Тверской гость
Шрифт:
Рядом с мужиком - толстенький мальчик лет десяти, кудрявый, с огромными, обведенными синевой глазами. Мальчик смотрит с туповатым любопытством. За мужиком и мальчиком - негры-рабы с опахалами из страусовых перьев, при коротких мечах.
У ног мужика кафир-писец. Слева и справа какие-то служивые, на одном высокий колпак, будто на купце новгородском.
Никитин догадался: разодетый по-павлиньи мужик - сам Асат-хан. Про мальчика подумал - сын, а про остальных решил - вроде дьяков думных и бояр они. Красный тюрбан опустился
Мужик пошевелил рукой, приоткрыл похожий на куриную гузку рот, о чем-то распорядился.
Никитина живо подтолкнули вперед, нажали на плечи: согнись. Он стряхнул руки стражи. Но сзади его ловко шибанули под коленки, сбили наземь, заставили стоять так, глядеть на владыку Джунара снизу вверх.
Афанасий скрипнул зубами, поднял потемневшие глаза, стал смотреть прямо.
Асат-хан, столкнувшись со взглядом Афанасия, нахмурился, перекосил рот,
– Имя? Откуда пришел в город?
– резким жестяным голосом спросил он. Зачем?
Афанасий, улучив миг, быстро поднялся, оттолкнул стражей, расправил плечи. Его схватили за руки. Он напрягся, швырнул воинов в стороны, шагнул, задыхаясь, вперед:
– Русский я... Вели, хан, воинам отстать. Не вора поймали.
Подоспевшая стража уже висела на нем.
– Силой говорить не заставишь, - выдираясь из цепких рук телохранителей, крикнул Никитин.
– Не стану... Пусти, чертово племя! Ну!
Его опять повалили. Ворочаясь под грудой насевших воинов, Афанасий все же заметил: думные подались к Асат-хану, что-то советуют, мальчик-толстячок перепугано отодвинулся назад, а сам владыка Джунара положил на колено стиснутую в кулак руку, гневно кричит...
Груда насевших тел исчезла. Афанасий утер разбитый рот, сплюнул кровью, поднялся. На исцарапанном лице его плясала злая усмешка: "Что, взяли?"
Асат-хан дал знак:
– Подойди ближе.
Афанасий подошел. Лицо у хана было довольное, словно драка невесть какую радость ему принесла. Смотрел он по-прежнему недобро, но уже с любопытством.
– Ты не трус, - оказал хан.
– И аллах не обидел тебя силой. Это хорошо. Позволяю тебе стоять... Если ты можешь стоять.
Афанасий опять сплюнул набежавшую в рот кровь. Не нашелся что сразу ответить, только кивнул.
– А теперь говори правду, - с ухмылкой оглядываясь на угодливо улыбающихся своему бесстрашному хану думных, сказал Асат-хан.
– Кто ты и откуда?
– Русский. Из Твери, - скрывая издевку непонятного ответа мирным тоном, ответил Никитин.
– А звать меня - Афанасий, сын Никитин.
– Не лги. Ты христианин!
– оборвал его хан.
– Верно. Только доносчики твои, хан, худы. Говорят, да не все. А я все выкладываю. Христианин, из русской земли, тверской.
Хан приподнял брови. К его уху склонился седобородый думный, пошептал.
– Эта... земля - где?
– спросил хан.
– Да не видать отсюда. За двумя морями. За вашим, Индийским, да за Хвалынью.
Хан оглянулся на своих людей, ему опять пошептали.
– Города свои назови.
– Города? Москва, Нижний, Ростов, Киев, Тверь, Новгород, Углич... Да разве все перечислишь? Земля-то у нас не малая.
– Таких городов нет.
– Есть, хан, такие города. Просто не ведают люди твои про них. Ну, немудрено. И у нас про ваши не слыхали. Так, сказки всякие плетут...
– Про Индию знает весь мир!
– оборвал Асат-хан.
– А если у вас не знают, то как же ты услыхал?
Окружавшие Асат-хана воздевали руки, заводили глаза: дивились непревзойденному уму повелителя. Афанасий покачал головой.
– Я человек бывалый, походил по свету. Но, видишь, и я всей правды не знал. Мне сказывали - торг в Индии богатый и купцов привечают. Выходит, солгали.
– Не суди раньше срока!
– испытующе вглядываясь в Никитина, опять прервал его Асат-хан.
– Я тебе не верю. Чем ты докажешь правоту слов своих?
Никитина осенило: "Охранная грамота!"
Сказал:
– Вели, хан, твоим воинам мою суму принести. Фирман* тебе покажу.
______________ * Фирман - здесь - охранная бумага.
Хан, казалось, был озадачен.
– Какой фирман?
– От правителей наших русских...
– Принести фирман!
– сердито покосился на думных Асат-хан.
– Ты что же? Послан сюда?
Никитин подумал: "Соврать? Наплести с три короба? Все равно, ведь, ни беса в русской грамоте не понимают.
– Но тут же возразил себе: - Не гоже. Стоило бы обмануть чертей, да своя совесть дороже. Выйдет - испугался".
Он отрицательно мотнул головой.
– Никто не посылал меня. Сам пошел, на свой страх и риск.
– Один, так далеко?
– улыбнулся с ехидцей Асат-хан.
– Зачем один? Везде товарищи находились. И в Мазендаране, и в Кашане...
– Ты шел через Персию?
– Да. До Гурмыза. Оттуда - плыл.
– Это мы знаем... Так как же твоя земля называется?
– Русь.
– Русь?.. Кто у вас султан?
– Мой край не мусульманский. На Руси не султаны - князья.
– Но они подчиняются халифу?
– Никому они не подчиняются. Своим умом живут.
– Халиф - наместник пророка!
– А князь - христов.
– Все равно!
– назидательно сказал хан.
– Халиф есть халиф, ему должны подчиняться все. Ведь у вас правители мусульмане?
– Зачем?
– ответил Никитин.
– Они у нас свои, русские. Православной, христианской веры.
Хан пожал плечами, советники его иронически улыбались.
– Это так же немыслимо, как лошадь в плуге!
– засмеялся Асат-хан.
– А у нас на лошадях и пашут!
– спокойно ответил Афанасий.
– Это у вас на быках...