Торлон. Трилогия
Шрифт:
Выяснилось, к примеру, что Исли с Мадлохом, несмотря на разительную разницу в облике и поведении, не просто друзья, а самые настоящие братья. Правда, по отцу. Матери у них были разные, однако это не помешало обоим сдружиться с детства. До вступления в пору зрелости и службы у Ракли они жили в маленькой рыбацкой деревеньке неподалеку от замка и честно думали продолжать дело отца, имевшего собственную сеть и все необходимые для этого ремесла снасти. Отец тоже не возражал, но судьбе было угодно, чтобы новый муж матери Исли вернулся из похода на стойбища осмелевших в то время шеважа и принес вместе с трофеями настоящий боевой арбалет, из которого можно было насквозь прострелить не только зимнюю
— Но ведь тебя в конце концов перевели, — уточнил Фокдан. — Значит, что-то все-таки произошло?
— Да нет, — неловко пожал плечами Исли. Он бы и руками развел, да мешали носилки. — Я просто оказался слишком приметным. Вот Ракли и распорядился меня отправить туда, где я был нужнее.
— Что, сам Ракли? — не поверил рассказчику Фокдан. — Не слыхал, чтобы он принимал такие решения просто так да еще собственнолично. У него на это другие начальники имеются. Я в свое время тоже при замке начинал, так ни разу с ним даже поговорить не пришлось. Не желаешь рассказывать правду — не надо, но я тебе не верю.
Исли надулся и некоторое время молчал. Наконец не выдержал и неохотно сообщил:
— Ракли запретил мне об этом говорить.
Фокдан чуть не расхохотался, но спохватился.
— Давай подменю тебя, — внезапно предложил он. — Уж больно ты меня развеселил своими штучками.
— Это не штучки. — Исли продолжал тащить носилки. — Не могу же я все выбалтывать первому встречному. Я даже от матери до поры до времени скрывал, что у отца появилась новая женщина — мать Мадлоха.
— До поры до времени? А потом, знать, все-таки раскололся?
— Он сам ей во всем признался.
Фокдан не нашел что возразить, и тема была закрыта. Что до него самого, то Фокдан не баловал слушателей подробностями своего житья-бытья. Родился при замке, служил при замке, потом вместе с отцом скитался от заставы к заставе, пока не осел там, где теперь осталось пепелище. Воспоминание об отце вынудило Фокдана закончить и без того немногословный рассказ и погрузиться в себя. И он, и его теперешние товарищи по несчастью не сомневались, что все прочие защитники заставы погибли. Да и не нуждался старый Шиган, отец Фокдана, в лишних представлениях. На заставе его знали и уважали как мудрого помощника Граки и проповедника культа Кедика, его убиенного брата.
— А ты, если не ошибаюсь, каменщик? — прервал затянувшееся молчание Мадлох, уступая Хейзиту свое место у носилок.
— Строитель, —
— «В чине подмастерья» звучит впечатляюще, — хохотнул Исли. — С таким чином впору замки возводить. Я вашего брата, извини, не слишком жалую, — добавил он, смачно сплевывая в сторону. — Может, хоть ты теперь убедишь кого следует, что вабонам в Пограничье нужны настоящие заставы, а не те деревянные игрушки, что горят — ты и сам видел как.
— У нас мало каменоломен, — пробурчал Хейзит, самолюбие которого было больно задето.
— Но на замок, похоже, хватило? — снова сплюнул Исли.
— Без замка нам всем была бы хана, — неожиданно заступился за юношу Фокдан. — А деревянные заставы вон уже сколько времени служили нам верой и правдой. Его вины тут нет.
— Будет, если я не скажу об этом Ракли. — Голос Хейзита прозвучал на удивление твердо. — Я прекрасно знаю, что вы все думаете о нас, строителях, а тем более после того, что произошло. И хочу сказать, что это несправедливо, потому что мы говорим об одном и том же. Теперь у нас, к сожалению, есть неопровержимые доказательства нашей правоты. Нужно добиться незамедлительной встречи с Ракли.
— Исли нам поможет, — усмехнулся Фокдан. — У него с Ракли общие секреты. Правда, Исли?
— Кривда! — Толстяк от обиды тряхнул носилками так, что Фейли застонал и проснулся. — Ракли любого примет, если сочтет нужным.
— Надо добиться этого во что бы то ни стало, — повторил Хейзит. — Мой отец был у него мастером по постройке стен. Я сам рассказывал ему о своих задумках насчет укрепления нынешних застав. Он не может меня не выслушать и на этот раз.
— Эк ты хватил! — протянул Мадлох. — Уж не с Локланом ли ты дружен, что у тебя все так запросто выходит?
— А вам что с того? Пусть и с Локланом. — Хейзит перевел дух. Он не привык пререкаться со старшими, и начавшийся спор давался ему нелегко. — Локлан ничуть не хуже, а то и получше отца знает, что нужно делать.
— Локлан знает, что нужно ему, — подал слабый голос Фейли, приподнимаясь на локте и с интересом разглядывая своих носильщиков. — В остальном я не был бы так уверен. Где мы сейчас?
Его прямой вопрос поставил всех в тупик. Путники переглянулись.
— Я не вижу тропы, — продолжал Фейли. — Если вы умудрились ее потерять, то в лучшем случае мы ходим по кругу. Лес не прощает невнимательности.
Фокдан понимающе кивнул и скользнул за деревья. По возвращении он с нескрываемым облегчением сообщил, что тропа никуда не делась, хоть они и забрали шагов на сто правее.
Фейли заметно полегчало. Он первым предложил сделать привал и, воспользовавшись тем, что его добровольные носильщики присели поесть орехов и набранных по дороге ягод, попытался походить самостоятельно. Ему было по-прежнему больно и неудобно переставлять перевязанную ногу, однако не настолько, чтобы при необходимости нельзя было отказаться от носилок. Сам он считал, что такая необходимость давно назрела, тогда как остальные полагали обратное и призывали его не гневить судьбу.
В спор вмешался Хейзит, подошедший к Фейли с несколькими сорванными листьями бурого цвета и заостренной формы.
— Вот что вам должно помочь. Это растение называется эколи, и листья его просто замечательно заживляют раны. Давайте подложим их под повязку, и скоро вам будет гораздо лучше.
— Где ж ты раньше был со своим эколи? — присвистнул, забыв об осторожности, Мадлох.
— А вы пойдите и найдите сами, — огрызнулся Хейзит, не обращая внимания на успокаивающий жест Фейли. — Я, между прочим, искал его всю дорогу от самого холма и случайно обнаружил только здесь. Не нужно обвинять других в том, чего не можете сделать вы.