Твой враг во тьме
Шрифт:
Возможно, все эти телодвижения были лишними и несли на себе печать некоторой суетливости, но Дмитрий не исключал варианта, что похитители, вернее, тот из них, кто придет за деньгами, окажутся именно в автобусе. В этой предвечерней толчее, когда тесный 18-й набивается под завязку, до того, что руки-ноги у людей путаются, не то что тележки, сумки, корзины и букеты, можно под шумок провернуть любое темное дело, от карманной кражи до убийства. Тем более – передачи небольшого пакета с деньгами. А потом, посулив Марине Алексеевне, что дочь будет ждать ее дома или, к примеру, у памятника Горькому через час или еще где-нибудь, – выбраться на первой же остановке… и поминай как звали. Существовала, правда, опасность, что Марина Алексеевна, вопреки требованиям, все же окажется в автобусе не одна, и тогда похитителю уж точно не уйти. Даже если его не возьмут при передаче денег, он прицепит к себе грандиозный хвост, от которого совсем не просто будет отвязаться. Нет, вряд ли они полезут за деньгами в автобус. Скорее всего все произойдет именно на том пустыре, о котором говорила Александра Герасимовна. Однако для страховки от неожиданностей в автобусе находился Андрей. И в случае, если бы все же кто-то вышел на контакт с Мариной Алексеевной, ему следовало сунуть руку в карман и нажать на кнопку автодозвона сотового телефона. Дмитрий в «Волге» принял бы сигнал, и уж тогда пришлось бы действовать по запасному варианту. И все же он почти не сомневался: в автобусе ничего не произойдет.
Точно так же он не верил, что произойдет честный обмен: деньги – Лёля. Хотя… всякое может быть. Появление дочери самым надежным образом отвлечет Марину Алексеевну (и тех, кто может оказаться при ней в качестве группы поддержки) от похитителей, и они смогут спокойно скрыться. И Дмитрий отчаянно возмечтал, чтобы все произошло именно так, чтобы это оказался вульгарный киднеппинг с целью получения прибыли, чтобы все его домыслы насчет Центра крови так и остались домыслами… Он очень хотел поверить в это, но не мог. Лёлины родители не были теми людьми, за счет которых можно крупно нажиться, вот в чем штука. Уж если похищать, то дочь какого-нибудь «нового русского», которых совсем не мало в Нижнем, чтоб слупить с него нетрудовых, криминальных денежек на полную катушку. А так серьезно обставлять дело ради пятнадцати тысяч долларов… Сама по себе сумма на фоне нашей российской действительности, конечно, очень неплохая, однако похищение человека элементарно не укладывается в эту смету. В деле должно быть минимум четыре участника: кто-то ведь Лелю стережет, кто-то у них на связи, кто-то действует… Это значит, что каждому достанется не столь уж большая сумма, отнюдь не покрывающая степени грозящей опасности. Рисковать угодить в тюрьму за три тысячи баксов? Нет, цель не оправдывает средства. Хотя, с другой стороны, Лёля, может быть, давно уже мертва и нет надобности ее стеречь…
Он даже головой мотнул, чтобы отогнать мысли, от которых цепенело тело и замирало сердце. Не время! Впереди Щербинки.
Возле Ольгина разумихинская «Волга» уже надежно оторвалась от автобуса и оказалась в Щербинках раньше его. А вот и «москвичок» прителепал. Серега Молодец глянул на них так холодно, словно в жизни раньше не видал, и пристроился рядышком к обочине.
Появился 18-й. Марина Алексеевна вышла и сразу побежала к троллейбусу, успев вскочить в него прежде, чем захлопнулась дверь. Вышел Андрей, нахлобучил свою красную каскетку (что означало: ничего не произошло) и направился к «Москвичу». Сел в него – и тот неспешно затрюхал вслед за троллейбусом, всем своим видом демонстрируя, что и его не в силах догнать, а тем паче – перегнать. «Волга» же пошла вперед.
Они проехали пустырь напротив сельхозинститута и мост над развязкой, однако не остановились, а свернули в первый же боковой проезд и обосновались там. Разумихин открыл крышку мотора и углубился в его недра, а Дмитрий достал бинокль и навел его на точку. Он видел, что «москвичок» устроился возле спуска на Карповский съезд. Вышел Андрей и начал ощупывать груз, закрепленный на багажнике. Выглядел он совершенно невинно, и Дмитрий от души надеялся, что так подумает любой, кто глянет на «Москвич» со стороны. Да и на «Волгу». Если их детективные игрища были кем-то распознаны… Его вдруг словно кипятком обдало при мысли, что за автобусом могли следить не только они, но и похитители. И те уж точно обратили внимание на тихоходный «Москвич» и не в меру суетливую «Волгу», которые теперь обосновались вблизи места, где должна состояться передача денег…
Спокойно, не дергайся. Пока ехали до Щербинок, Дмитрий внимательно следил за дорогой, но не видел ни одной подозрительной машины. Ни одной, которая мелькнула бы дважды. Хотя, конечно, похитители могли следить из нескольких машина… Нет. Он качнул головой.
Нет! Сумма по-прежнему опровергает наличие слишком многих сил. Потому что частное уменьшается с увеличением делителя!
Дринькнул сотовый.
– Тики-так, – послышался в трубке голос Молодца. – Объект видите?
Да, Дмитрий видел Марину Алексеевну, которая стала на мостике, растерянно оглядывая каждую проносившуюся мимо машину. Согласно уговору, она положила деньги в пластиковый пакет, который сейчас свободно болтало ветром. Молодец (он тоже, как, впрочем, и все остальные, не верил, что произойдет честный обмен) вчера готов был биться об заклад, что пакет у Лёлиной матери просто-напросто вырвут ушлые ребята, высунувшись из машины, а скорее перевесившись с мотоцикла, как модно грабить прохожих в Италии. Да, может быть, с мотоцикла… И все-таки она стоит метрах в полутора от края дороги, любой, кто захочет выхватить пакет, должен будет остановиться хоть на минуту, а любой, кто здесь остановится…
– Такси вызывали? – спросил Молодец, но Дмитрий уже и сам увидел желтую машину, которая приостановилась рядом с Мариной Алексеевной. Может, измучившись от безделья, таксист предлагал подвезти женщину? Нет, он что-то спрашивает. Марина Алексеевна покачала головой, потом начала что-то объяснять, показывая вперед, на проспект Гагарина. Таксист, который спрашивает у случайного прохожего, куда ехать?.. Достаточно редкая картина!
– Внимание! – крикнул вдруг Молодец, и Разумихин, с грохотом захлопнув капот, влетел на свое место и включил зажигание. Дмитрий вел биноклем за высоким человеком в серой ветровке, темных очках и шляпе, нахлобученной на самые уши. С воплем: «Такси! Подождите, такси!» – он несся напрямик через пустырь, отчаянно размахивая руками.
Его усилия были оценены: водитель гостеприимно распахнул дверцу. Дмитрий опустил бинокль. Лица все равно не разглядеть, хотя что-то знакомое просматривается в этой долговязой фигуре… Или кажется?
– Взято! – завопил Молодец.
Да. Они все видели, как бегущий вырвал у Марины Алексеевны пакет, вскочил в такси – и желтый автомобиль с места взял полный ход.
Что и требовалось доказать.
Марина Алексеевна беспомощно протянула руки вслед такси, но больше Дмитрий на нее не смотрел.
Такси мотнулось вправо, на съезд, но тут же развернулось на развязке и через мгновение появилось наверху, на дороге, ведущей в арзамасском направлении.
– Спокойно, я их вижу, – сообщил Молодец. – Не дергайтесь пока. Опять поворачивают… На проспект! Ату их!
Значит, целью всех этих метаний похитителей было выявить слежку. И вот желтое пятно понеслось по проспекту Гагарина!
Разумихин вывернул туда же. Мимо, как стрела, пронесся «Москвич», крыша которого уже опустела, но видно было, что Андрей торопливо сматывает какую-то большую белую тряпку. Шарик лопнул – вот как это называется.
– Ведем, как договорились? – послышался голос Молодца, и Дмитрий, не тратя времени на слова, махнул ему, когда «Волга» пошла на обгон.
Они вплотную приблизились к такси – достаточно, чтобы заметить победительный хлопок ладонями, которым обменялись водитель и пассажир. Вообще было видно, что эти двое необычайно довольны собой: оживленно переговаривались, то и дело поворачиваясь друг к другу, хохотали…
– Лохи, – сквозь зубы выговорил Разумихин. – Типичные лохи! Смотри, они настолько ошалели от радости, что теперь даже слежку не просекают! А номер ты все же запиши.
Дмитрий не глядя черкнул черным фломастером в приготовленном блокноте.
Они уже проскочили Мызу. Здесь «Москвич» обошел «Волгу», а потом и такси. Наверное, со стороны такая прыть у заслуженного старикашки могла показаться странной: ведь все три автомобиля по пустому проспекту шли не меньше чем на восьмидесяти!
– Гаишников на нас нет, – проворчал Разумихин. – Или есть?!
Издалека донеслось завывание сирены.
«Неужели Марина Алексеевна все-таки сообщила в милицию?!» – мелькнуло в голове у Дмитрия, но тут же он сообразил, что вой сирены не догоняет их, а несется навстречу. Водители редких машин торопливо жались к обочине. То же сделал и «Москвич». Желтое такси слегка сбавило скорость, но убраться с дороги не успело. Со стороны города на взгорок вылетела милицейская «Волга», и вдруг из громкоговорителя донесся приказ: