Трофейщик
Шрифт:
На кухню вышел Андрей, зажег газ, поставил чайник, посмотрел на банку с остатками кофе и нашел на полке пачку чая.
— Просыпайтесь, парни, пора двигаться. Через двадцать минут выходим. — Он наполнил круто заваренным чаем два стакана и, оставив чайник на кухне, унес их в комнату.
Алексей разлил чай по чашкам, сыпанул всем по две ложки сахара.
— Ваня, давай подкрепляйся. Когда ужинать сегодня будем, неизвестно.
Замурлыкал дверной звонок.
— Ну что, голуби, готовы? — услышали они голос лысого Саши. — Пошли. Самое время. Еще
Он вошел на кухню, молча окинул взглядом троих пленников, замерших с чашками на весу, так же молча вышел. Алексей быстро проглотил горячий чай, встал и сделал несколько приседаний.
— Все. Соберись, Ваня. Попал ты, конечно, как кур во щи. Ну, ничего, ничего. Пошли.
V
Виталий Всеволодович в лес не поехал. Не его это дело. Его дело — принять товар или, по крайней мере, список того, что имеется в наличии. А таскают все пусть Коля с Андреем. Звягин был гарантом того, что ничего не уйдет налево, — в этих вопросах лучше Саши надсмотрщика было не найти. Он и жив был до сих пор потому лишь, что никогда не обманывал тех, на кого работал, а Лебедев был не первым его — нет, не хозяином — хозяев у Звягина не было никогда, но партнером, может быть, старшим партнером. Ранним утром ему позвонил Медведев, разбудив, но с приятной новостью — квартиру Лебедева поставили на охрану. «Кто этим занимается?» — спросил Лебедев. «Не волнуйтесь, Виталий Всеволодович, это такие ребята, на которых можно рассчитывать. Не бандиты, не ОМОН — наши люди. Все гарантировано».
— Антон! Просыпайся, — крикнул Лебедев, входя в гостиную, где на диване спал побитый и униженный красавец. Вчера, после рыдания на кухне, он стыдливо спрятался в ванной и просидел там до самого ухода Лебедева. — Вставай, герой, давай завтракать. Нам предстоят трудные дни, но я надеюсь, что потом последует небольшое вознаграждение за труды. Давай, давай! — Виталий Всеволодович сдернул одеяло с голого Антона, который сразу сжался в комочек от холода, — форточки Лебедев не закрывал на ночь даже зимой.
— Вы меня извините за вчерашнее… — начал он тихим голосом, отводя глаза от взгляда Лебедева.
— Да за что? Что этот парень тебя уделал? Так просто повезло ему. Ничего, не расстраивайся, бывает и не такое. Что у нас там на кухне?
Они ели яичницу с жареным беконом, зеленью и острым соусом «Чили», когда зазвонил телефон.
— Виталий? Слушай, ты что, меня не понял? Кого там твои молодцы вчера искали на рынке? Не меня случайно? Ну, я надеюсь, ты уже усек, что нашли-таки? Причем даже сами не заметили, как нашли. Будет им и тебе наука на будущее. Вообще-то, не ожидал я от тебя такой прыти, мы же с тобой вроде бы договорились. Кстати, как там наши дела?
— Джек, я не понимаю, о чем ты говоришь, — очень естественно разыграл удивление Лебедев. — Какие молодцы? На каком рынке? Я вообще вчера из дома не выходил, у меня своих дел невпроворот. А товар будет сегодня, ты приезжай в любое время, посидим, коньячку выпьем. Не знаю
— Хорошо. Ты когда дома?
— Я весь день сижу — жду товар. Когда хочешь, тогда и приезжай.
— Ну ладно, только учти, Виталий, без шуток!
— Да что ты, в самом деле! Сказано же — все в порядке.
Лебедев повесил трубку и потер ладони.
— Антон! Принеси-ка коньячку!
— Как, с утра?
— А мы сегодня никуда не поедем. Дома будем сидеть и отдыхать. Рюмочка коньяка еще никому не вредила. Давай, давай. — Он хлопнул Антона ладонью по ягодице. — Шевелись, каратист!
Он снова вернулся к телефону.
— Алло! Сергей Степанович? А кто это? Роберт? Какой Роберт? Послушайте, Сергея Степановича попрошу! A-а, спасибо, спасибо. Передайте ему, что мне позвонили. Да, Лебедев. Всего доброго. — Виталий Всеволодович повесил трубку и снова улыбнулся, еще шире, чем несколько минут назад, за яичницей. — Машина пущена, Антон, машина пущена!
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Антон, оторвавшись на мгновение от мытья посуды.
— Я имею в виду, что и на твоей улице сегодня будет праздник. Помнишь, те уроды, которые к нам в квартиру ворвались — торгаши эти несчастные? Которые тебя наручниками сковали?
— Да уж как не помнить…
— Хм, — Лебедев посмотрел на друга с оттенком жалости, — что-то последнее время не везет тебе… Ну да, так вот, сегодня с ними будет разборка по всем статьям. Объяснят им, как к приличным людям в дом вламываться. Ну и мы с ними, может быть, побеседуем. Хочешь?
— Хочу, — буркнул Антон.
Роберт не успел повесить трубку, как в кабинет вошел Сергей Степанович — свежий, розовощекий, потный, в синем спортивном костюме, только что закончив утреннюю пробежку. Следов вчерашнего веселья на лице Сергея Степановича совершенно не было заметно, в отличие от лица Роберта — припухшего, зеленовато-серого, с пожелтевшими белками глаз. Однако он честно встал в семь утра, как вчера договаривались они с Медведевым, и сел рядом с телефоном в его кабинете. Должен был звонить тот самый «хороший человек», которому грозил бандитский «наезд», и Роберт был поставлен на связь с ним.
— Встряхнись, встряхнись, Роберт. Сейчас быстренько позавтракаем, и за дело. Сегодня у нас большой день. — Он кинул на стол перед Робертом пачку «Примы», которую тот попросил его купить во время пробежки. — Вообще-то, не курил бы ты с утра, ну да ладно. Хозяин — барин.
— Звонил Лебедев, сказал, что ему…
— Звонили? Отлично!
Медведев выскочил из кабинета. Роберт вышел следом за ним в коридор и увидел, как Сергей Степанович быстро вошел к Андрею, который тоже встал ни свет ни заря. Через секунду Медведев снова появился в коридоре, лицо его было серьезно, движения приобрели армейскую скупую точность.