У рифа Армагеддон

Вебер Дэвид Марк

– Кто знает?

– Уэйв-Тандер, конечно, - немного нетерпеливо сказал Грей-Харбор.
– Сифармер, другие. Это действительно имеет значение, Калвин?

– Конечно, это имеет значение, если они тоже думают, что я предатель, просто из-за людей, которых я знаю, с которыми я имею дело!

– Смысл в том, чтобы продемонстрировать, что вы не предатель.

– Дело в том, что я хочу знать, кто посмел обвинить меня в таком преступлении!
– горячо сказал Тириэн.
– Я кузен Хааралда, ради Лэнгхорна!

– Я не виню вас за то, что вы злитесь, - ответил Грей-Харбор, - и никто не хочет верить ни во что, кроме самого лучшего о вас. Вы должны это знать! Просто это...

Он замолчал, качая головой, и Тириэн сердито посмотрел на него.

– Просто что, отец?
– потребовал он.

– Было выдвинуто обвинение, - сказал Грей-Харбор через мгновение, оглядываясь на огонь.
– Это, конечно, смешно. Но это так. И, учитывая личность, от которой это пришло, у Бинжэймина не было другого выбора, кроме как серьезно рассмотреть это.

– ..."Человек, от которого это пришло", - медленно повторил Тириэн, его глаза были сосредоточенными и задумчивыми. Затем он кивнул сам себе.

– Это был иностранец, - сказал он.
– Этот "Мерлин". Тот, кого некоторые люди называют "сейджин"? Не так ли?

– Я не могу вам этого сказать. Я не буду.
– Грей-Харбор покачал головой.
– Думаю, что это чушь, что это вполне может быть политически мотивировано, но я не могу сказать вам его источник, по крайней мере, до тех пор, пока Бинжэймин не опровергнет обвинения. И, - он оглянулся на Тириэна, его собственные глаза сузились, - лучший способ для вас помочь опровергнуть их - это добровольно отмежеваться от известных агентов Нармана и рассказать Бинжэймину и Сифармеру все, что вы знаете о них.

– Все, что я знаю? Вы говорите так, как будто думаете, что я общался с предателями!

– Черт возьми, Калвин!
– сказал Грей-Харбор, его голос был резче, чем раньше. Он поставил свой нетронутый бокал обратно на поднос с такой силой, что бренди перелилось через край, и свирепо посмотрел на своего зятя.
– Вы были! Знали ли вы, что делаете это, или нет, не имеет значения, насколько это касается. Мы знаем, что это люди Нармана. Сейчас важно, чтобы вы продемонстрировали, что теперь, когда вам сказали, кто они такие, вы хотите помочь нам доказать, что они такие.

– Почему?
– резко спросил Тириэн.
– Если Уэйв-Тандер уже знает, что они предатели, что я должен добавить к его знаниям о них?

– Все, что вы можете, - медленно произнес Грей-Харбор, его брови напряглись.
– Все, что может помочь.
– Он откинулся на спинку стула, пристально глядя на герцога.
– Конечно, вам не нужно, чтобы я рассказывал вам, как это работает, Калвин. Я бы подумал, что вам так же не терпится это сделать, как и мне!

– Почему я должен бояться? Вы не тот, кого какой-то неизвестный иностранец обвиняет в государственной измене.
– Тириэн сердито фыркнул и поднялся со своего кресла. Он подошел к камину и уставился на потрескивающее пламя, стоя спиной к тестю, сцепив руки за спиной и напряженно расправив плечи.

– Почему я должен так стремиться защитить свое имя - имя моей семьи - от такого рода обвинений?

– Чтобы в свою очередь дискредитировать его самого, - сказал Грей-Харбор, все еще говоря медленно, глядя на напряженную спину молодого человека.

– Шан-вей с ним!
– зарычал Тириэн.
– Я кузен короля, а не какой-то жалкий маленький провинциальный барон! Почему меня должны волновать обвинения какого-то оборванного авантюриста?

– Не должны, - сказал граф, еще медленнее, - ... если только это не правда.

Тириэн повернулся к нему лицом, чуть-чуть слишком быстро, и увидел это в глазах своего тестя. Увидел, что Грей-Харбор был не так пьян, как думал Тириэн. Увидел, как беспокойство в этих глазах превращается во что-то другое - во что-то гораздо более печальное и гораздо более жесткое, когда скорость его поворота или какое-то мелькание его собственного выражения лица внезапно подтвердили то, во что Грей-Харбор так отчаянно не хотел верить.

– Лэнгхорн, - тихо произнес граф.
– Это правда, не так ли? Вы уже знали, что Лэйхэнг - главный агент Нармана здесь, в Теллесберге.

Тириэн открыл рот, очевидно, чтобы опровергнуть обвинение. Но потом он сделал паузу. Он постоял мгновение, глядя на графа, затем перевел взгляд на Хоуирда.

– Да, - сказал он затем, его голос был резким, но спокойным.
– Да, отец. Я знал, что Лэйхэнг был одним из шпионов Нармана. И я признаю, что он подошел ко мне, хотел вовлечь меня в заговор против Хааралда.

– И вы никогда никому не рассказывали.
– Слова Грей-Харбора больше не были невнятными. Они были хрустящими, холодными. В них были гнев и печаль, и Тириэн пожал плечами.

– Да, я этого не делал, - согласился он.
– Почему я должен? Если бы Лэйхэнг хотел использовать меня в каком-то заговоре против Хааралда, он должен был бы сообщить мне некоторые подробности, не так ли? Как лучше позиционировать себя, чтобы узнать, что замышлял Нарман?

– Если это то, о чем вы действительно думали, вы должны были передать информацию Бинжэймину в тот момент, когда Лэйхэнг подошел к вам.

– И рисковать тем, что тайна выйдет наружу до того, как у меня будет возможность действительно что-нибудь узнать?
– начал Тириэн.
– Вряд ли думаю...

– Избавьте меня, - резко прервал его Грей-Харбор. Тириэн посмотрел на него, и граф покачал головой.
– Я знаю Бинжэймина Рейса более двадцати пяти лет; вы знаете его почти столько же. Мы оба знаем, что секреты, доверенные ему, не "выходят наружу".
– Он снова покачал головой, медленно, печально.
– Нет, Калвин. Единственная причина, по которой вы не сказали Бинжэймину, заключалась бы в том, что вы рассматривали возможность принятия предложения Лэйхэнга.

Несмотря на раскаты грома над головой, несмотря на дождь, барабанящий по окнам в крыше, и потрескивание огня, в библиотеке, казалось, повисла тишина. И тогда, наконец, герцог Тириэн кивнул.