Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Тотальное превосходство
Шрифт:

Никого, кроме меня, рядом, пусто, тихо, прохожих ни сзади, ни спереди, с набережной малую дорогу почти не видно, да и некому оттуда смотреть, машины, редкие, приходят и уходят стремительно, свист и шелест оставляя после себя, тающие, только красные огни габаритов успеваешь отметить, в иллюминаторы самолетов, нас, мелких, на земле не видно, на звездах, возможно, разумная жизнь появится еще не скоро; я испугался, забирал и выбрасывал из себя воздух рвано, неравными порциями, обнимал голову ладонями, чтобы не лопнула, потел, особенно под мышками и на лице, ненавидел консерваторию, ненавидел музыкантов, ненавидел нежную матерщинницу Манечку, ненавидел жестоко и проникновенно самого себя, разумеется… Следовало бы выйти, конечно, и мне тоже

из машины и помочь мужчине и женщине, немолодым и нездоровым, или отыскать телефон-автомат и позвонить в милицию, или остановить какую-нибудь машину на набережной, или сделать что-то еще, но сделать, сделать, но не торчать, во всяком случае, в автомобиле, опустошенно и отрешенно, как торчал сейчас я, напуганный, ссохшийся, сморщенный, однако меня будто как кто приклеил к сиденью, приварил, припаял, пришил, привязал и еще в дополнение налил тяжестью, отнял необходимость движения, поменял кровь на свинец, утопил в переизбытке стремления к самосохранению…

Те, которые из джипа, спросили что-то про подонков, мужчины дрыгали подбородками, женщина шлепала губками, мол, ты нас, сука, твою мать, на хер, подонками, на хер, называешь, на хер, бля, твою мать, бля, подонками? это кто, мол, подонки, бляха муха, мы, на х…, подонки, бля, на х…, мы, да?! ах ты сявка, твою мать, желторотая, фраеришка, е…ь тебя, козла, в жопу, захарчеванный! на колени, вонючки обосранные, на х…, лизать пыль нам на ботинках, на х…, и быстро, на х…, и без разговоров, на х…, и оба, на х…!

Немолодой мужчина собрал плечи к голове, руками руки свои обхватил, подбородок в грудь воткнул, икал, что-то говорил, женщина стучала кулаками по крыше автомашины, кашляла, хрипела, голос вырывала тщетно, лопатки бегали по ее спине как бешеные, на затылке ее мне открылась лысина, хоть и не обширная, женщина, по-моему, еще обмочилась, мне так показалось; немолодой нездоровый мужчина выбивал из себя воздух с рокотом, словно полоскал горло, тер колени друг о друга, нет, сказал, нет, никогда, говорил не он, кто-то другой говорил, но от его имени, ни за что, это исключено, я ни в чем не виноват, я… я… этого не заслужил, я достойно прожил свою жизнь, я никогда и никому не делал подлостей, я… я… нормальный человек…

Один из тех, кто из джипа, какой-то тот, который с толстым и засаленным подбородком, толкнул кулак в сторону мужчины, голова мужчины свалилась назад, поднималась резиново, качками, за что, за что, за что? — спрашивал он с изумлением сквозь застывшую, затвердевшую слюну, я не враг вам, я вас не знаю…

Лизать, на х…, ботинки, на х…, и без базара, на х…, зашибу, на х…, загрызу, на х…, подбородок опускался и поднимался, как ковш экскаватора, как говно в испорченном сортире, как обессиленный член, подманивающий эрекцию.

Мужчина по-прежнему пробивался сквозь раздувающую его рот, уже раздувшую, почти каменную сейчас слюну, слова его мялись, и после крошились, и после сыпались невидимой пылью, идите-ка вы вон отсюда, подонки, чтоб вы сдохли, чтоб вы исчезли с лица нашей земли, чтобы вы узнали хотя бы один раз в своей жизни, что такое страх, страдание, унижение, а только потом уже сдохли…

Женщина добралась наконец до своего голоса и кричала теперь в лицо, точно в рот, стоящей с ней рядом девушке с мягкими, сексуальными губами, придавленно, придушенно, но с отчаянием и с отречением, кричала: сволочи, звери, нелюди, подонки, подонки, подонки!!!

Теперь не кулаком бил тот, который из джипа, один из двоих, толстый, сальный подбородок его елозил из стороны в сторону, ножом, тонким и длинным, в горло, под сердце, в живот… Я потерял дыхание, я умирал, грудь билась моя о руль больно и негодующе… Второй, который из джипа, подбадривал первого, вскрикивал что-то задорное, хлопал себя по бедрам, по ляжкам, по пяткам — вскидывая ноги, будто танцуя… Девушка с мягкими сексуальными губами вытянула из-за спины бейсбольную биту. Мне увиделось вдруг, что девушка улыбается, она опустила голову,

заглядывая женщине в глаза, и лицо ее тотчас же попало в поток бело-синего света. Улыбка демонстрировала робость, застенчивость, понимание вины и предвкушение счастья. Девушка действительно оказалась миленькой и хорошенькой, хоть и из скверной семьи, из ленивой и равнодушной, такое случается, хотя и редко, дурное происхождение выдавало выражение глаз, явно тугое, с приторможенной реакцией… Бита села точно на лысину немолодой женщине. После второго замаха, тоже бокового и тоже широкого, почти из-за спины, бита вколотила женщине нос внутрь головы. В третий раз девушка опустила биту на голову женщине сверху, крякнув, хрюкнув, пискнув в момент раскалывания теменной кости и заворчав после сыто, доверчиво и удовлетворенно.

Пальцы какой-то руки, своей, кажется, правой, уже не помню, все пять, скомканные, навалил в рот, чтобы не орать, волосы дрожали, я чувствовал, все до единого, или это дрожала голова, кусал пальцы острыми зубами, как можно жестче, боли не отмечалось, блевотину держал другой рукой, она прыгала у горла, наглая, нахальная, обжигала пищевод, шумела, плескалась, пузырилась, забивала кислым, жирным запахом ноздри, грозила дыханию; я скулил, моргал сухо, но часто и с резью, и чесал старательно и надежно зазудевшие вдруг яростно ступни — непонятно отчего — о подошвы своих спортивных тяжелых ботинок…

Все три раза нож в меня тоже вошел, я слышал звук разрывающейся кожи, хлюпала кровь, боль прыгнула сразу во все концы тела, коверкала зрение и разъедала дыхание, сердце горело, как в крематорской печи, я вдыхал, ломая горло, как выдыхал, неизвестно, я упал боком на соседнее сиденье, слезы толчками выплескивались из глаз, голова вздрагивала, ерзала по сиденью, бейсбольная бита комкала ее, как спущенный мячик…

Вот так. Я похоронил себя. Я никто. Именно подобное случилось. Бог с ней, с любовью к себе, уважение к себе — вот что последнее и самое надежное, что цепляет тебя за эту жизнь. Я позволил страдать двум людям. Они не заслужили такой жестокости по отношению к себе, они не заслужили такой смерти. О чем я говорю!.. Да даже бы если бы и заслужили, определять им меру наказания и наказывать их после в соответствии с приговором должны были бы вовсе не эти суки из «мерседеса»… Я сидел, мать мою, и смотрел. Не шевелился. Не в состоянии был… Я знал, что я убийца. Я нисколько не сомневался тогда, в своем автомобиле, лежа боком на двух передних сиденьях сразу, выстуживаемый ознобом, обжигаемый самоуничижением, что это конкретно и определенно я их убил, двух нездоровых и немолодых людей, а совсем даже никак и ничуть не эти суки из черного «мерседеса»!

Вот так все обыкновенно. Неуправляемо страшно. Тотчас же не захотелось жить. Если все так просто, если каждый из нас ценности никакой ни друг для друга, ни для Бога совершенно не представляет, то зачем же тогда, собственно, жить или, скажем так, зачем же тогда что-то делать, к чему-то стремиться, что-то планировать, о чем-то мечтать? Лечь и спать незатейливо до самой смерти. Пить неограниченно водку или какие-то еще иные нелегкие напитки. Надуваться до отвала наркотиками. Жить в подвалах и на чердаках, разлагаясь от жажды, от голода и от изнуряющей жалости — к миру, к самому себе. Убить в конце концов себя… Вот так я примерно думал тогда, я помню, лежа в автомобиле сразу на двух сиденьях…

Я, потолстевший, как показалось, онемевший, окоченевший, когда поднял голову, со стоном, потрескивая и скрипя, икая, рыгая, почти блюя, отплевываясь, они уже сдавали назад, те, которые в «мерседесе». На асфальте остались нездоровые и немолодые мужчина и женщина, по бокам своего маленького автомобиля, мертвые или еще живые, не уверен, что не мертвые, сомневаюсь, что живые… Все дальше «мерседес» уходил, дальше, а я так все по-прежнему и сидел внутри автомашины, распухший и онемевший, глядя на него, на «мерседес», не моргая, затухая, погибая…

Поделиться:
Популярные книги

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота

Стеллар. Трибут

Прокофьев Роман Юрьевич
2. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
8.75
рейтинг книги
Стеллар. Трибут

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Вечный. Книга IV

Рокотов Алексей
4. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга IV

СД. Том 17

Клеванский Кирилл Сергеевич
17. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.70
рейтинг книги
СД. Том 17

Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Раздоров Николай
2. Система Возвышения
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Кодекс Охотника. Книга XV

Винокуров Юрий
15. Кодекс Охотника
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XV

Релокант. Вестник

Ascold Flow
2. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант. Вестник

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Проданная Истинная. Месть по-драконьи

АН (цикл 11 книг)

Тарс Элиан
Аномальный наследник
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
АН (цикл 11 книг)

Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

Ланцов Михаил Алексеевич
Десантник на престоле
Фантастика:
альтернативная история
8.38
рейтинг книги
Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Гаусс Максим
1. Второй шанс
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.22
рейтинг книги
Сколько стоит любовь