У рифа Армагеддон
Шрифт:
Его уцелевшие стражники - все шестеро - больше не наступали, чтобы окружить Мерлина. Они отступали, прижимаясь друг к другу. Ни у кого из охранников Тириэна никогда не было недостатка в храбрости, но это было слишком, что-то за пределами их опыта или понимания. Они не запаниковали, даже сейчас - на самом деле на это не было времени, но смертельное чувство того, насколько их превзошли, заставило их полностью перейти к обороне, и даже при этом на глазах у Тириэна еще один из них пал от неумолимого клинка Мерлина.
Он не человек!
Эта мысль мелькнула в голове герцога, и он встряхнулся, пытаясь избавиться от собственной зарождающейся
Все еще был способ, если только он сможет выбраться из библиотеки до того, как Мерлин доберется до него. Уиллимс был где-то там, и, конечно же, лязг стали, крики должны были насторожить мажордома. Должно быть, он уже поднял тревогу для остальных личных охранников Тириэна! Если бы герцог смог добраться до этих охранников первым, он мог бы рассказать им, как Мерлин вырвался из ночи, пытаясь убить его, как предполагаемый сейджин взял в заложники Грей-Харбора. Каким бы смертоносным ни был Мерлин, у Тириэна было наготове еще шестьдесят человек, и большинство из них были так же хорошо обучены обращаться с луками или арбалетами, как и с мечами. И если в процессе возвращения библиотеки произойдет трагический несчастный случай, или если Мерлин перережет графу горло, а не позволит его спасти, или...
Еще один стражник согнулся вокруг горькой стали, вонзившейся ему в живот, и Тириэн двинулся.
* * *
Краем глаза Мерлин увидел, как герцог повернулся и помчался к двери библиотеки. Он мгновенно понял, что имел в виду Тириэн, но между ним и предателем все еще было четверо стражников. Он не мог убить их достаточно быстро, чтобы...
Поясной кинжал графа Грей-Харбора сверкнул в свете лампы, пролетая через библиотеку. Он был тяжелым, неуклюжим и не совсем правильно сбалансированным для метания, но рука графа не совсем забыла мастерство капитана, а горе и ужас выжгли алкоголь из его организма.
Калвин Армак, герцог Тириэн, поднялся на цыпочки, как танцор, широко раскинув руки, выгнув спину и открыв рот в агонии, когда десять смертоносных дюймов стали вонзились ему в спину. Украшенная драгоценными камнями рукоять расцвела между его лопатками, кровь брызнула из его губ, и он рухнул лицом вниз на пол.
XII
Жилище Брейди Лэйхэнга,
Теллесберг
Стук в дверь Брейди Лэйхэнга был достаточно яростным, чтобы разбудить его, несмотря на шум бури.
Его немедленной реакцией была паника. Ни один шпион не хотел слышать, как официальный кулак колотит в его дверь посреди ночи, и он мог придумать очень мало неофициальных поручений, которые могли бы вывести кого-то на улицу в такую ночь, как эта. Но потом его паника немного улеглась. Когда агенты барона Уэйв-Тандера приходили с визитом к подозреваемому шпиону, они редко бывали настолько вежливы, чтобы потрудиться постучать. Во время их визитов двери имели свойство разлетаться в щепки, хотя в тех (редких) случаях, когда они сносили дверь не того человека, они были достаточно добры к нему, чтобы позже заменить ее.
Тем не менее, было маловероятно, что тот, кто стучал в его дверь, был здесь в каком-либо официальном качестве, и он почувствовал, что его сердцебиение немного замедлилось, когда он поднялся с кровати.
Он выбрал свое жилье не просто потому, что оно было близко к центру города, или даже из-за места на крыше, доступного для его вивернария. Конечно, это были факторы, но еще более важным был тот факт, что первый этаж здания днем занимал корабельный торговец, а ночью он пустовал. Это давало Лэйхэнгу определенную степень анонимности в тех случаях, когда он ожидал звонков в нерабочее время. Он также внес несколько дополнительных разумных изменений, не обсуждая их со своим домовладельцем, и остановился сбоку от двери своего жилья на втором этаже и заглянул в незаметный глазок, который он просверлил в стене.
Ни в коридоре, ни на лестнице не было лампы. Поскольку после наступления темноты обычно не было никакого движения, не было никакого смысла рисковать случайным возгоранием, к которому могла привести оставленная без присмотра свеча или лампа. Но посетитель Лэйхэнга принес фонарь "яблочко", и брови Лэйхэнга поползли вверх, когда он узнал другого человека по свету, струящемуся из его открытого стекла.
Его первоначальная тревога вернулась, хотя и в несколько менее острой форме. За последние несколько лет Марис Уиллимс передал ему несколько сообщений, и Лэйхэнг знал, что герцог Тириэн безоговорочно доверяет благоразумию своего мажордома. Но Уиллимс никогда не появлялся посреди ночи без предупреждения или без каких-либо сигналов, которые обговорили Тириэн и Лэйхэнг, чтобы предупредить друг друга о необходимости установления контакта. Неожиданные сообщения, подобные этому, особенно те, которые несли в себе такой риск разоблачения, были лишь немногим более желанными для мастера шпионажа, чем деспотичные приспешники короны.
Он глубоко вздохнул, приоткрыл дверь, оставив цепочку защелкнутой, и выглянул наружу.
– Что?
– спросил он резким голосом.
– У меня посылка от герцога, - ответил Уиллимс.
– Хорошо, давай ее, - быстро сказал Лэйхэнг, протягивая руку через щель.
– Она не пройдет, - резонно заметил Уиллимс и вытащил из-под своего развевающегося пончо толстый сверток, завернутый в клеенку для защиты от непогоды.
– Что это?
– спросил Лэйхэнг, уже протягивая руку, чтобы отстегнуть цепочку.
– Он мне не сказал.
– Уиллимс пожал плечами.
– Однако в особняке возникли некоторые проблемы. Я не удивлюсь, если это документы, от которых ему нужно избавиться.
– Неприятности?
– глаза Лэйхэнга обострились, и он полностью открыл дверь.
– Какого рода неприятности?
– Думаю, ничего такого, с чем мы не могли бы справиться, - сказал Уиллимс, передавая ему пакет. Шпион взял его почти рассеянно, его глаза были так сосредоточены на лице Уиллимса, что он не обратил внимания, как рука мажордома скользнула обратно под пончо, пока снова не появилась с кинжалом.
Даже тогда Лэйхэнг на самом деле не заметил лезвие. На самом деле, он все еще не видел его, когда оно перерезало ему горло с дымящимся потоком крови.
Главный агент князя Нармана в Чарисе с предсмертным бульканьем рухнул на пол, а Уиллимс отступил назад, поморщившись, когда увидел рисунок брызг на передней части своего пончо.
Ну, не важно, - подумал он.
– Дождь достаточно быстро смоет пятна точно так же, как смерть Лэйхэнга смоет информацию об истинном покровителе Уиллимса, которую он мог бы предоставить следователям Уэйв-Тандера.