Три повести о любви
Шрифт:
— Стой! Куда? — вдруг услышал он.
Остановился. Попробовал сообразить, откуда окрик. Прошла добрая минута, прежде чем туман выдавил из себя бородатого старика с ружьем.
— Вы куда?
— На пристань!
— Нельзя туда!
— Почему? Мне только взглянуть.
— Нечего там смотреть!
— А это уже не ваше дело! — вспылил Аркадий и рванулся к причалам.
— Говорят, нельзя! — бросился за ним старик.
— Мне необходимо узнать, не собирается ли кто к Горячеву.
— Да не у кого
— Где ваше начальство?
— А вон иди в том направлении… Прямо за мостиком…
Аркадий опять нырнул в густую, непроглядную серую мглу. Хотя отпал страх, что из-под носа уйдет лодка, предстояло самое трудное: уговорить здешних начальников дать моторку. Заставить их поверить, что это нужно для дела.
Неожиданно из тумана выскочил мостик через небольшой ров… Значит, не сбился… В ответ на гулкие шаги по настилу где-то близко залаяла собака… За мостиком тропинка пошире вывела его к дому с высоким крыльцом и стеклянной верандой.
Аркадий решительно поднялся по ступенькам, постучал.
Послышались скрип, возня.
Вскоре раздался сонный мужской голос:
— Сейчас…
Аркадий сжал рукой перила.
Щелкнула задвижка. Заспанный человек в трусах и майке открыл дверь и сказал:
— Проходите!
Аркадий вошел в прихожую.
За портьерой, прикрывавшей вход в жилые комнаты, женский голос недовольно проворчал:
— И ночью не дают покоя.
Человек в трусах махнул рукой в сторону голоса:
— Не обращайте внимания. — И добавил: — Простите, что в таком виде.
— Ничего.
Он взял со стола пачку «Шипки», выбил из нее сигарету, закурил. Протянул пачку Аркадию:
— Курите?
— Нет, спасибо.
— Я вас слушаю, — наконец после нескольких глубоких затяжек проговорил хозяин.
— Дело вот какое, — начал Аркадий. — Я спецкор областной газеты. Готовлю материал о рыбаках, который необходимо срочно дополнить фактами…
Человек в майке не перебивал, слушал внимательно. У него были огромные залысины и бесцветные ресницы на веснушчатом лице альбиноса.
Когда Аркадий закончил, он погасил сигарету о донышко блюдца и сказал:
— Честно говоря, не знаю, как и помочь вам.
— Лодки нет? — ужаснулся Аркадий.
— Лодки-то есть. Да один моторист в отпуске, а другой, как говорится, в разобранном виде. Закеросинил!
— Я вас очень прошу! Вы даже не представляете, как это важно для нас!
— Я понимаю. Но ведь не пошлешь кого попало. А то еще потопит и себя, и вас…
— Давайте рискнем!
— Костя, не смей! — взвился женский голос за портьерой. — Тебя же, вахлака рыжего, первого посадят!
— Чего ты вмешиваешься? — разозлился тот. — Хочешь, чтобы я наоборот поступил? И так говорят, что ты за меня все вопросы решаешь!
— Ох и быть тебе за решеткой!
— И с такой
— Но тогда я там буду только через пять-шесть часов!
— Зато будете.
— Что же мне делать? — почти простонал Аркадий. — Я страшно подведу газету!
— Можно?
В прихожую вошел вчерашний парень в тельняшке, с которым Аркадий встретился в конторе.
— Константин Петрович, радиограмма!
— До утра подождать не мог?
— Так ведь срочная.
— Что там?
— Сведения о передовиках требуют.
Константин Петрович долго и молча держал в руках радиограмму.
— Маловато что-то — три Почетные грамоты на весь коллектив? — наконец сказал он.
— Перебьемся, — ответил парень.
— А кому дадим?
— Мне не надо. Меня в прошлый раз удостоили.
— Ладно, обсудим на четырехугольнике.
— Я вам больше не нужен?
— Нет… Розанов, постой! Ты не знаешь, как там Гнеушев? Случайно не протрезвел?
— Уж больно быстро хотите. Второй день пошел только.
— Не повезло вам, — сказал Константин Петрович Аркадию и пояснил Розанову: — Товарища вот не на чем отправить к Горячеву.
— К Горячеву? — удивился тот. — Вы же в город собирались?
— Новое распоряжение, — сказал Аркадий и покраснел.
— Подождите! Здесь где-то горячевские ребята. Те, что с вами пришли!
— Как здесь? — Аркадий вскочил со стула. — Разве они не уехали?
— Да нет, решили заночевать.
— Где они?
— В красном уголке… Это рядом… Идемте, покажу вам…
— Я побегу, простите! — сказал Аркадий Константину Петровичу и выбежал из домика.
— Сюда! — показал Розанов.
Туман уже здорово поредел. Над пристанью он висел клочьями и прямо на глазах сползал в темную воду.
— Только бы не ушли, — заражаясь волнением Аркадия, на бегу проговорил Розанов. — Они хотели пораньше выйти…
В большой и просторной комнате знакомый старик — пристанский сторож — растапливал печурку. Он был в помещении один.
— Пахомыч, ты не видел горячевских ребят?
— Однако, уже в море ушли.
— Давно их видел?
— Да с четверть часа будет.
— Побежали на пристань! — сказал Розанов Аркадию. — Может, еще успеем!
Они вихрем слетели с крыльца, даже не закрыв за собой дверь. Нырнули под веревку с развешанным бельем и оборвали ее — разом полдвора покрыли белые чистые пятна.
— Потом подниму! — крикнул Розанов.
Никогда в жизни Аркадий так не бегал. У него то и дело перехватывало дыхание, наливались свинцом ноги. Но он не только не замедлял бег, но из последних сил бросал тело вперед. И почти ни на шаг не отставал от своего доброго спутника.