Тридцать три удовольствия
Шрифт:
— Ты не едешь со мной?
— Нет.
— Куда ушел Игорь?
— Я попросила его принести мороженого. Если ты хочешь поговорить с ним, то только в моем присутствии.
— А вот это глупо.
— Ничего это не глупо.
— Глупо, потому что ты только что назвала его настоящим мужчиной. Разве настоящему мужчине для того, чтобы поговорить с ненастоящим, необходимо присутствие женщины?
Она потупилась. Я усмехнулся, пожал ей локоть и отправился на поиски Мухина. Они не оказались долгими и мучительными. Мухин сам вышел мне навстречу, едва я отошел от Ларисы шагов на сто. В руках у него были две порции мороженого, он спешил доставить удовольствие своей Птичке. Увидев меня, он сразу сник.
— Боже мой! Какая встреча! — воскликнул я, радостно обнимая своего давнего друга. — Какими судьбами? Вы здесь с детьми или только вдвоем с Машей?
— Мы… здесь… Одни… — бормотал он, пряча от меня взгляд. В отличие от Птички, настоящий мужчина менее мужественно переживал встречу со свидетелем жениха. — А ты тоже здесь?
— Нет, я не здесь, я тут. Я в пансионате «Восторг».
— Давно?
— Две недели.
— Надо же, и мы две недели. Как это здорово… И ни разу не встретились.
— Почему же, я видел вчера, как вы купались, и не стал нарушать идиллию.
— Да? Видел? Понимаешь, Федя, я должен сказать тебе… В общем, я здесь не один…
— Я уже догадался. Вы вдвоем с Машей.
— Понимаешь, Федор, я должен сказать тебе, что… В общем, это не совсем Маша.
— Как то есть не совсем? Что, только часть ее?
— Вернее сказать, это вообще не Маша.
— Не Маша? А кто же?
— Это, как бы тебе сказать, одна наша общая знакомая… Гад, какого черта ты глумишься надо мной! — Наконец-то мужество вернулось к нему. — Если ты видел, значит, ты уже знаешь, с кем я.
— Знаю, Игорь. И хотел бы спросить, как это понимать?
— Понимать, понимать, понимать… Так вот и понимать. Я не собираюсь давать тебе никаких объяснений. Так получилось, и все тут.
— В таком случае я должен объявить тебе, что ты подлец.
— Называй меня как хочешь.
— Ты подлец и свинья. И если Коля находится сейчас в другом полушарии, то я обязан защитить его честь.
— Что же ты, на дуэль меня вызовешь?
— И вызову.
— На чем же мы будем сражаться? У меня даже скальпеля с собой нет. — Он робко улыбнулся.
— Зря улыбаешься. Будем драться на мороженом. Ну-ка, дай мне одну порцию.
Он протянул мне вафельный стаканчик, в котором весело таяли три шарика — сливочный, лимонный и малиновый.
— Так, оружие в превосходном состоянии, — оценил я мороженое, взвешивая его на ладони. — Защищайтесь, сударь. Игорь Петрович, защищайтесь, я вам говорю.
Он глуповато смотрел на меня, говоря взглядом: «Ну перестань, Федька, ну что ты в самом деле!»
— Так вы не желаете защищаться? Ну и получите!
Я сделал выпад и воткнул ему мороженое прямо в лоб. Бело-лимонно-малиновое пятно моментально расплылось по всему его лицу. Он схватился ладонью за лицо и размазал пятно еще больше.
— Вы убиты, сударь, — констатировал я, но убитый вдруг воспрянул и резким движением воткнул свое мороженое мне под нос, нанеся меньший ущерб, потому что только два шарика размазались по моим губам и подбородку, лимонный шмякнулся мне на большой палец ноги.
В эту минуту к нам подбежала Птичка.
— Хороши-и-и! — воскликнула она, не то смеясь, не то возмущаясь. — Немедленно прекратите это безобразие! Мое мороженое! Сейчас же идите и купите мне еще порцию!
— Сударыня, — сказал я, — здесь происходит дуэль, и присутствие женщины обременительно.
— Как интересно! Дуэль! На мороженом! Хороша же та дама, из-за которой дерутся не на шпагах, а на мороженом!
— Новые времена, новые нравы, — развел руками я. — И новые правила дуэлей.
— Вы хоть вытритесь как следует, а то на вас люди смотрят. Смешно и глупо! Как в дешевых американских комедиях.
— Элемент американизма очень силен в современном русском сознании, — вздохнул я, стирая с лица остатки мороженого. — Дуэль можно считать состоявшейся. Идемте купаться.
Я побрел к морю, они последовали за мной.
— Эх вы, — сказала Птичка. — Хоть бы уж по-настоящему подрались. Хоть бы кулаками помахали, как какие-нибудь забулдыги, а то на мороженом. Пижоны!
— Вы не понимаете, дорогая моя, — возразил я. — Чем изысканнее дама, из-за которой дерутся, тем изысканнее и способ проведения дуэли.
— Карикатурист несчастный! — воскликнула Лариса и стукнула меня кулаком по спине.
— Если вас не устраивает дуэль на мороженом, можем придумать что-нибудь еще, — сказал я. — Надеюсь, вы еще не собираетесь уезжать отсюда?
Разбежавшись, я нырнул и быстро поплыл, ожидая, что Птичка не замедлит пуститься за мною вдогонку, но она не спеша плыла рядом с Мухиным. Они о чем-то разговаривали. Я заплыл очень далеко и все ждал, что снова сведет мышцу. Теперь мне хотелось утонуть, и пропади они все пропадом, неверные эти мужья и жены. Я снова лежал на спине и шептал: «Туда! Туда! Туда!» В голубом куполе двигался белый крестик самолета, и я подумал, что если мое желание исполнится, то не так, как я хочу, и то «Туда!» перенесет меня в салон самолета. Хорош же я там буду — мокрый и в одних плавках.
На сей раз я поплыл к берегу, загребая влево, чтобы вернуться на пляж пансионата «Восторг», где меня ждала Тамара. Но выбравшись на берег, я не нашел ее на пляже. Мои вещи лежали там, где я их и оставил, а ее вещей не было. В пансионате ее тоже не оказалось. Должно быть, обиделась и одна укатила на какую-нибудь экскурсию. А жаль, мне так не терпелось развеселить ее рассказом о дуэли на мороженом.
На обед она тоже не явилась, и после обеда, сколько я ни заходил и ни стучался в ее дверь, никто не отвечал. Перед ужином я поинтересовался у администраторши, не знает ли она, где сейчас можно найти Тамару Владимировну Коневу, и получил ответ, что она сдала ключи и уехала из пансионата с чемоданом, хотя ей еще оставалось четыре дня.