Третий муж
Шрифт:
— Тут твой репортаж, — улыбнулся он, — мне интересно.
Но посмотрев на меня, отложил ее в сторону.
— Что-то случилось, милая? Ты так сосредоточена.
— Случилось, — начала, улыбаясь через силу, — сегодня к нам приходила твоя визави и сообщила мне неприятные новости.
— Кто-кто? — подался он вперед, — Как ты сказала? Визави?
— Да именно. И назвалась Светланой Корсаковой. И она беременна от тебя.
Валерий смотрел на меня, открыв от неожиданности рот. Его лицо побледнело, глаза испугано бегали. Он как-то подобрался, и руки слегка задрожали. Я никогда не видела его таким.
— Как же он был жалок в этот момент, как несчастен, — подумала я, рассматривая его с любопытством.
Я терпеливо ждала его ответ.
Глава 24
И он последовал:
— Я был тебе неверен. Прости.
— И что теперь, ты будешь делать? — скривилась я.
— Пока думаю, — опустил он голову.
— О чем думаешь? — вскинулась я, — Что ты говорил этой девушке, когда узнал о ее беременности? Что обещал? Что ты хочешь развода, а я тебя не отпускаю? Чем ты руководствовался, когда такое говорил? Ее наивностью или моей опытностью? Как ты мог врать ей о якобы моей осведомленности о ваших отношениях и моей подлости к ее положению. Почему ты так представил меня? Я разве заслужила это?
— Ты не так ее поняла, — начал он протягивая ко мне руку, — послушай, дорогая.
— Ах, оставь. Я тебе не дорогая, — оттолкнула его ладонь, — Ты оболгал меня, смешал с грязью, показал подлой и напыщенной женой, которая держит тебя на цепи, и не дает свободы от семейных уз. Смешно, если бы не было так грустно и противно одновременно.
Он охватил ладонями свое лицо и лишь вздыхал, слушая мою отповедь.
— Прости, меня, — наконец вымолвил он после недолгого молчания, — я виноват. Не знаю, как получилось. В то время, когда мы потеряли нашего малыша, я был в полной прострации и не понимал, что делаю. А тут она со своим утешением, вниманием. Я и поддался. Как, не понимаю до сих пор. А потом еще и еще. Там, с ней, я находил утешение. Но никак не мог даже помыслить, что всё зайдет так далеко. А когда опомнился, то разорвал наши отношения. Понимаешь?
— Да, хочу понять тебя, — через паузу сказала я, — но ты же узнал, что она беременна. И что? Теперь, что будешь делать? Будешь разводиться со мной?
— Нет-нет, — отчаянно вскрикнул он, — только не это, дорогая, — кинулся он к моим ногам и, встав на колени передо мной, схватил мои руки, — Я не хочу тебя терять.
— Ты уже меня потерял, — всхлипнула я, глядя ему в глаза, — Неужели не понял?
— Не хочу, — продолжил он, целуя мои пальцы, — Я люблю только тебя.
— По ее животу я так и определила твою любовь, — тоскливо сказала я и отвернулась в сторону, сдерживая слезы, которые уже готовы пролиться из моих глаз.
Мне было так обидно и плохо, что я боялась сорваться в крик злости и отчаяния, а муж всё еще держал мои ладони и, уткнувшись в мои колени, приговаривал, что любит только меня и никогда не променяет ни на кого. Я с трудом оттолкнула его и встала.
— Я согласна на развод, Валерий Васильевич, — сказала резко и решительно и прошла к окну.
За спиной было тихо. Постояв, оглянулась. Валера стоял в той же позе, на коленях и тупо смотрел перед собой. Потом медленно встал.
— Это твой последний ответ? — глухо спросил он.
— Да, — твердо сказала я.
— Почему? — и отчаяние было в его голосе, — Почему ты так просто отказываешься от меня? Ты и только ты могла уводить меня от любой женщины!
— Что могла делать? — вскинулась я и в изумлении уставилась на него. Мне даже показалось, что я ослышалась.
— Ты та женщина, которой не надо что-то слушать и предпринимать. Ты та, к которой всегда возвращаются. Прости меня, я вернулся, и всегда буду возвращаться к тебе, потому что люблю.
Я была ошарашена, даже скорее шокирована, такой постановкой вопроса. Не могла понять его, думала, что шутит или изгаляется.
— Ты издеваешься? — выдохнула я, с изумлением глядя в его злое лицо.
— Нет, я в полном разуме. Я искренен в своих мыслях. И я люблю тебя. И только тебя.
— А как же Светлана? Мать твоего будущего ребенка? Что будет с ней? Ты подумал?
— Да, я думал и знаю, что делать, — ответил он, рассержено поглядев на меня, будто я виновата в его таком положении.
— Интересно, и что же? — хмыкнула я, — Делать аборт уже поздно, судя по тому состоянию ее живота. Надеюсь, ты не собираешься убивать своего ребенка?
— Ни в коем случае, — вскинулся он, — Я буду ей помогать материально.
— Даааа, — усмехнулась я, — А как насчет воспитания? Как с этим вопросом? Бросишь на плечи одинокой бедной матери?
— И воспитывать тоже буду, — хмуро бросил он.
— Приходящий папа, значит, — грустно усмехнулась я, — Жить на две семьи ты будешь, но только не со мной, Валерий Васильевич. Я не позволю так унижать и тебя и себя. Мы разводимся. И на развод ты подаешь и указываешь причину. А какую, сам сообразишь и если еще не потерял совесть, то правильную. Теперь мы будем спать раздельно. Катюше я скажу сама. Что-то придумаю, чтобы не травмировать дочку. На этом всё.
Я медленно прошла мимо него и открыла дверь в ванную комнату. Закрывшись, пустила струю воды в раковину и присела на край ванны.
— Что сейчас случилось? — думала я, и слезы катились по щекам.
Я утирала их, всхлипывая.
— Теперь я вновь одна? Как же такое случилось? И почему со мной? Всё было уже хорошо, всё успокоилось? Мы же уже обсуждали наш отпуск. Но случилось то, что случилось. Мой муж изменил и думаю, не единожды будет мне изменять. А я? Что так и буду его уводить от каждой женщины, как сообщил он мне недавно? Зачем всё это мне? Я уже совсем потеряла себя в его объятиях, в его руках, в его губах. А он дарил их, выходит, не мне одной? Как пережить это, как пережить! А когда-то моя подруга меня предупреждала, — криво усмехнулась я, — а я ее не послушала.
Я плакала и плакала, а вода лилась и лилась, продолжая потоки моих слез. Но всё имеет свой конец, как и начало. Через время успокоилась, умылась и, поглядев в зеркало на свое опухшее лицо, усмехнулась тоскливо и ушла в спальню. Раздевшись, легла в холодную кровать, укрывшись одеялом. Всхлипнув, закрыла глаза и постаралась отбросить все негативные мысли.
Утром проснулась с четким сознанием, что поступила правильно: и то, что после развода Валера женится, и его ребенок не будет жить без отца, и то что, я сама устав жить в этом ворохе негатива, могу четко очертить себе план дальнейшей жизни.