Твой враг во тьме
Шрифт:
Только Марина Алексеевна исчезла из виду, он вылез из своей бузины и пересел на лавку у подъезда. «Десять минут жду, потом пойду», – решил про себя.
Ждать, впрочем, почти не пришлось – дверь подъезда приоткрылась, и оттуда показались знакомые седые кудряшки.
– Ну, и что все это значит? – недружелюбно спросила Александра Герасимовна. – Откуда ты этого сукина сына приволок?
Дмитрий начал было объяснять – откуда, но Герасимовна прервала:
– Пойдем-ка отойдем. Больно уж тут слышимость хорошая со всех сторон. Во-он туда пошли, там тихо.
«Там» оказалось среди знакомой бузины. Дмитрий начал все сначала. Александра Герасимовна глянула беспомощно:
– Фантастика. Это же надо! Знаешь, кто таков этот твой мент? Буквально два часа назад он с дружком, изображая гаишников, в Щербинках, на конечной, мало что оштрафовал Марину на последнюю сотню, так еще и помешал ей выследить Лёлиного похитителя!
– Что? – тихо проговорил Дмитрий.
– Да, вот именно то, что ты слышал. Поэтому можно понять, почему Марина на тебя накинулась. Ей бы сейчас элениуму выпить и поспать, а пришлось ехать в Доскино, там Виктор, конечно, ее уже потерял. Ты уж извини – попал, что называется, под горячую руку!
– Со мной все нормально, – сказал Дмитрий. – С Лёлей как, объясните толком!
– А у тебя с милицией что – тесные дружеские отношения? – осторожно поинтересовалась Александра Герасимовна.
– Да я только одного мента и знаю – Кузнецова из Доскина. Отличный мужик, этот Серега ему так, шапочно знаком. Случайно все вышло, понимаете, случайно!
– Ну да, – кивнула Герасимовна. – Я тебе расскажу, а ты пойдешь к своему Кузнецову из Доскина… Хотя, впрочем, это самое было бы разумное: сообщить обо всем в милицию. Но Марина и слышать не хочет, у нее истерика началась, стоило мне посоветовать. Вот расскажу тебе сейчас, а ты…
– Мне что, землю есть? – зло спросил Дмитрий, поддевая носком фонтанчик песка. – Не пойду ни в какую милицию, хватит, научен уже! А вы разве не понимаете: Лёля пропала! Пропала, ее надо серьезно искать, и как бы Марина Алексеевна меня ни ненавидела, ей без помощи не обойтись! Какие там еще похитители, в чем дело?!
– Темная какая-то история, – задумчиво пожала Герасимовна худенькими плечиками. – Не пойму, правда это или розыгрыш. Короче говоря, сегодня в Доскине возник некий бомж и принес Марине записочку – якобы от людей, похитивших Лёлю. Была назначена встреча на конечной, в Щербинках. Там появился еще какой-то седой и велел Марине ехать немедля домой, смотреть в почтовом ящике очередную инструкцию. А сам он побежал на автобус, идущий в Богородск. Марина попыталась проследить за ним, но этот твой приятель… в смысле тот лейтенант, с которым ты сейчас приходил, – торопливо поправилась она, заметив, как дернулся Дмитрий, – ее задержал. Она вообще сейчас думает, что все это было нарочно подстроено, а ты…
Старушка осеклась, но Дмитрий все понял.
– А я с ними в одной команде, – договорил он. – Так, что ли?
– Вроде того. Это глупости, конечно, ты бы не притащился в таком случае с этим горе-гаишником, не засветился бы перед Мариной. Она и сама понимает, что это чепуха, только очень уж потрясена. Все-таки пятнадцать тысяч долларов в два дня собрать – это задача не простая!
– Пятнадцать тысяч долларов?! – повернулся к ней Дмитрий. – Откуда взялась эта сумма?
– В почтовом ящике и правда было письмо. Я его сама видела, Марина показывала. Листок, отпечатанный на компьютере, – подробный перечень условий. На добывание денег дается всего два дня. Что-то у них с Виктором есть, конечно, но тысяч двенадцать остается добавить. Еще много! Завтра утром она приедет, начнет обзванивать знакомых, в ломбард вещи понесет. И под залог в банке, говорят, взять можно. Только там недвижимость нужна, но Марина готова дом в Доскине заложить, в крайнем случае – квартиру.
– Да она что? – Дмитрий вскочил. – Ее же надуют! Отберут деньги – и поминай как звали! Обязательно надо обратиться в милицию, в конце концов, и там тоже нормальные люди есть!
– Боюсь, сейчас Марине этого не докажешь, – уныло сказала Александра Герасимовна.
– И все равно, – не унимался Дмитрий. – Разве можно решаться на такое без подстраховки? Вообще это может быть подставка, розыгрыш?
– Н-ну уж! – вскинула голову старушка. – Кто же мог узнать о Лёлином исчезновении? А главное… Я, например, склонна им поверить.
– Почему?
– Некоторые детали выглядят очень достоверно. Например, они пишут в подтверждение своих слов, что Лёля была одета в джинсы, футболку и кроссовки, а увезли ее на черном автомобиле марки «Дюранго». Ну как, убеждает?
Дмитрий снова опустился на лавочку.
– Я одно знаю: Марина Алексеевна не должна участвовать в этом одна.
– А это первое и непременное условие, – тихо сказала Александра Герасимовна. – Если рядом с ней увидят хоть одного человека, никто не подойдет. Похитители уберутся восвояси. Ну и всякие разные вещи в таком случае грозятся сделать.
– С Лёлей?
Она кивнула.
– О господи… – Дмитрий сжал ладонями голову. – Может быть, если бы я не появился сегодня с этим проклятым Серегой… Может быть, она поверила бы мне, рассказала бы, мы бы что-нибудь придумали… А сейчас ведь ни за что не скажет, ни за что!
– Марина-то? – пробормотала Герасимовна. – Это точно! Марина тебе не скажет. Но ничего. Я тебе скажу.
Лёля. Июль, 1999
Ай люли-люли-люли,
Прилетели голуби.
Прилетели, прилетели,
Крылышками пошумели…
Лёля проснулась мгновенно, как от толчка. Сразу вспомнилось все, что было с ней. Напряглось тело, готовое вскочить, бежать, может быть, драться… Но ей удалось удержать себя на месте, не открывать глаза, а так и лежать неподвижно, вслушиваясь в мальчишеский хрипловатый голос, который неровно пел где-то рядом:
Солнце в красных сапогах,
В позолоченных серьгах,
Как по синю небу ходит
И луну под землю сводит…
Может быть, тот, кто поет, не видит Лёлю? Ведь ночью она зарылась в сено с головой, надежно замаскировалась. Если бы увидел, уж точно поднял бы шум.
Лёля чуть раздвинула ресницы, но ничего не увидела, кроме дрожащих сухих травинок. И вдруг что-то задышало совсем близко, обдав теплом лицо. Лёля испуганно открыла глаза – и испустила вопль, увидев прямо перед собой маленькую мохнатую мордочку с влажным носом и косящими глазами. Вскинулась – и снова закричала от резкой боли, рванувшей спину.