Трудные дети
Шрифт:
Глава 12.
Девочка споткнулась об обломок кирпича и неслышно выругалась себе под нос. Брат целенаправленно шел к рынку. Но по пути, с той стороны с какой заходили они - дороги не было. Было много грязи, бутылок и разбитых кирпичей.
— Не спеши, - попросила девочка, задыхаясь, и перешла на бег.
– Подожди.
— Шур, резче давай, у нас мало времени, - брат нервничал.
— Я не могу быстрее. Я есть хочу.
— Не ной.
— Я хочу есть!
— Если поторопишься, то поешь, - не выдержал мальчик и прикрикнул на нее.
– Давай быстрее.
В последнее время в детдоме мало кормили. Но тетя в столовой говорила, что это они слишком много едят. Саша не спорила, может, она действительно много ест, но чувство голода постоянно ее сопровождало. Иногда девочка слышала, как их главная ругает государство, которое не платит денег и не дает еды. Ругать она любила и умела, долго и очень громко. Но от того, что заведующая ругала государство, Саше не хотелось есть меньше.
Зато она не одна такая была. Ее подруга, Катя, тоже всегда хотела есть. Но теперь Катя умерла и остался только брат.
— Ты идешь?
– снова окликнул брат, вырвав девочку из мыслей о еде.
– Резче, Шур, иначе не успеем.
Они вышли на центральную площадку рынка, где продавали продукты. Брату пришлось схватить ее за руку, чтобы не потеряться, и они вместе пошли между рядами. Здесь продавали все вкусное, и поневоле желудок Саши сжался от голода. Но они пришли не за этим. Это внешний рынок, а был другой - на этаж ниже. Подвальное помещение, где плохо пахло и продавцы выглядели странными и пьяными. И продукты не были такими хорошими.
Брат купил картошки и немного кислого творога. Почти все отдал ей, и Саша справилась с едой в считанные минуты. Пока ела, к ним подошел другой мальчик, грязный и вонючий. Отозвал брата в сторону и там что-то серьезно втолковывал. Саша не слышала.
— Пойдем.
— А кто это был?
– спросила Саша, с удивлением глядя в спину уходящему мальчику.
— Друг.
— Странный.
— Нормальный. Пошли скорее.
Они покидали пакеты от еды на землю и потопали назад в детдом. Саша утолила голод и по сторонам не смотрела. Неожиданно брат дернул ее в сторону, заставив спрятаться за каменную колонну.
— Что ты делаешь?
– возмутилась девочка.
— Тшш. Смотри, - он кивнул на стоящий неподалеку запорожец.
На капоте запорожца поставили белые большие ведра, прикрыв их марлей. В ведрах был творог, сметана. Рядом несколько ведер с яблоками. Мужчина и женщина, зычно зазывая народ, предлагали купить их продукты. И все бы ничего, но тетя была их поварихой. Которая всегда говорила, что Саша много ест.
— Творог! Свежий творог! Сметана! Покупаем творог! Свежий!
– кричала она, прохаживаясь туда сюда возле машины. Вокруг машины собралось много народа, который снимал с творога пробу и удовлетворенно кивал.
– Что вы пробуете?
– снова завопила повариха на трясущегося дедушку.
– Пятый раз уже. Вы думаете, я не вижу?! Покупайте и пробуйте!!
— Дочка, я…- начал дедушка неуверенно, но его тут же обступили, а потом и вовсе оттеснили от капота.
— Сколько?
– громко поинтересовалась какая-то женщина и, услышав цену, оскорблено всплеснула руками.
– Грабеж! Что так дорого?
— А вы поглядите, - не унималась повариха, - хороший творог. Свежий. Сегодня только привезли. Не хотите - не покупайте. Очередь большая за вами.
Саша не выдержала и вырвала свою руку у брата, направляясь к поварихе. Брат за ее спиной ругнулся и стукнул ее по плечу.
— Не ходи! Ты сдурела?
— Я просто скажу…
— Ты дура? Не понимаешь совсем?
— Это же наш творог!
— Он не наш. Пошли отсюда.
— Наш!
– Саша вырвалась и пробралась в самую толкучку. Встала перед поварихой и потерла нос.
– Здрасьте.
Та замолчала и с опаской и злостью посмотрела на девочку.
— Хороший творог?
– спросила Саша, делая пробу.
– Хороший, - кивнула.
– А где вы его взяли?
Она на мужа оглянулась за поддержкой и кивком указала на Сашу. Тот, расправив плечи, начал надвигаться на маленькую девочку.
— Так, девочка, иди по-хорошему, - сверкая глазами, приказала повариха. Но голос был добрым.
– Тут видишь - очередь.
Очередь согласно зароптала. Муж поварихи подошел к девочке и больно схватил ее за костлявое плечо.
— Пошла отсюда, - зло и тихо прорычал мужчина.
— Сама уйду. Руки убрал, - процедила девочка.
И ушла. Перед этим перевернув два ведра с творогом и сметаной. В ту же ночь они с братом сбежали.
***
Я снова закрылась в себе, отгородилась от Марата и Оксаны. Но если с чеченом такой номер почти не прокатывал, и мне приходилось с ним общаться, то с его кралей все обстояло по-другому. Чаша презрения и гадливости, наполненная для них двоих, целиком доставалась именно ей. С Маратом сложно. Я могу на него только щериться, ощетиниваться, но по-настоящему злить его опасно. Мне не нужно повторения прошлого года, мне и так хорошо живется. Мне приходилось сдерживать раздражение к нему, но чечен прекрасно видел мое состояние. Теперь я точно знаю, что он в курсе. Он в курсе, что я все слышала. И его это мало интересует. А меня злит. Из нас двоих, правда, именно Марат первым заговорил на эту тему. Я лишь глядела исподлобья и раздувала ноздри.
— Напугала, - издевательски хмыкнул мужчина, разглядывая мою гримасу и воинственную, колючую позу.
– Что ты хочешь этим доказать?
— Ничего, - процедила сквозь зубы, с силой сжимая челюсти.
Чечен вел себя так, будто ничего не произошло.
— Тогда в чем проблема? Ты крадешь, кидаешься с ножом на людей, а потом злишься и краснеешь из-за того, что услышала что-то из ряда вон выходящее?
— Ничего нового, поверь. Но у твоей крали исключительно писклявый голос.
Который всю ночь бил по нервам.
— Чего ты добиваешься?
– шутки кончились, терпение Марата тоже. Неужели, он тоже, как и я, не в восторге. Боится смутить свою принцесску? А интересно, если я повторю что-то из их бл***ва при ней, она смутится? Скорее, умрет со стыда. Уголок губ злорадно пополз вверх. Это оказалось ошибкой.
– Только попробуй вякнуть что-нибудь.
— С чего ты взял, что я буду?
— У тебя на лице все написано.
— Да неужели?
– зло прищурилась, стараясь испепелить ублюдка на месте.
– Знал бы ты, что у тебя на лице написано.