Твой пока дышу
Шрифт:
– Бля-я-я-дь! – рычу со стоном, запуская одну руку в спортивки, второй помогая ей плавно осесть на колени.
– Я сама, сама… – бормочет мне в губы, зацеловывая и слизывая свои же соки.
Стаскивает с меня штаны до колен и принимает такую позу, что её задница вкупе с тонкой талией образует охуительное мультяшное сердце. Не та романтика, на которую я рассчитывал, но мой член у неё во рту, грех жаловаться.
– Вкусны-ы-ы-й… – тянет довольно, выпуская головку изо рта, – большой, вкусный и заразил меня! – выпаливает
– М-м-м… блядь… – сгибаюсь так же, как она, но имею преимущество: я, сука, уже стою на коленях.
Поразительно, если вдуматься. Даже когда ублажает меня она, я всё равно перед ней на коленях. Что за женщина…
Опускаю ладонь на её спину, ловлю дополнительный кайф от ощущения её нежной кожи под подушечками пальцев, яйца лопнуть уже готовы, но кончить мешает застрявшая в мозгу мысль.
– Чем заразил? – выталкиваю хрипло.
– Пошлятиной своей! – куражится мелкая ведьма, продолжая обхаживать ствол члена одной рукой. – Как перестать нести всю эту развратную ересь?!
– Блядь, Линда… – ржу совершенно не к месту, роняя голову к груди, – очень просто! Соси!
– Как скажешь, любимый… – шепчет безо всякой издёвки, но так тихо, что начинает казаться, будто всё происходящее – лишь плод моего больного воображения.
Будто до сих пор в больнице.
Будто так и не очнулся.
В коме.
В другом измерении.
В иллюзии.
В небытие.
Сливаю так поспешно, что не успеваю толком прочувствовать момент. Тяну её за плечи вверх и, как только она подползает на коленях ближе, обхватываю обеими руками, вжимая в ещё болезненную грудь.
– Никогда тебя не отпущу, – сиплю в своём бредовом приходе. – Никогда, слышишь? Даже не пытайся от меня удрать, даже не пробуй снова уехать, даже мысли о другом не держи…
– Ты говорил, Паш… – лопочет мне в грудь, ластясь как кошечка.
– Ещё и ещё буду говорить, пока не осознаешь, – грожу практически, сминая её талию. – Пока не дойдёт, что не могу без тебя, без вас, без девчонок моих мелких… и кто там ещё… пацан. По-любому ещё пацан!
– Девочка, – хмыкает как-то уж слишком самодовольно, – будет девочка.
– Будет?! – отшатываюсь, улыбаясь как кретин. – Будет?! Уже точно? Точно?!
Плюю на сюрприз, дотягиваюсь до пульта в кармане спортивок, врубаю иллюминацию внизу и сдёргиваю повязку с её лица, чтобы она видела мою довольную харю.
– Точно, – повторяет со смущённой улыбкой, часто моргая и привыкая к свету. Взгляд отводит, но щёки заметно розовеют: довольна-а-я-я...
Довольная. Голая. МОЯ!
– Пацан, – режу коротко и для усиления эффекта толкаюсь в неё своей очередной эрекцией, теперь уже по случаю события.
– Девочка, – надменно вскидывает подбородок, выпячивая грудь.
– Забьёмся? – бросаю вызов с прищуром.
–
Свиданию быть!
Глава 28
Любимый мой… родной… прости. Прости меня! Не могу я так.
Ещё даже глаза не открыла, а губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Волшебный был вечер. На столько, что я забыла о травящих сообщениях на мобильный, что приходят с того дня, как Паша угодил в больницу.
– Доброе утро, любимая, – горячо шепчет он в мою шею, покрывая кожу неспешными поцелуями.
По телу несётся неконтролируемая волна возбуждения, со всего маха прилетая вниз живота и выталкивая из меня тихий сладкий стон.
– Кайф… – смакует извлечённый из меня звук.
– Доброе… – лепечу тихонько и выгибаю спину навстречу его руке, ласкающей мою грудь. Не сдерживаю эмоции, доставляя обоим дополнительное удовольствие. – М-м-м…
– Красавица моя, – нашёптывает лукавый, – чуть не спятил ждать, когда ты проснёшься.
Его губы едва касаются ключицы, спускаясь ниже, к груди, поцелуи становятся настойчивее, дыхание сбивается. Слышу даже как отбивает дробь его сердце, наполненное любовью и страстью. Сама вся дрожу от частых пульсаций, зарываюсь пальцами в его волосы, бесстыдно развожу ноги, позволяя делать со мной всё, что ему вздумается, но он продолжает дразнить. Покусывает сосок, кружит языком по ареолам, наминая рукой вторую грудь, разгоняя мой сердечный ритм до предела и туманя разум.
– Да трахни ты меня уже! – выдаю резко, не выдерживая сладкой пытки.
– Обязательно… – куражится стервец, скользя подушечками пальцев от груди по животу, едва касаясь лобка, лаская внутреннюю поверхность бёдер и намеренно игнорируя изнывающие половые губы. – Я проснулся минут сорок назад.
– Не-е-ет… – стону с отчаянием, вообразив, сколько он намерен мучить меня, и в ответ слышу лишь приглушённый смех и протяжное:
– Да-а-а…
В нетерпении покусываю губы и тянусь рукой к промежности, но он перехватывает её.
– Не жульничать! – осаживает возмущённым тоном.
– Пашенька, не могу больше… – хнычу с надрывом и коварно хожу с козырей, распаляя его до то точки горения пошлыми бормотаниями: – Войди в меня, хочу чувствовать тебя в себе… Пашенька, любимый…
– Блядь, – выдаёт коротко и резко перекатывает меня на бок, спиной к себе. – Ебать ты мокрая уже, я только начал, – сокрушается, задирая мою ногу, полностью раскрывая меня и скользя членом по половым губам. – Горячая, мокрая, моя…
Я же, по ощущениям, со вчерашнего вечера и не высыхала. Сорвал все плотины, утопив меня в романтике, на которую, думала, он даже не способен.