Трудные дети
Шрифт:
Что ж, даже спустя годы, я так и не полюбила фэнтези и не поняла эскапизма. Наверное, будь я менее “земной”, обязательно пошла бы за братом, но теперь, вспоминая прошлое, мне казалось, что на улице я всегда жила в стороне. Как наблюдатель. Ничего не хотела. Только у тела была одна обязанность - выжить.
Сейчас же у меня появились возможности. И мечты мои были вполне реальными. Не абстрактными, а прагматичными и практичными. Я хотела хорошей жизни, комфортной, уверенности в завтрашнем дне и состоятельности. Меня не заботила участь остальных, мне плевать, какими красками раскрашен город и люди. Мне не нужен идеальный мир, я хочу только собственный дом и свободу. Не дикую вседозволенность, а именно свободу.
Марат с Оксаной вернулись в начале августа. Загорелые и довольные. Я тоже неожиданно загорела, правда, только руками, лицом и шеей. Юбки я не жаловала, предпочитая удобные и практичные джинсы. А Ксюша вообще, такая же смуглая как Марат стала.
И мне снова неожиданно подфартило. Оксана опять уехала. На сей раз без Марата, что меня радовало. Все-таки пусть я могла гулять и бродить, где хочу, общалась я все равно только с ним по большей части.
— А чего тебя не взяли?
– бодро плюхаясь на табуретку, спросила я у Марата. Парень, отдать ему должное, огорченным не выглядел. Как я поняла, Оксана укатила куда-то с родителями, и хотя мне казалось, что Марат тоже с ними, его никто не пригласил и с собой не позвал.
– Или ты отказался?
— Ты так хочешь, чтобы я куда-нибудь свалил?
– насмешливо поинтересовался Марат.
– Ждешь не дождешься?
— Я просто спросила. Вы же как бы…
Я запнулась, подбирая правильное определение отношениям чечена и принцесски.
— Ну?
– он надо мной банально потешался.
– Договаривай. Что мы “как бы”?
— Ну, вы типа вместе. И вообще, она у нас живет. Почему ты с ними не поехал?
— Потому что меня не звали.
— Что, вообще?
– вылупилась я. Мне казалось это странным.
– Даже Ксюша?
— Это семейная поездка, - невозмутимо пожал плечами Марат.
– К тому же я работаю.
— Правда? Где?
— Где надо.
— Крутое местечко, - язвительно присвистнула.
– Марат?
— Что еще?
— А ты ее родителям не нравишься, что ли?
Я попала точно в цель. Мужик поморщился, плечами повел и вроде бы равнодушно отмахнулся. Но меня одурачить невозможно. И сказать честно, меня этот факт удивил. Марат же как змеюка юркий. Везде пролезет, даже без мыла. И чтобы он кому-то не нравился…это сильно.
— Да ладно?!
– я не могла поверить.
– Я думала, вы с Ксюшей там…все серьезно. Фата там, платье.
— Почему нет? Все так и будет, - он потянулся за газетой.
— А родители ее? Без них от свадьбы толку нет.
От его пронзительного и холодного взгляда сделалось неприятно и неуютно. Мне ясно давали понять, что я перехожу границы. Но я же не дура. Я не верю в его нежность и неземную любовь. И вообще, этот тип ничего просто так не делает. При всей красоте и прочих достоинствах Оксаны, Марат слишком настойчиво ее добивается и слишком много сил прикладывает.
— Что ты на меня смотришь? Я не слепая.
— И иногда я об этом очень жалею.
Выдавила издевательскую улыбку.
— Садюга. А если серьезно. Зачем тебе это все? Кто у нее вообще папашка?
Чечен даже за газету прятаться перестал, когда понял, что я не отстану. И я видела, что он разрывается между желанием далеко меня послать и тупо махнуть рукой. С другой стороны, угрозы я не представляла, так что при всем желании навредить не могла. А любопытство за почти три года волей-неволей разгорелось. И сказки Оксаны слушать надоело тоже.
— Посол он, - неохотно произнес парень.
— И все?
– протянула я разочарованно. Все-таки из-за посла столько лет задницу рвать…как-то мелко. Особенно для чечена. Мне казалось, что там нечто большее.
– Что так скудно?
— В кого ты такой стервой растешь, а? Яда столько…
— Не яда, - задрав нос, поправила его.
– Я просто смотрю на вещи объективно. И наверняка окажусь права. Это Ксюша твоя дальше своего носа не видит, сидит в розовом домике в розовых очках и глазами хлопает. Кукла куклой. А я не она.
— Саша!
– стукнул внушительным кулаком по столу, так что солонка и сахарница, стукнувшись друг об друга, резво подскочили.
– Я тебя предупреждал? Ты можешь хоть когда-нибудь свой язык за зубами придерживать?
— А чего орешь? Я твоей цыпочке не хамлю, улыбаюсь. Это я тебе только сказала. Что с того?
— При мне ее не оскорбляй, ясно тебе?
– он по-прежнему был зол.
– Не в первый раз уже говорю об этом. Больше повторять не буду.
— Ладно, ладно, - успокаивающе развела руками.
– Расслабься. Больше ни одного слова о чувырле…
— Твою мать!
— О Ксюше, - торопливо выпалила я, сглотнув от неожиданности и…ну, не страха, а скорее, опасения.
– Все. О Ксюше. Так ты скажешь мне, зачем тебе принцесска?
— Нет, - отрезал Марат и со скрежетом отодвинул табуретку. Подхватил пачку сигарет, спички и вышел в коридор.
– Забудь об этом.
Конечно, я не забыла. И не отстала от него. Это как раз один из тех моментов, когда мы с Маратом были наедине. Я могла спрашивать, что хочу, и вести себя, как хочу. В разумных пределах, разумеется, но чечен тиранией не отличался. И в то же время только сейчас Марат мог бы мне все рассказать. Потом Ксюша приедет, опять лямур начнется и как-то не до разговоров, тем более таких. Шанс упускать я не собиралась.
Чечен хоть вспыльчивый, но отходчивый. Подождала, пока он успокоится, придет в себя и снова на абордаж пошла. Во второй раз парень был посговорчивее.
— У Ксюшки папа интересный.
— Это я уже поняла. А в чем интересность-то?
Мы неспеша прогуливались по какому-то тихому кварталу. Марат пил пиво, изредка покручивая горлышко бутылки, я уплетала мороженое и разглядывала собачников. Идиллия.
Марат неспешно поведал о семье Оксаны, а мне оставалось только удивляться. И не тому, что у такого одуванчика - такой предприимчивый и хваткий папа, а тому, что этот слепой одуванчик не видит очевидного. С детства. Судя по всему, ее папашка - интриган, не уступающий чечену. А это круто.