Трудовые будни барышни-попаданки
Шрифт:
— По мою? — Я была неприятно поражена. И это, кажется, не укрылось от взгляда капитана. — С чего вы взяли?
— Язык за зубами не умел держать наш покойник, — неторопливо ответил Михаил Федорович. — Оставил несомненные доказательства, что пустился в путь ради прекрасной дамы, перед которой виноват, но надеется заслужить прощение своей пылкостью и преданностью. Я смотрю, не заслужил.
Час от часу не легче.
— Как видите, не успел. — Я говорила медленно, прямо глядя в глаза следователю (плюнула про себя и решила мысленно называть его привычным мне образом). — Мы с ним не виделись с тех пор, как я покинула Санкт-Петербург. До моего поместья Анатоль живым не добрался.
—
И, не дожидаясь моей реакции, потребовал шинель и вышел из комнаты.
Приехали. Он что, решил, что я настолько обозлилась на неудачливого и неверного ухажера, что сама его на березе повесила? Или мужикам велела?
А что, про мужиков версия вполне рабочая. Но мне-то что с ней делать? У меня забот по горло, подготовка к зиме полным ходом, задумок полная голова.
Только подозрений в убийстве мне не хватало!
Глава 33
Капитан-исправник уехал в город, предварительно пройдясь по окрестностям и побеседовав с мужиками. Меня известил, что следствие идет и он оставляет за собой право вернуться в поместье в любой момент. И задать нужные вопросы.
М-да… никогда и никто не подозревал меня в убийстве. Зато муж много рассказывал о своей работе. Я привыкла смотреть на все со стороны закона. По другую сторону оказалось нервно и неприятно. И если несчастного Анатоля лишили жизни некие злодеи, то откуда они? По словам мужиков, да и сотского из экономического села, никаких разбойников в этих краях не водилось.
Чтобы отвлечься от тревог, с головой погрузилась в хозяйственные дела. И начать решила с не очень важной, но приятной мелочи.
Спиртовая горелка была готова. Резервуар я заказала на стекольном заводе, крышку с двумя соплами мне сделал Алексейкин отец из медной трубочки, согнутой в кольцо и направленной двумя рожками навстречу друг другу. Воздух, идущий в горелку, проходил через резервуар с парами спирто-скипидарной смеси, и поддув здорово поднимал температуру пламени горелки. Пламя было плоским, потому что два сопла были направлены друг на друга, два потока паров встречались, сталкивались и дополнительно разогревались. Я с такими горелками встречалась в лаборатории своего комбината. И спиртовые там были, и карбидные. Но где здесь взять карбид, я пока не придумала.
Насос для начала сделали примитивнейший: кожаный мешок с трубкой, который сначала надули, а потом положили на него камень, каким обычно капусте гнет устраивали. Сдувался мешок медленно и давления вырабатывал всего ничего. Но для горелки достаточно.
А между рожками горелки кузнец закрепил проволокой кусок мела с фалангу мизинца величиной.
Тем же вечером я испытала придумку. Ну что сказать… Фурор, который произвел настолько яркий свет, можно было сравнить с фейерверком Гендальфа в фильме про кольцо. Сбежалась вся дворня. А Лиза, Степка и даже Дениска визжали от восторга, когда я повернула жестяной, начищенный добела раструб отражателя к стене дальнего амбара и прямо перед новым фонарем начала показывать на ней теневые фигурки. Зайца, орла, сову, волка…
Честно говоря, мне показалось, что визжать готовы были и взрослые. Но постеснялись. Они больше охали и крестились.
Кусочек мела выгорел за час с небольшим. Переполненные впечатлением дети и взрослые разошлись по кроватям и еще долго шушукались, обсуждая чудо.
А я заперлась в «лаборатории». На зимней ярмарке мне надо будет найти честного оборотистого купца и создать с ним концессию.
Так. Френч-пресс я уже заказала кузнецу. Стеклянную колбу для него опять же куплю на ближайшем стекольном заводе. Колбы, реторты, тонкие гнутые трубки и еще один змеевик мне уже доставили. Очень пригодились наличные, вырученные за старосту и жену. Жаль, таяли они слишком быстро.
У меня в планах ванилин, анилиновые красители, и в их ряду зеленка, а также еще более важная вещь. Стрептоцид. Полностью синтезируемый препарат группы сульфаниламидов. Благо в свое время я много читала о том, как его нашли и применили. И помню формулу твердо. На антибиотики я пока не замахиваюсь, но даже это будет невероятным прорывом в здешней медицине.
Но это самые дальние на сегодняшний момент планы. Для начала надо по мелочи, полезное и коммерчески выгодное. Стеарин. Глицериновое мыло. Как только мне привезут несколько бочек сала — как раз сейчас во многих селах колют свиней, — первым делом налажу кустарное производство.
Еще я имею большие виды на продукты нефтеперегонки. Но это совсем на будущее, когда у меня появится нефть. На сегодняшний день серная кислота и растворы нескольких солей — уже богатство.
А пока надо вскрыть пакет, что прислали от деревенского столяра. Это я вспомнила самую первую «компьютерную» игру нашего мира. Я в нее сама в детстве играла. А потом читала в какой-то книжке про мужика, которого занесло в другой, магический мир. Он там с ее помощью устроил всем похохотать.
Пятнашки. Жестяная коробочка и квадратные кусочки дерева с цифрами, которые нельзя вынимать, надо двигать пальцем, выстраивая в нужном порядке. Начну продавать — озолочусь. Но тут есть нюанс. Как правильно запатентовать игрушку? А то ведь каждый, кому не лень, начнет клепать. Секретного в ней ничего нет.
Существует ли в России в это время патентное право? Может, Михаил Федорович об этом что-нибудь знает, могла бы спросить, за обедом.
Надо этого служаку из головы выбросить. Да как выбросить страх?
Между тем настал новый сезон. Снег, выпав в очередной раз, не растаял, а пруд и тихая речка покрылись надежной коркой. Я поняла, почему торжествовал крестьянин у Пушкина: сразу же повысилась проходимость дорог.
По первопутку пожаловали гости. Заглянул приказчик прасола. Сам Дормидонт Дормидонтыч, похоже, стеснялся после истории с краденой рожью. Ему я продала треть птичьего поголовья, чтобы сберечь кормовое зерно. Технология длительного хранения и транспортировки оказалась простой: умерщвленную птицу окунали в лохань на улице, оставляли на час покрыться ледяной коркой, после чего она хранилась до весны. Нельзя сказать, чтобы эта операция меня обогатила. Я окончательно поняла, что любые продукты сельского труда, да еще с самовывозом, идут по скромным ценам. Но хоть полтинник ассигнациями выручила.
Стали появляться оброчные мужики со скудной ежегодной данью. Конечно, я особо отметила сыновей Селифана. Они пришли одними из первых — видно, узнали, как новая барыня обошлась с родителем. Вроде бы по-хорошему, вольную дала, точней, продала. Но по доходящим сведениям, сыновье хозяйство в Покровском, лишенное воровских доходов от имения, мягко говоря, не процветало.
Сыновьям-оброчникам я о родительской судьбе не напоминала, да и они тоже инициативу не проявили. Отдали деньги, поговорили о своих трудах. Сына-полового я расспросила о нижегородских гостиницах и кабаках. Конечно, он минут пять рекламировал свой трактир, я вежливо выслушала и попросила дать сведения об остальных заведениях. Что-то отметила в блокноте.