святая, кроткая, я об одном молю: Помочь мне доползти к реке, текущей мимо, Где я жестокие страданья утолю!» «Ужель, – Овца в ответ, – я сделаюсь виною Того, чтоб ты остался жив, Себя водою освежив И закусивши после… мною?»

Дуб и клинья

Пав жертвой дровосека, Вздохнул могучий Дуб на весь зеленый бор: «Как ни обидно мне, друзья, на человека И на его топор, Но во сто крат больней мне видеть клинья эти, Которые меня стремятся расколоть: Все из моих ветвей – мои родные дети Зубами острыми впились в родную плоть!»

Геракл и плутос

Покинув бренный этот мир, Обожествлен душой и телом, Геракл на небе первым делом Попал к богам на пир. Геракла боги обступили, С ним вместе чокались и пили, Вели душевный разговор, И, хоть, подвыпивши, несли порою вздор, Геракл их слушал терпеливо, Всем крепко руки жал и кланялся учтиво, Ответив дерзостью Плутосу

одному. «Скажи, Гераклушка, – Зевс подошел к нему, – За что ты богача Плутоса так обидел?» «За то, – сказал Геракл, – что в жизни я не видел Его друзей средь честной бедноты, Что все Плутосовы приятели-любимцы Сплошь негодяи-лихоимцы И первые плуты!»

Осел и лев

«Друзей мы ценим не числом, А качеством», – читал я где-то, Ан вот подите же: Лев дружбу свел с Ослом. Ну, что вы скажете на это? Лев! С кем? С Ослом? Да почему? А потому! Мне ж все подробно знать откуда? Должно быть, царская причуда! Льву… Все дозволено ему! Ослов ли брать к себе на службу Иль заводить с ослами дружбу. Хоть, впрочем, нет большой диковинки и в том, Что просто Лев с тоски, чтоб отогнать зевоту, Решил обзавестись не другом, а шутом. Так это аль не так, мы выясним потом. Однажды, взяв Осла с собою на охоту, Лев дал ему работу: Зайдя вперед, пугать зверей, чтоб, ошалев, Они неслись туда, где притаился Лев. Осел в усердии великом Всех всполошил ослиным криком. Добычи вдосталь было Льву. В час отдыха, со Львом разлегшись важно рядом, «Что, друг, – спросил Осел, – а страшно я реву?» Окинув «друга» хитрым взглядом, Лев отвечал: «Беда как страшно! Я – оглох! Не только ты переполох На всех зверей навел немалый, Но в страхе жители бегут из ближних сел; Да сам я струсил бы, пожалуй, Когда б не знал, что ты – осел!»

Добряк («расхвастался медведь перед лисой…»)

Расхвастался Медведь перед Лисой: «Ты, кумушка, не думай, Что я всегда такой угрюмый: Злость на меня находит полосой, А вообще, сказать не лицемеря, Добрей меня не сыщешь зверя. Спроси хоть у людей: ем мертвых я аль нет?» «Ах, кум, – Лиса в ответ, – Что мертвые?! Я думаю другое: Слух добрый о себе ты всюду б утвердил, Когда бы мертвецов ты менее щадил, Но… оставлял живых в покое!»

* * *

Смысл этой басенки не нов Для лицемеров и лгунов: Прочтут, поймут… и не покажут вида, Что их касается обида!

Ум

Однажды Барс перед Лисою Хвалился силою своею и красою: «Уж не прогневайся, я говорю любя: Как погляжу я на тебя, Чем, думаю, со мной поспорить ты могла бы? И ростом ты мала, И силой не взяла, И ноги слабы… Тогда как у меня…» «Прости свою рабу, – Лиса ответила лукаво, – Нашел ты с кем равняться, право! Я за одно лишь то благодарю судьбу, Что ты, по милости своей, со мною дружен. Твои достоинства… Я знаю их сама! Когда бы к ним еще немножечко ума…» «Что? – ухмыльнулся Барс. – Ум?! Разве так он нужен?!»

Гермес

Какой-то токарь, плут известный и повеса, Состряпав наскоро из дерева Гермеса И притащив его на рынок продавать, Стал покупателей умильно зазывать: «Для лиц всех возрастов и для любого пола Гермес – за три обола! За три обола! Купив его, нужды не будешь знать ни в чем, Весь век свой проживешь в довольстве и покое: Кто беден – станет богачом, А кто богат – разбогатеет вдвое!» «Ба! – кто-то из толпы, задетый за живое, Взял на смех продавца, – чудак же ты, видать, Что сам сбываешь с рук такую благодать!» «Эх, – продавец в ответ, – иди ты, братец, к шуту! Ведь то пойми: сказать Гермесу не в укор, Он хоть отзывчив, да не скор, А три обола мне нужны сию минуту!»