Турнир
Шрифт:
– Красивый выстрел, - сдала неожиданно назад Эва Сабиния. – Позволите, госпожа коннетабль, называть вас по имени?
– Почту за честь, - ответила Габи, чуть склонив голову в вежливом приветствии.
Ее положение позволяло ей не приседать перед принцессой в реверансе, однако приветствовать дочь венценосца все-таки следовало. Тем более, что принцесса сама создала ситуацию, которая не только не навредила Габи, но, напротив, послужила укреплению ее репутации. Брутальная амазонка только такой быть и может. Теперь, после ее «выстрела» все, похоже, так и думали, потому что Габи «установила планку» и «дала определение предмету». Этим ученым выражениям обучил ее мимоходом Трис, и они пришлись ей по душе.
– Приходите сегодня к нам на обед, Габриэлла, - пригласила между тем принцесса. – Мне не терпится познакомиться с вами поближе…
«Я что, новая игрушка? – задумалась Габи. – Или это проявление искреннего интереса?»
В конце концов, она знала, что может заинтриговать своим поведением практически любого. Возможно, так случилось и на этот раз.
– Благодарю вас, ваше высочество, - холодно улыбнулась Габи, принимая приглашение. – Это большая честь для меня…
[1] Во Франции действительно есть такой дворец. Название связано с тем, что здание имеет форму греческой буквы Тау (Т – «То»).
[2] Потофё, пот-о-фё (букв. «котелок на огне») — мясной бульон и сваренная в нём говядина с овощами и приправами.
[3] Беарнский соус, Беарнез - французский яично-масляный соус. Готовится из растопленного сливочного масла, яичных желтков, лука-шалота, кервеля, эстрагона, молотого черного перца и белого винного уксуса.
[4] Тарт фламбе - блюдо, характерное для эльзасской, а также южнонемецкой (алеманнской) кухни, плоский открытый пирог, отчасти напоминающий пиццу. Традиционная начинка тарт фламбе — белый сыр, лук и кусочки сала или бекона.
[5] Салат нисуаз или салат с анчоусами — знаменитый кулинарный рецепт французского города Ниццы из свежих овощей, варёных яиц, анчоусов и оливкового масла. В качестве заправки в салат также добавляют лимонный сок или винный уксус.
[6] Монокль - простейший объектив, состоящий из одиночной положительной линзы.
[7] Триплет - объектив или элемент оптической системы, состоящий из трёх линз.
[8] Ретрофокусный объектив - объектив, расстояние между задней оптической поверхностью которого и фокальной плоскостью больше, чем его фокусное расстояние.
Глава 4(3)
3. Габи
Он приходил к ней нечасто, но все-таки приходил. Садился возле кровати и молча смотрел на нее спящую. Это было странно, спать и видеть, как спишь, и как смотрит на тебя невозможное существо. Сон внутри сна, он не пугал Габи, не заставлял просыпаться в поту, как случается, когда к тебе приходят ужасные видения. Напротив, присутствие Источника – атлетически сложенного мужчины, окутанного золотым сиянием, - вселяло в ее сердце спокойную уверенность. А один раз – Габи тогда сильно расстроилась и оттого выпила лишнего, - он ей улыбнулся. Улыбка была доброжелательной. Не покровительственной или снисходительной, отнюдь нет. Она была по-хорошему доброй, едва ли не дружеской. И утром Габи проснулась полная сил и в отличном настроении, которое не удалось испортить даже фрейлинам принцессы, а уж они, как водится, старались изо всех сил.
Вообще, Турнир стал для Габи настоящим испытанием воли. За две недели участники состязаний прошли три этапа – стрельба из лука, фехтование на шпагах и Стипль-чез[1], - и Габи, как Э клана Мишильер и личная гостья принцессы, должна была присутствовать на них хотя бы по нескольку часов на каждом. Обычно она появлялась незадолго до финала, но уйти сразу после окончания состязаний не удалось ни разу. Эва Сабиния или кто-то из ее подруг, - та же герцогиня Клер д'Ив де Баве, например, ненаследная принцесса правящего дома, - устраивали по вечерам балы, рауты и пьяные вечеринки. А между тем и этим случилась еще охота на перепелов и бал-маскарад. И это, не считая светской жизни, которую по своему положению обязана вести родная сестра тана.
Посиделки в модных кондитерских и ресторанах, танцевальные вечеринки, посещение бутиков и ателье знаменитых кутюрье, прогулки на гребных лодках по Роне и купание в заводи у Старых Римских Бань. Сами бани тоже входили в комплект вместе с массажем, «шампанским рекой» и танцами нагишом при луне. Хорошо хоть без свидетелей и в исключительно женской компании, но тоже «фу, как неприлично!» И везде Габи должна была оставаться самой собой, ни на мгновение, не выходя из построенного мэтром Дюмурье яркого и запоминающегося образа. Тем более, что за ней все время наблюдали, пытаясь понять, что она такое, и, разумеется, провоцировали, чтобы разоблачить. Что уж там ожидали найти, эти юные и дурные на всю голову аристократки, в чем разоблачить или в чем уличить, можно было только гадать. Но в покое ее не оставляли ни на мгновение, нигде и никогда.
От всего этого, как, впрочем, и от настойчивых ухаживаний, - а клеились к ней, что любопытно, не только мужчины, но и женщины, - Габи уставала даже больше, чем от тренировок, которые к тому же пришлось существенно сократить. На них попросту не хватало ни сил, ни времени, да и Трис был вовлечен во всю эту светскую суету никак не меньше самой Габи. А она в тот день неожиданно почувствовала, что достигла своего предела. Выдерживать такое давление становилось все труднее, и у Габи возникло подозрение, что еще один подход, и все рухнет, как обрушивается даже от легкого дуновения с таким тщанием построенный карточный домик.
Это было похоже на вещий сон наяву. Но не в смысле пророчества или предзнания. Скорее, это было настроение, возникшее как будто без видимых причин. Ничего конкретного, лишь тягостное ощущение сгущающихся туч. Предвосхищение опасности, предчувствие беды. И тогда в отчаянии Габи решилась на то, чего никогда не стала бы делать на трезвую голову. Она обратилась за помощью к Источнику.
Отправляясь ночью в постель, она только и думала о том, чтобы он снова пришел посмотреть, как она спит, и, по-видимому, Источник ее услышал. В этом, собственно, не было ничего удивительного. Весь дом был пронизан токами его силы. И теперь, чтобы вступить с ним в контакт ей не надо было спускаться в подземелья. Во всяком случае, так утверждала интуиция. Не зря же он входил в ее сны? Пришел он и этой ночью.
– Отчаяние плохой советчик, - сказал он, впервые нарушив свое молчание.
– Зато хороший стимул удавиться, - ответила она, открывая глаза.
– Неужели все так плохо? – спросил он.
– Я не знаю, что еще они придумают, - призналась Габи. – Боюсь, что, в конце концов, удавка затянется, и весь план Триса пойдет коту под хвост.
– Не хочешь его подводить?
– Он столько мне дал…
– Что-то еще?
– Пожалуй, - согласилась она, решив, что уж Источнику-то она может сказать правду. – Я не ощущаю себя больше чужой. Мишильеры не должны пострадать из-за того, что я не справилась с задачей.