У каждого свой путь.Тетралогия

Рябикина Любовь

Алексей Гаврилович тяжело вздохнул:

— Я бы не обиделся, если бы убила. Лучше уж один раз отплакать, чем каждый день думать, что все вот-вот откроется. Казвиров Степка из Грозного новость привез — видел Кольку среди чеченов. Вся деревня гудела. Меня и Витьку вопросами мучили — есть ли от Кольки вести? Маруся с инфарктом в больницу попала. Степка тут же на попятную пошел. Стал говорить, что мог ошибиться, а я сразу понял — не ошибся Казвиров. Моего непутевого сына видел! Теперь вот и ты пришла с известием… Где повстречала? Тоже в Грозном?

— Да нет. В Дуба-Юрте. Две недели друг на друга охотились.

Витек выставлял на стол оставшиеся от Нового года салаты, сало, водку. Потом, словно спохватившись, спросил:

— Может, ты вино пьешь? У нас имеется бутылка красного…

Марина махнула рукой:

— Как и вы, водки выпью.

Они выпили за Новый год и за здоровье родных и близких. Алексей Гаврилович хотел что-то сказать, но передумал и махнул рукой. Затем мужчины выпили за Марину. Женщина встала в третий раз. Витек понял и тоже встал. Отец присоединился к сыну. Выпили молча. На этот раз Степанова выпила до дна. Разговор, под воздействием спиртного, оживился. Марина, не смотря на выпивку, следила за своими словами, стараясь на говорить лишнего. Витек вдруг сообщил:

— Толька Белов с бандитами в Костроме связался. Рэкетом занимался. Квартиры у бизнесменов грабили. За пару недель до Нового года у какой-то шишки попытались ребенка выкрасть, да не получилось. Охрана оказалась профессиональной. Тольку повязали и еще четверых. У Белова, как по радио сказали, наркотики нашли в доме, оружие и денег уж больно много. В конце января суд будет. Ефимовна чуть с ума не сошла. Голосила, как по покойнику…

Алексей Гаврилович глухо добавил:

— Это жадность его довела, да зависть. Все больше хотел иметь, да так, чтоб не работать. Сколько веревочка не вьется, конец всегда бывает. Слава Богу, что быстро взяли. Только начал разбойничать. Куда идем, Господи? Бывший офицер бандитом стал. Его воевать учили, государство деньги вкладывало, а он…

Марина возразила:

— Не все такие. Я знаю не мало мужиков-офицеров, которые не посрамили чести своей ни в плену, ни в бою. Жизни своей не жалели, а солдат из пекла вытаскивали. Приказы глупые игнорировали, погонами рисковали, лишь бы сохранить личный состав. Взять ту же Чечню. Война проверяет, кто чего стоит. И скрыть черную душу никому не удастся!

Они сидели часа три, когда пришла Татьяна, жена Вити. Искренне обрадовалась Маринке и даже ругать мужиков не стала за выпивку. Спросила мужа:

— Ты коров подоил утром?

Витек кивнул. На этом вопросы закончились, зато Татьяна пожурила мужа за то, что не достал из холодильника домашний «фирменный» торт и не угостил гостью чаем. Посидев еще полчаса, Марина начала собираться. Саша и Юля давно убежали на улицу, вместе с Марленом и Сашей Горевыми. Веселый хохот детей доносился сквозь двойные рамы. Алексей Гаврилович напоследок сказал:

— Ты, Марина, не забывай нас. Заходи, как приедешь. Кольке, если увидишь, передай мой родительский наказ: домой пусть не появляется и нас не позорит. Для нас он погиб в Афганистане.

Вернувшись в Чечню, Степанова узнала, что в Кизляре бандитами Салмана Радуева утром захвачены городские больница и роддом. В Дуба-Юрте стояло затишье и Марина попросила Огарева отправить ее в Кизляр. Полковник, уже получивший приказ от вышестоящего начальства — «отправить людей в район боевых действий», немного подумал и включил женщину в группу. Он прекрасно понимал, что иначе придется выслушивать ее стоны и жалобы о бездействии и скуке все то время, что ребята пробудут вне лагеря. Негласно дал мужикам указание «не выпускать Маринку из виду». Старшим летел прапорщик Овсянников.

Когда они приземлились на военном аэродроме Кизляра, там догорали несколько разбитых вертолетов. У взлетной полосы дымились ямы от мин и гранат. Бетонные плиты выдержали удары из минометов и гранатометов, но бетонная крошка лежала всюду. Из здания аэровокзала выносили раненых. Белые стены были сплошь покрыты выбоинами от пуль и осколков. Один из углов здания исчез, из бетона торчала погнутая арматура. Стекол в окнах не было и по зданию гулял ветер.

Через десять минут прибывшие спецназовцы узнали, что триста бандитов Салмана Радуева пытались вначале захватить аэродром и военный городок, расположенный рядом. Напали ранним утром, совершенно неожиданно. Никто даже не предполагал, что к городу подходит крупная банда. Выстрелы из гранатометов, минометов и автоматов застали российские войска врасплох. На короткое время оказалась блокированной воинская часть внутренних войск, расположенная поблизости. Военные опомнились быстро и дали достойный отпор наглым бандитам. Поняв, что захватить аэродром не удается, Радуев отозвал своих боевиков и захватил больницу с роддомом, объявив во всеуслышание медперсонал, больных людей и рожениц заложниками.

Отряд спецназа направился в сторону больницы. Медицинские корпуса до их прилета были блокированы федеральными войсками. Овсянников отправился к полковнику Вахромееву из «Альфы», чтобы доложить о прибытии. Получил схему всех корпусов больницы на случай штурма. Звонивший из Москвы директор ФСК требовал уничтожить банду на месте или сопровождать, а затем уничтожить. Спецназовцы сгрудились вокруг прапорщика, обсуждая возможные варианты проникновения на территорию больницы. Делать пока все равно было нечего.

Начались переговоры Радуева с федералами и председателем Госсовета Республики Дагестан Магомедовым. Бандиты требовали предоставление десяти автобусов и двух грузовых «КамАЗов», чтобы вернуться в Чечню. Дабы не рисковать заложниками, российские войска согласились на требование с условием: больные и медперсонал останутся на месте. Салман дал слово.

Военные тщательно проинструктировали шоферов в автобусах и спрятали кое-какое оружие в салонах. Когда транспорт въехал на территорию медицинского учреждения, чеченские бандиты начали выгонять из здания женщин и детей. Заставляли садиться в автобусы. Российские войска встали вокруг периметра забора как по команде, глядя на совершаемую подлость. Все жалели, что стрелять нельзя. Марина и спецназовцы тоже встали. Они слушали крики и плачь заложников, сжимая побелевшими пальцами автоматы. Овсянников скрипнул зубами:

— Суки! Что делают? Баб с детьми в заложники взяли. Повторение Буденновска устроили. Кто допустил такое?..

У остальных разведчиков мысли были примерно такими же. Командующий разнородной группировкой отдал приказ — поставить в воротах две БМП, чтобы не выпустить колонну. Прикрываясь живыми щитами из женщин и детей, бандиты вернулись в здание больницы. К этому времени там умерли из-за не оказанной вовремя помощи несколько больных и рожениц. Снова начались переговоры.

Члены правительства Республики Дагестан предложили себя вместо женщин и детей, но… попали в ловушку. Женщин и детей не освободили, захватив в придачу к политикам нескольких журналистов, пытавшихся «осветить» захват. Радуев пригрозил расстрелять часть заложников, если его утром не выпустят из Кизляра. Ночью, по всей трассе Кизляр-Хасавюрт, были рассредоточены мотострелки, прибывшие из Буйнакска. У них был приказ — блокировать колонну.