Творения
Шрифт:
Следует отметить, что первые два отрывка представляют собой заключения соответствующих частей в Аmb 7 и описывают состояние спасенных; первый ясно относится к будущему единству всех святых.
Максим пришел к рассмотрению страдания, или страсти, из-за необходимости объяснить претерпевание бескачественного у Дионисия, цитируемого в Аmb 7, 1073В9. Род страсти, о которой идет речь, — это не тление, так как она соприродна самой природе: «Все, что приходит в бытие, страдает, получая движение, как не самодвиж- ное и самосильное» (Аmb 7, 1073В14) [2930] . Так, человек движим Богом как началом и концом; но если он движим, то движим в согласии со своей природой, т. е. умно. «Если… и движется, то всяко и умозрит; если же умозрит, то всяко и [любовно] вожделеет умозримого; если же вожделеет, то всяко и претерпевает исступление (lb) к предмету вожделения; если же претерпевает, то ясно, что и устремляется; если же устремляется, то всяко и усиливает напор движения; если же упорно усиливает движение, то не останавливается, пока не окажется целиком в вожделеемом как целом, и не будет всем [им] объят, вольно приемля спасительное определение» [2931] (Аmb 7, 1073С9–В4). Результатом чего является то, что он познается как имеющий особенности [2932]
2930
См.: TP 28, 352А13. Тот факт, что эта фраза повторяется практически дословно в Диспуте с Пирром (645), весьма знаменателен. Несомненно, моноэнер- гистские и монофелитские круги заходили слишком далеко в этом нажиме Дионисия на пассивность тварей в отношении Божественного действия (энергии). Это тенденция, от которой и сам Максим не был свободен.
2931
Пер. А. М. Шуфрина. — Прим. перев.
2932
(1073 D5). Ср.: (Char 2.52 и 3.25).
Именно здесь Максим вводит то место Писания, которое особенно любили оригенисты, где говорится о подчинении Христа Отцу и конечной победе над смертью. Это подчинение, по Максиму, происходит через нашу свободную волю, которая вольным образом всецело предается Богу, прекращая желАmb что-либо кроме того, что хочет Сам Бог; затем идет такое объяснение: «Я ведь не говорю, что происходит отмена самовластия, но, скорее, установление [его] в соответствии с природой, крепкое и неколебимое, то есть намеренное уступа- ние , позволяющее ощутить тоску по тому, чтобы, откуда имеем [изначально] бытие, [оттуда нам] и движение получить, [зная,] что образ, восшедшей [обратно] к [своему] первообразу , и подобно отпечатку печати, [своему] первообразу прекрасно подошедший [, как точно соответствующий ему], — [такой образ] не имеет уже иного ничего, к чему ему ещё — да и не может [больше ни к чему] быть отнесенным. Или, говоря яснее и прямее, не может даже [этого] хотеть, как воспринявший Божественное действие, вернее же, ставший в обожении Богом, и тем более наслаждающийся исступлением, [становясь] вне того, что при нем как при- родно существует, так и [в качестве такового] мыслится, за счет благодати Духа, одержавшей над ним победу и показавшей его имеющим одного лишь Бога действующим [в нем], так, чтобы во всех было одно лишь единственное действие — Бога и достойных [Его], вернее же — одного лишь Бога, как целиком достойным как целым [Себя] благолепно соединившего» [2933] (Amb 7,1076В10–С13). Это хорошо известный моноэнергистский фрагмент. Мы еще увидим, как сам Максим объясняет его значение (в Отрывке VI). Пока же отметим, что во всем этом фрагменте Максим переходит от претерпевания бескачественного к рассмотрению относительной пассивности каждой твари, и эта самая пассивность ведет чем дальше, тем больше при наличии самовластия и выбора к предмету желания. Переход от того, что в пределах возможности твари, к тому, что за этими пределами, здесь не прописан, но ясно, что такой переход существует, и во всем этом отрывке даже не упоминается о созерцании, знании, видении; отрывок сосредоточен на теме действия воли. Сразу после него, однако, такое упоминание встречается. Имея в виду бесконечное расстояние между Творцом и тварью, знание тварью тварей в Царствии Небесном закончится причастием беспредельного, непостижимого божественного ведения (1077AB). Но это представляет собой просто некое добавление после того, как основная мысль закончилась.
2933
Пер. А. М. Шуфрина. — Прим. перев.
Только что процитированным текстом Максим заключает свое формальное опровержение Энады; далее он предпринимает попытку объяснить, в каком смысле мы частицы Божества, и так разворачивает свое учение о Логосе и логосах. В конце этого отрывка он опять говорит о последних вещах, и объясняет Божественное присутствие в человеке с помощью образа присутствия души в теле. Затем он пишет: «…весь человек обожился, боготворимый благодатью вочеловечившегося Бога, весь оставаясь человеком по душе и телу по причине своей природы, и весь становясь по душе и телу Богом по причине благодати, и подобающей ему всячески Божественной светлости блаженной славы, после которой ничего нельзя помыслить более светлого и высокого. Ибо что для достойных вожделеннее обожения, в котором Бог соединяется с богами, и все [творение] делает Своим по причине благости? Посему и наслаждением, и страданием , и радостью правильно назвали это состояние, [бывающее] от божественного разумения и следующего за ним вкушения радости: наслаждением — как являющееся концом природных действий (ибо так определяется наслаждение [2934] ); страданием — как экстатическую силу, приводящую пассивное к действующему, как в приведенном примере со светом и воздухом и с железом и огнем, и естественно и истинно убеждающую, что кроме этого нет никакого иного увенчания (- ) сущих, за которой должным образом следует бесстрастие; радостью же — как не имеющее себе ничего сопротивного, — ни прошедшего, ни будущего» [2935] (Amb 7, 1088С6–1089АЗ).
2934
Это наслаждение необходимо для совершенства. См.: Amb 15,1220А2–3.
2935
Пер. архим. Нектария, с изменениями в соответствии с пониманием Шервуда. — Прим. перев.
Оба эти отрывка, хотя и окрашенные в разные тона, несомненно, параллельны. Мы находим в них один и тот же образ воздуха, пронизанного светом, и раскаленного железа, одинаковую связь экстаза и страдания, одинаковый акцент исключительно на будущем состоянии. Но здесь, заметим, упоминается прославленное тело; различается собственное действие человека и претерпевание; с этим страданием — претерпеванием соединены наслаждение и радость. Здесь уже куда более четко проведено различие между сферой природной активности, и той, что связана исключительно с Божественной инициативой.
До сих пор мы рассматривали отрывки, в которых исступление (ecstasis) и претерпевание Божественного были связаны с учением о движении и будущей жизни. Еще один трудный текст Григория предоставил Максиму возможность посмотреть на эту тему несколько под другим углом. Григорий говорил о восхищении Павла до третьего неба как о продвижении, или восхождении, вознесении (, , ) [2936] . Что может значить перечисление этих имен? Во — первых, Максим подмечает [2937] троякую причину для такого варьирования, а именно — указание на сущность, отношение и благодАmb (или, соответственно, гибель). Здесь он приводит как пример «человека», «доброго (или лукавого) человека», и «человека, который является богом». «Быть, или именоваться богом, — говорит Максим, — человек
2936
Orot 28.20; PG36 52C.
2937
Amb 20,1236Df.
2938
(1237Blf); здесь прилагательное двусмысленно. Его форма должна была бы указывАmb на пассивный смысл, но контекст здесь и в другом месте (TP 1, 33В; Thal 22, 326D9) исключает такое толкование. Максим имеет виду активную возможность, хотя концепция пассивной возможности была характерна для неоплатонизма (см. напр.: Первоосновы теологии Прокла, prop. 78, с комментариями Доддса: Proclus. The Elements of Theology… P. 242).
2939
Перев. архим. Нектария с изменениями, в соответствии с пониманием Шервуда. — Прим. перев.
Таковы теоретические основания обожения и экстаза. В настоящем отрывке из Ambigua Максим прилагает свою теорию к восхищению Павла. Это дает нам возможность прояснить еще ряд моментов.
Продвижение указывает на обретенное вольное отрешение, которое ставит человека вне природного действия чувств ( * - lb ), или, скорее, обращение такого отрешения в духовный навык (Amb 20,1237С6—13).
Восхождение указывает на оставление чувственных объектов как уже не действующих, или не являющихся объектом активности в субъекте, и на превосхождение природного знания и созерцания их (Amb 20,1237C13–D3).
Вознесение указывает на последующее вселение и пребывание в Боге. Это учитель, т. е. Григорий, подобающим образом утверждает, показывая, что апостол претерпел, а не осуществил вознесение. «Ибо вознесение есть пассивное состояние возносимого, действие же — возносящего ( , )» (Amb 20,1237D3–9).
Эти три стадии относятся к разным уровням естественного созерцания и молитвы. Только последняя стадия заслуживает названия «экстаза», поскольку только она совершенно пассивна, и таким образом, выходит за пределы природы.
Отрывок из Myst 23 добавляет новый обертон к тому, что мы уже видели, а именно, использование в качестве образа зеркала. Но это связано с обращением Максима к Дионисию; мы обратимся к этому позднее. Что касается остального, то тут имеет место скрытое цитирование «претепевания божественного» у Дионисия [2940] , и цитата из него [2941] , в которой содержится указание на зеркало. Таким образом, мы можем перейти к рассмотрению страдания и обожения, которое находим в Thal 22.
2940
Myst 23, 701В13; ZW2.9,648ВЗ.
2941
Myst 23, 701С6–13 — ZW4.22,724В.
Фалассий задает вопрос, исходя из текста апостола Павла, где тот говорит, что нас достигли последние века (1 Кор 10:11), и предположения, лежащего в основе Еф 1:18, о том, что сокровища Божии откроются в грядущем веке. Что следует из этой кажущейся антиномии? Один из ответов Максима состоит в том, чтобы поставить это раздвоение времен в параллель, соответственно, к действию и претерпеванию, при том, что нынешнему веку, в котором мы живем, он приписывает всяческую активность, а грядущему — пассивность. Контраст столь велик, что на первый взгляд кажется, что в нем отсутствуют какие-либо нюансы. Однако внимательное чтение и объяснение этих двух этапов существенно меняет первое впечатление.
«Мы — делатели, — говорит Максим, — до тех пор, пока и наша естественно разумная способность, производящая добродетели, активна и действенна [2942] , и наша безотносительная [2943] умная сила, воспринимающая всякое ведение, проходит через весь мир сущих и мыслимых, оставляя позади все века. И мы — претерпевающие, когда совершенным образом завершив с логосами сущих [, возникших] из ничего, мы перешли в неведении к причине сущих, и дали нашим естественным силам покой вместе с конечным по природе, становясь тем, что не может быть достигнуто никакой природной силой. Ибо ничто тварное не может из своей природы обожиться; ибо только Божественной благодати присуще соприродно доставлять [каждому] соответственно [ему] благодАmb обожения, просвещая природу сверхприродным светом и поднимая ее сверх ее собственных пределов в преизбытке славы» [2944] (Thal22, 320D7–321A12).
2942
… (ГЫ22,320D8): ср.: Amb 15,1221В.
2943
Нерациональная: (320D9); я понимаю это наречие так, что объекты в качестве познаваемых имеют только отношение причины касательно тварного познающего. Это было бы своего рода умалением того, что обычно применяется Максимом только к каузальным отношениям Творца к твари. Но здесь нам приходится иметь дело не с каузальными, а с когнитивными отношениями.
2944
Перевод передает понимание Шервуда и достаточно сильно расходится с переводом А. И. Сидорова: «Мы действуем до тех пор, пока обладаем по природе разумной и действенной силой, производящей добродетели, могущей вместить всякое ведение, которая способна неудержимо проходить через всякое умное естество сущих и познаваемых, оставляя позади себя века. А страдательное состояние мы испытываем тогда, когда, пройдя полностью логосы того, что из не — суще- го, мы неведомым образом достигаем Причины сущего и вместе с пройденным по природе успокаиваем и свои силы, становясь тем, что никоим образом не может быть делом естественной силы, потому что естество не приобрело силы, могущей объять превышеестественное. Ибо ничто тварное по природе [своей] не производит обожения, поскольку оно не в силах объять Бога. Одной только божественной благодати по природе свойственно соответственно [восприимчивости] сущих даровАmb обожение, просвещая естество превышеестественным Светом и делая его, по преизобилию славы, превышающим собственные пределы» (Творения прп. Максима Исповедника… Кн. II. С. 64). — Прим. перев.