Тренер
Шрифт:
Мама не меньше десяти раз за время их визита напоминала мне, что она с радостью убирала бы за мной, если бы я жил в Неваде. Мои родители оба были недовольны тем, что я переехал в Монтану, но они только дразнились. Они знали, как сильно я люблю тренерскую работу и футбол. Они знали, как сильно я люблю «Штат Сокровищ». И они не раз убеждались, что я хорошо справляюсь с Джоуи.
Так ли это? В тот момент я чувствовал, что терплю неудачу на каждом шагу. Грязная посуда. Нераспакованные коробки. Груды белья. Куда, черт возьми, мама спрятала пылесос?
В этом доме не было порядка. Я говорил себе это каждый вечер, когда входил в дверь. Это был просто дом в беспорядке, и ни мои няни, ни Джоуи, казалось, не возражали. Милли, вероятно, тоже не стала бы, но пока… я убирался.
Никогда в жизни я не пробовал печь. Большую часть времени, проведенного с духовкой, я использовал для приготовления замороженной пиццы или тарталеток. В Сиэтле у меня в штате был шеф-повар. Стоит ли мне нанять шеф-повара здесь? Или выяснить, как готовить? Может, заодно научить Джоуи.
— Джоуи, твоя постель застелена? — крикнул я, выскакивая из ее ванной.
— Да, — крикнула она в ответ.
— Хорошо, теперь положи пижаму в корзину и собери все игрушки.
Она ворчала, когда я бросился в свою спальню, пряча корзину с чистой одеждой в шкаф. Кровать была не заправлена, простыни смяты. Сборник игр, который я просматривал прошлой ночью, лежал открытым на моей тумбочке. Я просто закрыл дверь и понадеялся, что Милли не захочет устроить экскурсию по дому.
В гостиной рядом с газовым камином стояли четыре коробки, в каждой из которых были книги, трофеи и любые другие безделушки, которые я собирал годами. Я взял одну из них из стопки и отнес в офис.
Милли, возможно, захочет увидеть фотографию, о которой упоминала Джоуи на сборе средств, и я не хотел, чтобы она знала, что на данный момент эта фотография была единственным предметом на моей книжной полке.
Я отнес коробку в офис, прихватив со стола ножницы, чтобы перерезать упаковочную ленту. Затем вытащил трофеи и памятные таблички, завернутые в бумагу, и поставил их на полку.
— Где книги? — Я добрался до дна коробки и стиснул зубы.
Что ж, по крайней мере, книжная полка не выглядела пустой. Но теперь это выглядело, как святилище моей карьеры. От всего этого веяло высокомерием. Я уже собирался все упаковать, включая фотографию, когда раздался звонок в дверь.
— Она здесь! — крикнула Джоуи, ее шаги застучали из комнаты.
— Джоуи, не надо… — Я помчался за ней, почти спотыкаясь о собственные чертовы ноги в попытке поймать ее до того, как она откроет дверь.
В Сиэтле мы жили в закрытом сообществе, у входа в которое дежурил охранник. Случайных посетителей быть не могло.
— Подожди. — Я остановил ее, как только ее рука коснулась дверной ручки. — Ты не можешь открывать дверь людям, Джосалинн. Даже если думаешь, что знаешь, кто это.
— Почему? — любимый вопрос Джоуи в последнее время.
— Потому что это небезопасно. Дождись взрослого, ладно?
Она уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая рука, затем указала на боковое окно.
— Я вижу Милли.
— Это не… — Почему было так сложно спорить с девятилетним ребенком? — Просто… не открывай дверь.
— Может, кто-нибудь откроет дверь, — сказала Милли приглушенным голосом. — Эти сумки тяжелые.
Джоуи бросила на меня хмурый взгляд, прежде чем повернуть ручку.
— Спасибо. — Милли, шаркая, поднялась на крыльцо, ее руки были увешаны пластиковыми пакетами.
— Давай. — Я схватил их все, снял с ее запястий и заглянул внутрь. Разве я не купил ингредиенты в магазине раньше? — Что…
— Я покажу тебе кухню. — Джоуи схватила Милли за руку и начала тянуть.
— О, хорошо. — Милли посмотрела на дверь, как будто обдумывала побег, но Джоуи была сильной, и ее хватка была жесткой.
Мой взгляд скользнул по телу Милли, когда они проходили через прихожую, отмечая ее стройные плечи и тонкую талию. На ней были те же серые легинсы и майка из продуктового магазина, и наряд не оставлял простора воображению. Ее ноги были такими же подтянутыми, как и в колледже. У ее бедер был идеальный изгиб, они были немного полнее, чем раньше, и еще более соблазнительными.
Мой член дернулся под джинсами.
— Черт.
— Папа! — позвала Джоуи. — Принеси пакеты.
— Иду. — Я нашел Джоуи и Милли на кухне, моя дочь открывала и закрывала каждый ящик и шкафчик, устраивая Милли обширную экскурсию. Поставив сумки на остров, я провел рукой по лицу. Сейчас два часа дня субботы, это слишком рано для пива?
— А это холодильник. — Джоуи указала на него в другом конце комнаты, затем хихикнула, когда поняла, что это очевидно.
— Что все это значит? — спросил я, дотрагиваясь до одного из пакетов, которые она притащила с собой.
На щеках Милли появился приятный румянец.
— И для торта тоже.
Моя Милли. Это была та Милли, которую я знал. Вдумчивая. Заботливая. Немного застенчивая.
— И то и другое? — У Джоуи отвисла челюсть, затем она взмахнула кулаком. — Да.
— Нам лучше начать. — Милли подошла к духовке, нажимая кнопки, чтобы установить нужную температуру. Затем она начала печь.
Я не мог оторвать от нее глаз, пока она двигалась по кухне, работая так, словно была здесь тысячу раз. Она делала это грациозно, без усилий смешивая, отмеряя, зачерпывая и помешивая.
Джоуи притащила стул из столовой и поставила его рядом с Милли, ее внимание было таким же пристальным, как и мое собственное. На лице моей дочери было удивление…
Что-то защемило у меня в груди, когда я смотрел на них вместе. Джоуи раньше иногда пекла печенье с моей матерью.
Только не со своей собственной.
Сиенну и мертвой не застали бы на кухне, если только она не подделывала кулинарное видео для своих аккаунтов в социальных сетях. Реальность заключалась в том, что наш шеф-повар готовил для нее блюда без углеводов, без молочных продуктов, без глютена, без сахара, без вкуса. Печенье? Она бы позвала священника, чтобы тот провел обряд экзорцизма.