У рифа Армагеддон

Вебер Дэвид Марк

Камергер быстро отступил в сторону, его правая рука легла на кинжал, висевший в ножнах у бедра, епископ коснулся золотого скипетра Лэнгхорна, висевшего у него на груди, и даже Хааралд выпрямился в своем кресле. Но король также поднял руку и резко покачал головой в сторону камергера.

– Нет, Поэл, - сказал он.
– В конце концов, наш гость - сейджин, не так ли?

– Или что-то еще, сир, - мрачно сказал камергер. Он сердито посмотрел на Мерлина глазами, полными подозрения, и его рука неохотно оставила рукоять кинжала.

–

Ваше величество, - сказал Мерлин, - все мое оружие осталось в моей комнате. Ваши стражники были чрезвычайно вежливы, но они также очень тщательно обыскали меня, прежде чем допустить к вам. Конечно, один безоружный человек не представляет угрозы для монарха, чьи слуги так же преданы ему, как ваши - вам.

– Почему-то, сейджин Мерлин, я сомневаюсь, что такой человек, как вы, когда-либо бывает безоружен, пока у него есть мозги, - сказал Хааралд со своей собственной медленной, благодарной улыбкой.

– Стараюсь, ваше величество, - признал Мерлин.

Губы епископа дрогнули в том, что могло быть почти мертворожденной улыбкой, и Хааралд снова откинулся на спинку стула, рассматривая голубоглазого незнакомца еще более задумчиво, чем раньше. Затем он кивнул и посмотрел на камергера.

– Поэл, думаю, мы могли бы предложить сейджину Мерлину стул.

Поэл Халман выглядел умеренно возмущенным, но все же принес из угла комнаты обитый тканью стул с прямой спинкой и поставил его напротив стола Хааралда.

– Пожалуйста, сейджин, - пригласил Хааралд.
– Садитесь.

– Благодарю вас, ваше величество.

Мерлин устроился на стуле и склонил голову набок, приподняв брови.

– Да, сейджин, - сказал Хааралд с подозрительной ухмылкой, - сейчас начнется допрос.

– Я к вашим услугам, ваше величество.
– Мерлин снова вежливо склонил голову, и Хааралд усмехнулся.

– Мне трудно в это поверить, сейджин, - сказал он.
– Почему-то у меня сложилось отчетливое впечатление, что это скорее случай, когда Чарис оказался к вашим услугам.

Мерлин улыбнулся, но за этой улыбкой он внутренне поморщился. Хааралд VII собственной персоной был еще более впечатляющим, чем при наблюдении издалека через снарки.

– Прежде чем мы начнем, - сказал Хааралд более серьезно, - позвольте мне выразить свою личную благодарность за ваше вмешательство от имени Кэйлеба. Без вас он был бы мертв, и за это я и мой Дом у вас в долгу. Как я могу вознаградить вас?

– Ваше величество, - сказал Мерлин с такой же серьезностью, - хотя я уверен, что какой-то знак вашей благодарности уместен, было бы лучше привлекать ко мне как можно меньше внимания.

– И почему это может быть?
– спросил Хааралд.

– Потому что я буду гораздо полезнее для Чариса, если мое присутствие здесь не станет всеобщим достоянием.

– И почему вы должны заботиться о том, чтобы быть мне полезным?

– Прошу прощения, ваше величество, - сказал Мерлин почти мягко, - но я не сказал, что это полезно для вас. Я сказал,

что это полезно для Чариса. Эти два понятия тесно связаны, но, боюсь, не идентичны.

– Король - это королевство!
– рявкнул Халман, а затем густо покраснел, поняв, что высказался не в свою очередь. Но, несмотря на румянец, было невозможно скрыть новый гнев в его глазах.

– Нет, милорд камергер, - не согласился Мерлин.
– Король - это сердце и душа королевства, но он не само королевство. Если бы это было правдой, то королевство погибло бы с его смертью.

– Церковь учит, что король и корона едины, - заметил епископ, впервые заговорив, и его голос и выражение лица были тщательно нейтральными.

– И я не оспариваю этот момент с Церковью, епископ Мейкел, - сказал Мерлин, и голова священника склонилась набок, когда незнакомец верно назвал его.
– Я просто замечаю, что король, который является сердцем королевства, - это не просто отдельный человек, а все люди, которые занимают эту должность и выполняют эти обязанности во имя королевства. И поэтому, хотя король и королевство едины, смертный человек, занимающий этот пост, - всего лишь один человек в бесконечной цепи людей, которые удерживают свои короны в силу доверия тех, кого им поручено охранять и защищать.

Хааралд взглянул на епископа Мейкела, затем снова обратил свое внимание на Мерлина и молча смотрел на него почти минуту. Наконец, он медленно кивнул.

– Действенное различие, - сказал он.
– Не все монархи согласились бы с этим, но я не могу оспорить.

– И тот факт, что вы не можете, ваше величество, является причиной, по которой я здесь, - просто сказал Мерлин.
– Хотя все короли могут быть назначены Богом, слишком немногие оказываются достойными своих коронационных клятв. Когда кто-то видит видения, которые мне было дано видеть, этот факт становится печально очевидным.

– Ах, да, эти ваши "видения".
– Хааралд поджал губы, затем усмехнулся и слегка повысил голос.
– Чарлз, вы с Горджем можете также выйти и присоединиться к нам.

Мгновение спустя лакированная ширма сдвинулась в сторону, и из-за нее вышли два сержанта королевской стражи. На обоих были черные кирасы, на нагрудниках красовался золотой кракен Чариса. У них также были арбалеты со стальными стрелами, и они настороженно смотрели на Мерлина, занимая свои места за спиной своего короля.

– Должен признать, - сказал Хааралд, - что я нахожу ваше выступление довольно впечатляющим, сейджин Мерлин. Как, без сомнения, вы и предполагали. Конечно, всегда возможно, что достаточно хорошие шпионы могли бы предоставить вам эту информацию. С другой стороны, если мое личное хозяйство настолько кишит шпионами, мой Дом уже обречен. Итак, поскольку вы, очевидно, хотите, чтобы я задал этот вопрос, я это сделаю. Как вы узнали?

Несмотря на его капризный тон, его карие глаза заострились, и он слегка наклонился вперед в своем кресле.