Том 19. Посмертные претензии
Шрифт:
— Ну и что он сказал?
— Сказал, что убил своего отца.
17
Кэмпос осторожно оперся локтями о полку из белой пластмассы и заговорил сквозь отверстие в стеклянной перегородке с молоденькой мексиканкой. Ее одежда была явной пародией на униформу из розового орлона. За ней помещалось блестящее кухонное оборудование и яркие надписи с названиями напитков. Кэмпос протянул чеки сквозь отверстие в стекле. Девушка
Кэмпос увидел Дэйва и остановился. Лицо у него было какого-то землистого цвета, под глазами — черные круги. Взгляд недружелюбен.
— Я зол на тебя, — сказал он. — Мать парня сказала мне, что ты его разыскивал. Ты все время думал, что это дело его рук. Получить деньги по страховке до того, как папаша перепишет страховку в пользу мисс Стэннард.
— Это же дело полиции, Брендстеттер. Ну и фамилия, язык сломаешь! Ты был обязан мне сказать.
— Подозрение — не доказательство, — ответил Дэйв.
— Я мог бы помочь тебе отыскать его.
— Ты смог бы его найти?
— У меня множество людей, которые занимаются этим делом.
— Это верно. Прошу извинить меня. Где же он был?
— Не говорит. Да и какая разница? Он убил своего отца ради страховки. Только это теперь имеет значение.
С подносами, нагруженными едой и питьем, посетители отходили от окошек буфетов.
— Давай займем отдельный столик, — сказал Дэйв. — Я сейчас возьму поднос и сяду к тебе.
Стоя в очереди перед окошечком с кофе и булочками, Дэйв видел, как Кэмпос ловко орудует ножом и вилкой. Его тарелка была пуста к тому времени, как Дэйв отошел от заветного окна. Поэтому Дэйв ограничился двумя большими чашками кофе со сливками, сырными палочками и яблочным пирожным.
Черноволосый офицер в коричневом шлеме наклонился над Кэмпосом и рассказывал ему что-то забавное. Справа от него девица с длинными патлами светлых волос и в розовых очках читала явно порнографическую книжку, судя по ее обложке. Дэйв уселся напротив. Патрульный офицер хлопнул Кэмпоса по плечу и ушел.
Кэмпос не без удовольствия посмотрел на содержимое подноса Дэйва.
— Спасибо.
Дэйв кивнул и откусил сразу половину пирожного.
— Для чего ему потребовались деньги?
Кэмпос пожал плечами.
— Не знаю.
— Просто, чтобы они остались в семье?
— Сегодня Питера допрашивают в прокуратуре. Возможно, он все объяснит окружному прокурору. Я от него услышал не более двух десятков слов.
Он подул на кофе.
— Его отец сказал, что он перепишет завещание в пользу мисс Стэннард. Парень стукнул папашу по голове, раздел до плавок, отнес на берег, отбуксировал за скалы и там оставил.
— Трогательно, — покачал
Кэмпос помешал ложечкой свой кофе.
— Так не положено, но… — Он пожал плечами. — Учитывая, что ты помог нам выяснить обстановку в больнице, приходится вспомнить, что долг платежом красен, как говорится в пословице. Конечно, его адвокат может придерживаться иного мнения…
— Назначен судом?
— Нет.
Кэмпос выудил из кармана пластмассовый цилиндрик, отвинтил крышку, вытряхнул на ладонь зеленую пилюлю, бросил ее в рот и запил кофе.
— Не могу себе представить, как работали в полиции до того, как были изобретены эти химические заменители сна.
Он убрал таблетки и хмуро добавил:
— Моя жена спрашивает, когда же наконец придумают химические заменители секса…
На свет появилась пачка сигарет. Он протянул ее сначала Дэйву.
— Закуривай. Адвоката ему наняла мать. Кто бы еще это сделал?
— Мне показалось, что ее совершенно не волнует его судьба.
Кэмпос щелкнул зажигалкой. Пламя почти не было заметно при солнечном свете. Дэйв наклонился, приблизив сигарету. Вкус сигареты был какой-то незнакомый.
— Новый сорт?
— Собственного изготовления. Все очень просто, — объяснил Кэмпос. — Машинка для набивки стоит доллар, еще один доллар уходит на бумагу, фильтры и табак. Этим делом занялся мой старший сын, я попробовал его продукцию, и мне понравилось.
— Но на это требуется время. Разве оно у тебя есть?
Кэмпос покачал головой.
— Он делает их для меня. Я плачу ему сорок центов за пачку, это сто процентов прибыли. Сын ничего не делает, валяется целыми днями на диване. Слишком умен, чтобы стать полицейским, слишком глуп, чтобы стать кем-то другим.
Он обтер усы бумажной салфеткой, собрал свою грязную посуду и отнес ее на специальный стол возле стены.
Повернувшись, замер, глядя куда-то мимо Дэйва.
Дэйв тоже оглянулся и взглянул на старое здание, окруженное толстенными эвкалиптами. В нем размещался полицейский департамент Эль Молино и городская тюрьма.
Вверх по ступенькам поднимался маленький черноволосый юноша, рядом тяжело шагали два полисмена с револьверами сорок пятого калибра. Наручники, надетые на руки парня, блестели на солнце.
— Это Оутс, — сказал Кэмпос. — А адвоката я что-то не вижу. Похоже, что тебе нужно ловить момент, если с парнем все в порядке.
Он двинулся к выходу Дэйв собрал со стола остатки еды и пошел за ним следом.
Кэмпос присоединился к офицерам и Оутсу-младшему уже возле двери в конце обширного холла. Дверь была обита листовым железом со множеством заклепок и болтов. На уровне человеческих глаз имелось маленькое окошечко, забранное решеткой. Надпись над ним предупреждала, что ношение огнестрельного оружия далее этой границы запрещено.