Твой враг во тьме
Шрифт:
– Водитель такси, примите к обочине! Водитель такси, примите к обочине!
Желтая машина суетливо сунулась вправо, сделала попытку перевалить через высокий бордюр, но села на него днищем. Из глушителя вылетело облачко дыма. В ту же минуту распахнулись обе дверцы, и водитель вместе с пассажиром, который прижимал к груди пакет, ринулись прочь от такси, норовя обогнуть здание кинотеатра «Электрон» и скрыться за гаражами.
На миг растерявшийся Разумихин едва успел вильнуть к обочине, чтобы пропустить машину сопровождения, вслед за которой важно ехал кортеж роскошных автобусов. Похоже, какие-то гости города направлялись в аэропорт.
Однако сейчас было не до них. Дмитрий рванул свою дверцу и вывалился на обочину. Он еще успел услышать, как Разумихин что-то кричит ему, а может, по сотовому ребятам, но не разобрал ни слова, забыв обо всем, кроме двух спин, мелькающих впереди.
Они даже не додумались броситься врассыпную, хотя, впрочем, все равно – на каждого беглеца приходилось по два ловца, так что шансов уйти у тех не было. Дмитрий прекрасно понимал, в какое изумление поверг своих товарищей, сломав разработанную схему преследования, но на объяснения не осталось времени. Сейчас главное было, что он оказался прав, к сожалению. К сожалению потому, что эти двое не приведут его к Лёле: они, увы, не имеют отношения к ее исчезновению. Все раньше или позже выяснилось бы… хорошо, что раньше, хорошо, что у этих молодых мерзавцев так быстро сдали нервы!
Мысли беспорядочно прыгали в голове.
Высокий, в серой ветровке, обернулся, и Дмитрий чуть не расхохотался при виде его густых черных усов. Беглец на миг сбился с ноги, увидев летящего за ним парня в джинсе, а не в милицейской форме. Мысль об ошибке, похоже, мелькнула в его голове, но выражение лица Дмитрия не оставляло места для инотолкований, поэтому он снова наддал ходу. Шофер наконец вильнул в проулок, однако Дмитрий не обратил на его маневр никакого внимания, а донесшийся вскоре вопль свидетельствовал, что он поступил правильно: «похитителя» повязали ребята. Наверное, этот вопль долетел и до беглеца и заставил его споткнуться. Он опять оглянулся – и вдруг, резко отшвырнув пакет, метнулся в сторону, во дворы. Дмитрий усмехнулся: он еще и не разбежался-то как следует, но сейчас самое время сделать это. Беглец не сомневается, что теперь-то уж оторвется, если бросил деньги. А не все такие жлобы, как ты, придурок!
Серая спина приближалась. Дмитрий выбросил вперед кулак и достал парня как раз в тот миг, когда он готовился вильнуть снова. Длинный пробежал несколько шагов на полусогнутых, путаясь в собственных ногах, и тут Дмитрий прыгнул ему на спину. Обрушил всей тяжестью плашмя, мгновенно схватил за руки и вывернул их, едва не оглохнув от пронзительного, заячьего визга, которым пойманный выразил свою боль.
– Заткнись! – выдохнул Дмитрий и улыбнулся, услышав, как рядом загудела земля: подоспела подмога.
– Ты как? – пропыхтел Разумихин, падая рядом на колени.
– Нормально. Второго взяли?
– Вон, ведут.
Дмитрий привстал, опираясь коленом на спину длинного и не выпуская его заломленных рук. Тот взвыл от нового приступа боли.
Молодец приближался легким прыгучим шагом, гоня перед собой довольно высокого парня в спортивных «адидасовских» штанах и футболке, имевшей на груди грязное расплывшееся пятно, словно Молодец от души потер его о землю, прежде чем вздернул на ноги. Да и физиономия, заросшая густой черной щетиной, была извазюкана. Чуть позади неуклюже, боком, бежал Андрей, одной рукой прижимая к себе пакет и крича:
– Господа, это не вы сумочку обронили?
Лежавший на земле длинный дернулся: похоже, с трудом подавил в себе желание выкрикнуть, что да, это он потерял, но вовремя одумался.
– Версия такая, – сказал Молодец, который, похоже, ничуть не запыхался, в то время как его подопечный жадно глотал воздух ртом. – Пассажир вдруг вывалился из машины и бросился бежать, не оплатив проезд. Водила бросился вдогонку, чтобы получить свои кровные. Этого длинного знать не знает и видеть никогда не видел.
– Не хило! – усмехнулся подошедший Андрей. – Быстро сообразил парень! Пожалуй, он и есть мозговой центр всего этого дела.
Пленник опять дернулся.
– Лежи! – Дмитрий посильнее вдавил коленку между его лопатками. – Хочешь сказать, что тоже умный, да? Знаю, знаю, без тебя тут не обошлось.
– Да ты что, мужик? – глухо проворчал тот, не поворачивая головы, поскольку возможности такой у него не было. – Я тут ни ухом ни рылом… Нас просто наняли, понимаешь? Просто попросили!
– Кто?
– Да я его не знаю. Договорились встретиться на почтамте, он меня сам должен был найти.
– Хочешь сказать, этот кто-то попросил первого встречного привезти ему пятнадцать штук? Да он полный идиот, что доверился именно тебе! Я же видел, как ты с чужими деньгами обращаешься. И хватит вилять, – покруче вывернул ему руки Дмитрий. – Эти сказки ты в милиции рассказывать будешь, а ради меня не трудись. Понимаю, ты не мог предвидеть, что я тебя узнаю, но все же не стоит всех вокруг дураками считать, а себя одного – умным.
– Откуда ты меня можешь знать? – забился лежащий. – Кончай врать!
– А я и не вру, дорогой Виталя Кабаков с первого этажа дома 127 по улице Провиантской, – недобро усмехнулся Дмитрий. – Я тебя сразу узнал, да и приятеля твоего тоже. – Он обернулся к таксисту: – Что, решил не бриться, как барбудо? А паричок седенький где брал? Это ведь ты голову Марине Алексеевне в Щербинках морочил, верно? Удивляюсь, что она тебя не узнала, когда ты сейчас к ней подруливал. Хотя немудрено…
О седых волосах теперь и помину не было: таксист был стрижен под нуль, как новобранец.
– Следили, с-суки… – сплюнул он и вдруг сильно пнул под ребро своего приятеля. – Я же говорил, что она кому-то обязательно проболтается, эта баба!
– Эй, эй, лежачего не бьют! – прикрикнул Молодец, оттаскивая своего подопечного в сторону.
– А может, он считает, что это предрассудок, – серьезно сказал Разумихин. – Я, кстати, тоже так думаю. А потому предлагаю помочь ему лечь…
Таксист затравленно огляделся:
– Что, взяли, да? Взяли? Ментовня проклятая!
– Спасибо за комплимент, – сказал Дмитрий. – Увы, незаслуженный. Кстати, Марина Алексеевна никому ни о чем не проболталась, просто тут имела место быть некоторая сообразительность. Внешность у твоего дружка уж очень выразительная. Ему бы, идя на дело, от особых примет избавиться: где еще такого долговязого найдешь?