Травинка на холодном ветру
Шрифт:
– Разве сок нам не придётся кипятить?
– удивилась Милена.
– Об этом речи не было. Только набрать в бутылки и обязательно закрыть их пробками. Остальное - не наша забота.
– Стоящее ли дело?
– подал голос Кентон.
– Как с оплатой?
– Цену назначил справедливую, но сказал, что не будет платить за пальпы, если убитых демонов будет меньше дюжины.
– И в чём проблема?
– недоумённо хмыкнул Броуди.
– Пускай говорит, сколько ему нужно.
– Здесь особый счёт, - стал объяснять Свейн.
– Если мы убьем, к примеру, восемнадцать штук, то заплатят только за двенадцать. Нужно стараться добыть две-три дюжины. Не больше и не меньше.
– Да.
– согласился Кентон.
– Больше - нет смысла стараться, а меньше - себе в убыток.
– Вот здесь задаток.
– Свейн передал Кентону кошелёк с деньгами.
– Не испугался посредник, что ты с этими денежками скроешься?
– засмеялся Пипер.
– Нет.
– серьёзно ответил Свейн.
– Только конченый придурок способен забрать деньги и не выполнить задание. Таких людей потом настигает внезапная смерть или очень неприятная болезнь. Я сам знаю о нескольких подобных случаях.
– В каком месте мы должны зайти в Дикий лес?
– задала очередной вопрос Милена.
– Посредник ничего не говорил по этому поводу?
– Говорил. Предлагал свернуть с торгового тракта возле городишки с названием Стелленверт. Это в двух днях пути от Остгренца, если двигаться на восток.
– Он бы нас ещё в Энгельбрук за святой водой отправил!
– недовольным тоном произнёс Броуди.
– Тащиться в такую даль из-за каких-то паршивых демонов? А потом ещё и обратно? Лучше бы я это время у Ребекки на хуторе с пользой провёл!
– А кто от неё сбежал короткий сезон тому назад?
– стал подначивать приятеля Свейн.
– Сам же говорил: "Заездила совсем! Сил никаких не осталось!".
– Я так далеко ни разу не путешествовал! Вот, здорово!
– от восторга, Пипер даже начал что-то напевать.
– Тише!
– сказал Кентон.
– Разорались. На кладбище находитесь. Соблюдайте приличия. Кто хочет - пускай остаётся. Справимся без него. Пешком до Стелленверта топать никто не заставляет. Доберёмся туда с купеческим караваном.
– То же самое и посредник предложил, - поддержал Свейн.
– Задаток, говорит, сразу не проедайте. С помощью него дорогу туда и обратно оплатите.
– Уж и поворчать нельзя по-стариковски, - пробормотал Броуди.
– Согласен я, согласен. Не оставлю же я Свейна одного. Пропадёт без меня...
– Но-но-но! Это кто пропадёт? Ты вспомни, сколько раз я тебе жизнь спасал!
– Всем отдыхать.
– приказал Кентон.
– На рассвете выходим.
– Магдалена, - вполголоса позвал Свейн.
– Держи ножичек. Пускай у тебя хранится.
Было уже темно, девушка наощупь нашла руку Свейна и забрала нож себе. Первое же прикосновение к его рукоятке вызвало у Милены давно забытое ощущение. Такое ей уже приходилось испытывать, когда она держала в руках конверт с приглашением во дворец графа Этьена. Ожидание встречи со старыми знакомыми, предвкушение праздника, желание немедленно отправиться в путь. Девушка повертела в руках нож, осторожно потрогала пальцем острое лезвие. Ничего особенного в этой вещице не было, но после прикосновения к металлу, желание отправиться в гости усилилось.
"Какой интересный ножичек.
– стала размышлять Милена.
– Явно ведунье принадлежит. Если меня так назойливо приглашают, то, скорее всего не в соседнюю деревню".
Не выпуская из рук нож для сбора древесного сока, она вышла в тонкий мир. Невесть откуда взявшийся порыв ветра подхватил девушку, будто паутинку и понёс прочь от кладбища. Вдали засверкала россыпь мерцающих огоньков, словно кто-то разворошил костёр и раскидал вокруг него тлевшие угольки. Ветер дул в том же направлении и вскоре Милене представилась возможность рассмотреть таинственное явление поближе.
На холме стоял величественный дворец, каких девушке видеть ещё не приходилось видеть. Казалось, перед ней окаменевшее кружево, сплетённое искусными руками тысяч мастериц. Дворец был украшен громадными рубинами, с лошадиную голову каждый. Свет факелов играл на гранях драгоценных камней и создавал тот самый эффект тлеющих угольков, замеченный Миленой ещё на дальних подступах. Вблизи сияние было настолько ярким, что его можно было принять за пожар. Ветер опустил девушку прямо перед высокими дверями, которые сразу же распахнулись, открыв проход в богато украшенный зал.
В его дальнем конце было устроено возвышение, и на нём находился золотой трон с высокой изогнутой спинкой. Воистину такой трон был достоин, даже не герцогини, а царицы мира, и восседавшая на нём женщина с полным правом могла бы претендовать на этот титул. Сказать, что она была красива, значит, ничего не сказать о божественном совершенстве каждой линии её лица. Филигранной работы диадема украшала роскошные тёмные волосы, отдельные пряди которых небрежно струились по златотканому платью.
– Подойди ближе дитя.
– прозвучавший под сводами тронного зала голос был нежнее пастушеской свирели и величественнее перезвона церковных колоколов.
– Что ж вы за поросёнком своим не следите, - с оттенком укоризны произнесла Милена.
– Ведь за ним убирать придётся.
Брови на лице царицы мира удивлённо приподнялись, на щеках проступил румянец, она несколько раз моргнула и беспокойно заёрзала на сиденье трона.
– Так я и знала.
– Милена всплеснула руками.
– Поглядите теперь на этот некогда чистый паркет!