У судьбы твои глаза
Шрифт:
Я следовал за группкой суетливых знатоков в белых халатах до самых дверей отделения интенсивной терапии, а затем внимательно следил за передвижениями каталки, когда Полин перевозили в кардиологию. И вот, закончив беготню по отделениям и покончив с необходимыми манипуляциями, меня удостоили чести узнать, какой прогноз у моей тёщи.
В своём неизмеримом халате необъятная фигура доктора напоминала белого кита. Непримечательный образ дополняли кустистые брови, пухлые щёки и очки в тонкой оправе, которые всё время сползали вниз. Белый кит представился доктором
– У миссис Холланд случился сердечный приступ. – Спасибо, капитан Очевидность, это я уже понял и без диплома медика. – Мы провели ангиопластику, но пришлось также дать ей тромболитики.
Ни слова не понял, но согласно кивнул, словно одобрил действия врачей.
– Ваша мать…
– Она моя тёща.
– Ох, да, простите. – Ничуть не смутившись своей ошибки, опомнился доктор Уэбер. – Вашу тёщу перевели в палату интенсивной терапии, вводим допамин внутривенно и даём кислород. Сейчас её состояние стабильно, жизни ничего не угрожает, но мы продержим её под наблюдением ещё день-два.
– Но она ведь выкарабкается?
– Очень на это надеюсь.
Спасибо за столь детальное заключение, доктор.
– Что могло вызвать приступ? – Поинтересовался он.
С чего бы начать? Она потеряла дочь, её внук страдает синдромом ДЦП и требует слишком много сил и заботы, она устаёт каждый день, будто вагоны таскает, а теперь ещё узнала, что мы угодили в долговую яму размером с Большой Каньон.
– Боюсь, она услышала неприятные новости. А ещё она шесть лет принимает алпрозалам.
Пышные брови доктора сделали резкий вираж вверх.
– Это слишком долгий срок для столь сильного средства. Она делала перерывы?
– Не знаю. Я сам только вчера узнал. Но мне кажется, что она принимала их постоянно.
– Это очень нехорошо. Очень нехорошо. – Задумчиво покачал головой кардиолог. – Они вызывают привыкание и снижают кровяное давление. Могут вызвать тахикардию и мышечные спазмы. Она худела в последнее время?
В отличие от многих женщин, Полин презирала диеты и любила побаловать себя сладким после сытного обеда, так что с аппетитом у неё проблем не было. Но это было до смерти Элизабет. С тех пор я попытался припомнить случай, чтобы она съедала всё с тарелки без остатка или перекусывала пирогом, который пекла для Криса. Я не обращал внимания, потому что был занят своими проблемами. Полин заставляла меня хорошо питаться, но сама не следовала своим же наставлениям. Она и правда похудела. Иссохла, словно цветок без воды, но я списывал это на стресс от потери дочери.
– Она и правда сдала в последнее время. – Удручённо согласился я. – Слишком много на неё взвалилось за эти годы.
– Это всё объясняет. Впредь постарайтесь взваливать на неё меньше забот, – с лёгким упрёком, присущим всем докторам, порекомендовал Уэбер. – И сообщайте плохие новости помягче, а лучше вообще оградите её от плохих новостей. Отныне забота о её сердце – ваша обязанность.
Ещё одно сердце, которое я держал в руках. О котором был не в силах позаботиться.
– Можно её увидеть?
– Пока нет. Она всё равно спит. Оставьте свой
Закончив свою пламенную речь, которую он наверняка говорит по пять раз на дню, доктор Уэбер кивнул мне и исчез в неизвестном направлении. Я выдохнул весь воздух из лёгких вместе с тревогой. Она выкарабкается, она поправится. Пока что это было самым главным.
Сообщив хорошие новости Уэйну и Генри, я купил букет ромашек в киоске с сувенирами на первом этаже и попросил медсестру поставить их в палате Полин. Обернулся к выходу и увидел знакомое лицо. Оно покрылось путаницей морщин, кофта под халатом натянулась на раздавшемся животе, с безымянного пальца исчезло золотое кольцо. Но это был он. Доктор Крейг. Человек, который заставил меня сделать самый ужасный выбор в жизни. Человек, руками которого я убил свою жену.
Он улыбался и перебрасывался чем-то забавным с молоденькой медсестрой в розовой униформе и не сразу заметил, что я его разглядываю. Зато увидев, смахнул улыбку с лица, стряхнул, как пыль с комода. Мы оба не ожидали этой встречи, и на секунду мне показалось, что сейчас он сорвётся с места и сбежит, лишь бы быть подальше от меня. И в самом деле, он тронул медсестру за локоть, извинился и поспешил в противоположном от меня направлении. Трус. Думал, что я здесь ради очередного скандала. Но на них у меня больше не осталось сил.
Глава 9
– Позовите этого долбаного доктора Крейга. Немедленно.
Алкоголь завязал мой язык в узелок, и каждая фраза звучала так, будто я изъяснялся на корейском. Две медсестры сбились в кучку за своим постом, взирая на меня с опаской и страхом. Минуту назад я бесформенным ворохом одежды ввалился в приёмное отделение больницы Сент-Мэрис, обращая на себя внимание десятков больных и врачей, и почти распластался на стойке.
– Я приказываю вам позвать доктора… – Я икнул. – Крейга сюда.
– Сэр, я вынуждена попросить вас уйти. – Несмело заговорила медсестра с блондинистой гулькой и длинным носом. Единственное, что я смог разглядеть в пелене нетрезвого тумана.
Я дыхнул на неё алкодышащим драконом, из пасти которого вырывались хмельные пары, а не огонь, и повторил свою просьбу ещё громче и ещё настойчивее.
Пока блондинка с носом умасливала меня покинуть отделение больницы, вторая сняла трубку и связалась с кем-то. Я всё пытался уловить, что она говорит, но видел лишь шевеление губ, а в этом состоянии не мог прочитать даже вывеску над постом медсестёр, не говоря уже о шифрованном языке жестов.
Ко мне подошли два охранника, один больше другого, и встали по разные стороны за спиной.
– Предательница. – Швырнул я своё оскорбление в лицо медсестры с трубкой в руке. Вот кому она звонила.
– Сэр, прошу вас покинуть здание по-хорошему.
Они тут что, других слов не знают? Завели свою песню, словно на повторе. Какой-то крохотной извилиной, которая ещё не пропиталась алкоголем, я осознал, что меня не пустят к доктору Крейгу. Смиренно оставил пост медсестёр и кивнул верзилам.