Трепетный трепач
Шрифт:
— Вы, Лерочка, не смотрите, что он шебутной такой, из него хороший отец получится.
— Видишь, Лерка, какая у меня тут репутация, не зря я тебя сюда привез!
До сих пор молчавший Никодим Сергеевич вдруг сказал:
— Ну, мать, разбалакалась! Иди лучше делом займись! От баба, лишь бы языком молоть!
— Ох и правда, вы извините, Лерочка, но люблю я этого балабола, как сына родного люблю, уж больно душевный он парень.
И она куда-то заспешила, а Игнат достал из машины наши вещи и понес в дом. Я за ним. Господи, неужели он только сегодня спозаранок появился в моей жизни и, кажется, всерьез и надолго…
Дом внутри оказался красивым, уютным, но вовсе не
— Вот, сам нарвал. Лерка, а ведь это первые цветы…
— Нет, в Киеве ты мне подарил розы.
— Да? А я не помню…
…После вкусного ужина, приготовленного Антониной Ивановной, Игнат разжег камин, открыл бутылку вина, мы сидели рядышком на диване, он обнял меня и сказал:
— Лерка, расскажи мне о детях. Мальчишечку я хотя бы видел, а девочку нет.
— Ну и задачку ты мне задал!
— А что такое?
— Да нет, собственно, ничего такого… Начну с Катьки. У нее вроде бы трудный возраст, но мне с ней легко, она мой друг и помощник, она уже человек, с твердым характером, но я знаю, что она страшно ранимая и очень страдает от того, что у нас… неполная семья.
— Теперь будет полная!
— Игнат!
— Что Игнат? Знаешь, я здорово умею ладить с детьми. Она добрая?
— Да. Очень. Но злопамятная. Отцу ничего прощать не желает. И называет его теперь только по фамилии.
— Любит, наверное… Оттого и не прощает.
— Боюсь, ты прав.
— А он скотина!
— Не спорю.
— А Гриша?
— Гришка? Он чудный, смешной, трогательный, иногда вдруг выдает какой-нибудь стишок… Недавно вдруг заявил: «Дорогая мама Лера, не грусти без кавалера!»
Игнат рассмеялся.
— Ну, теперь у тебя есть кавалер! А он зовет тебя мама Лера?
— Ну да, он же еще помнит свою родную мать.
— А отца?
— И отца.
— Ладно, с этим мы разберемся. Для Катюхи я буду просто Игнат, а для него что, папа Игнат? Мне это не нравится. Ладно, там видно будет. А вот со своим ребеночком мы годик-другой подождем. Пусть они ко мне привыкнут, полюбят, и тогда уж все вместе будем ждать пополнения семейства.
— Игнат!
— Что Игнат? Лерка, я тридцать пять лет Игнат, но никогда еще не был так по-идиотски счастлив.
— Игнат, милый, тебе кажется, что все так просто? Пришел, увидел, победил?
— А разве не так было? Пришел завтракать, увидел девушку, лопающую вареники, и сразу полюбил, и победил практически тоже сразу, разве нет?
— Меня-то победил… а вот дети…
— А спорим, я им понравлюсь?
— Очень на это надеюсь.
Опять пришло письмо от Катьки из Марокко:
«Ой, мамочка, как тут все интересно! Вчера мы ездили в Касабланку, ее тут наши, русские, между собой называют «Каза», звучит как «коза», а Рабат зовут Рабатовкой, город, хоть и столица, но совсем небольшой. А Каза мне не очень понравилась, длиннющая, вытянутая вдоль океана чуть ли не на сто километров. Мы немного там видели, особенно запомнилась недавно построенная мечеть, дивной красоты, стоит на огромной пустынной площади на берегу океана, сказка! А потом мы хотели посидеть в кафе на берегу, так там отключили электричество, кофе сделать было нельзя, согласились на мороженое с колой, и тоже почему-то не дали. Дедушка так рассердился! Бабушка предлагала пойти в другое кафе, но он уже не захотел. И мы поехали в гости к их с бабушкой друзьям, нас так здорово приняли! На столе чего только не было
А вчера мы ездили в Танжер — три часа на машине. Видели место, где океан сливается со Средиземным морем. Знаешь, мам, прямо видно — океан такой серо-стальной, а море — сине-зеленое и между ними бурунчики, бурунчики… Обалдеть можно! А у нас в Рабате есть Русский культурный центр. Бабушку там все знают и очень уважают, она там частенько помогает устраивать разные спектакли. А еще там работают тетя Ира и тетя Алсу, они так поют, заслушаться можно. Там и выставки устраивают, из Москвы художников приглашают, писателей… А самый главный у них Николай Вадимович Сухов. Очень клевый дяденька! Мы когда туда пришли, он и говорит: «Привет, я товарищ Сухов, а это мой Абдулла!» Это его водителя и вправду зовут Абдулла! А Гришка не понял, он еще «Белое солнце» не смотрел, но бабушка ему показала, у нее диск есть. И вообще, тут так здорово! Но через три дня мы летим в Женеву, и, наверное, я напишу уже оттуда, тут столько дел! Целую тебя, любимая мамулечка, и Гришка тоже, и бабушка. Ой, а Гришка так загорел!»
Господи, какая же я счастливая! Моим детям хорошо, весело, а у меня Игнат…
На четвертый день мы смотались в Москву. У Игната было какое-то дело, я забрала еще кое-какие вещи, отдала ключи от квартиры соседке Агнии Львовне, чтобы поливала цветы, и вернулись. Я блаженствовала, хоть и работала не покладая рук. Но на шестой день меня вдруг стал точить какой-то страх, я сама не понимала, в чем дело. Дети благополучно добрались до Швейцарии. С Игнатом все было прекрасно, помимо всего прочего, с ним страшно интересно. Мы столько говорим обо всем на свете и, чем дальше, тем больше убеждаемся, что существуем, как говорится, на одной волне, а это так здорово…
Утром мы отправились в лес за земляникой. Ее там оказалось видимо-невидимо. С детства не собирала землянику. Боже, какое это наслаждение! Запах, вкус… Мы и сами наелись и набрали целый бидон, но я все боялась заблудиться, этот страх тоже живет во мне с детства. Но Игнат только смеялся, целовал меня и говорил:
— Не дрейфь, Лерка, у меня компас в башке.
И вправду без труда вывел меня к дому.
— Скажи, Игнат, с тобой что, можно ничего не бояться?
— Ну, разве что некоторых людей, — пожал плечами он.
Антонина Ивановна всплеснула руками при виде наших трофеев.
— Вот молодцы так молодцы! Как хорошо-то! Сегодня к вечеру Михаил Борисыч обещался с другом каким-то приехать.
Я напряглась. Игнат мгновенно это почувствовал.
— Спокуха, жена! Никто тебя не съест, даже, надеюсь, наоборот.
— Что значит наоборот? — не поняла я.
— Там видно будет, — загадочно улыбнулся он. — А вообще Мишка мировой мужик и чуть менее мировой режиссер, хоть и с мировым именем.
— А как его фамилия? — только тут догадалась поинтересоваться я.
— Званцев.
— Михаил Званцев? Но он же столько премий огреб!
— Ну, премия далеко не всегда истинный знак качества, но Мишка и вправду талантлив, хотя в последнее время грешит конъюнктурщиной.
— А ты с ним работал?
— А как же! Два фильма сделали.
— Игнат, я хочу видеть все твои фильмы!
— Да ну, еще чего…
— Игнат!
— Делать тебе нечего… Или я в ответ должен воскликнуть: «Любимая, я хочу видеть все твои сериалы!»