Три слепых мышонка
Шрифт:
Шерри под большим секретом шепнула ему вчера, что две недели назад ей исполнилось тридцать. Это она сказала, когда делала минет. Она пыталась доказать, что зрелые женщины смыслят в сексе побольше, чем сопливые девчонки. Баннион ее успокоил, для него тридцатилетняя женщина была молодой. Еще он похвастался, что в свои сорок два года умудрился сохранить волосы и зубы. Ему показалось, что это произвело на нее впечатление.
Сегодня у Шерри был выходной.
Вчера ночью она сказала про выходной, добавив, что весь следующий день и ночь
— Лодка причалила вот здесь, — показал он.
— В котором часу? — уточнила она.
— Без четверти одиннадцать, — ответил Баннион.
— Вроде совпадает? — с удовлетворением отметила Патрисия.
— Ему пришлось бы отплыть из Уиллоуби в половине одиннадцатого. Сюда ходу — пятнадцать минут.
— Барменша видела, как лодка подходит к пристани?
— Да, она заметила его, когда он причаливал к доку, предыдущая отметка 72 была вне поля ее зрения, она слишком далеко на севере.
— Где она была, когда увидела лодку?
— В баре. Оттуда хорошо просматривается весь канал.
Патрисия посмотрела в том направлении:
— Она запомнила лодку?
— Очень подробно.
— И видела название?
— Нет. Он уже загнал ее в стапель.
— В какой?
— Второй с края. Справа от вас.
Патрисия снова посмотрела в ту сторону.
— Из бара прекрасно видно, — повторил Баннион. — Даже если она не видела названия…
— Надо же так назвать — «Блаженство», — неодобрительно сказала Патрисия.
— Шустрый малый, — произнес Баннион двусмысленно и посмотрел на Патрисию. На ее лице ничего не отразилось. Он посчитал это хорошим признаком. — Она здорово разбирается в лодках и сможет в суде описать любую, и нужную нам тоже. Но мало того, она может описать его.
— Лидза?
— Можно попытаться устроить опознание. Она утверждает, что тот человек был в желтой кепке и куртке.
— Именно он был в лодке?
— Она видела его в лодке, видела, как он заводит ее в док, как идет по ступенькам по направлению к стоянке.
— Сколько было времени?
— Где-то между десятью и одиннадцатью часами.
— Подходит. Когда она потеряла его из виду?
— Когда он сел в машину и уехал.
— Какой марки была машина? — спросила Патрисия, наклоняясь к нему.
— Зеленый «олдсмобиль кутласс сьюприм».
— А номер?
— Так далеко она не сумела рассмотреть.
— Черт, — выругалась Патрисия.
Баннион нашел это не столько возбуждающим, сколь обещающим.
— Что будем заказывать? — расплылся он в своей самой шикарной улыбке.
— На
Они сидели с Мэтью в ресторане примерно в семи милях от «Скандалистов». Баннион сумел разузнать марку автомобиля. Тринх описал только цвет — темно-синий или темно-зеленый, зато он запомнил номер. Машина была из Флориды. Мэтью пометил у себя в блокноте — 2АВ 39С. Дело за малым — найти машину и узнать, кто был тот человек в желтой кепке и куртке.
— Что вы имеете в виду? — переспросил он.
Он был удивлен и обрадован, когда она приняла его приглашение пообедать с ним. Он с удовольствием наблюдал, как она ест. Ему хотелось знать, по вкусу ли ей, женщине, проведшей первые пятнадцать лет жизни в Сайгоне, итальянская кухня. Она ела с аппетитом. Сначала одолела лингвине аль престо и теперь усердно поглощала пиккату из телятины.
— Это убийство, — сказала она. — И изнасилование. Так ли уж они связаны между собой?
— А вы как считаете?
— Я предполагаю, что те парни действительно ее изнасиловали, однако это еще не значит…
— Правда?
— Да. Заметьте, местные вьетнамцы обрадовались оправдательному приговору. Они молились, чтобы их земляков признали невиновными. Азиатам не так уж сладко живется в Америке. В Калузе нет даже буддистского храма, вы знаете об этом?
— А вы сами буддистка? — поинтересовался Мэтью.
— Я католичка, — отрицательно покачала она головой. — Но в детстве меня окружали буддисты. А вы какого вероисповедания?
— Никакого.
— А раньше?
— Англиканец.
— Это хорошая религия?
— Я думаю, чтобы чего-то достичь в Америке, следует быть тем, что определяется аббревиатурой БАСП.
— Что это такое?
— Белый, англосаксонского происхождения, протестант.
— А еписко… Вы не могли бы повторить?
— Епископалианец.
— Епископалианец. Это что-то вроде протестанта?
— Да, — сказал Мэтью.
— А белый англиканец — это как?
Мэтью улыбнулся:
— Ну что-то вроде того, о чем мы раньше говорили.
— А! — отозвалась она.
— Белый да еще англиканец — это излишне, — подытожила она.
— В общем-то да, — пришлось ему согласиться.
— Мне нравится это слово. Излишне. Оно так хорошо звучит по-английски. Сколько вам лет? — неожиданно спросила она.
— Тридцать восемь, — ответил Мэтью.
— Вы женаты?
— Нет. Разведен.
— У вас есть дети?
— Дочка. Она сейчас в Кейп-Код. С матерью.
— Как ее зовут?
— Джоанна.
— Она маленькая?
— Ей четырнадцать.
— Значит, вы рано женились.
— Да.
— А она красивая?
— Да. Все отцы находят своих дочерей привлекательными.
— Мне кажется, что мой отец был нетипичным в этом смысле.
— Но он же посадил вас в тот вертолет.
— Да, это правда, — согласилась она.
— Вы очень красивы, — решился сказать Мэтью.