У Южного полюса
Шрифт:
риск для меня намного уменьшился.
Со скалы, на которой мы теперь очутились, пришлось
проползти кверху еще примерно сотню футов и добраться, наконец,
до свободной от снега каменной породы. Теперь мы
находились в относительной безопасности, но до верхнего плато оста-
валось еще приблизительно 5000 футов. Поскольку уклон шел
под углом в 50—60 градусов, нелегко было ступать на землю
твердой ногой, тем более что весь крутой склон покрывала осыпь.
Этот подъем изрядно нас вымотал, но мы все же счастливо
добрались доверху и, двигаясь затем по краю плато, дошли
до мыса Адэр.
На пути повсюду видны были следы сползавшего некогда
ледника. Там и сям из-под снега торчали обломки скал высотою
в 10—15 футов, сложенные из более плотных вулканических
пород, чем все то, что их окружало. Ледник унес с собой мелкие
камни, а эти остались на месте.
Неподвижные каменные башни и колонны без слов говорили
о тех могучих силах, которые здесь ранее господствовали. На
весь горный массив они накладывали фантастический отпечаток.
Казалось, что мы находимся среди развалин старого замка.
Впрочем, эти геологические образования характерны для ряда мест
вдоль океана и тянутся вплоть до могучих вулканов Эребус
и Террор.
Наконец мы добрались до лагеря, где друзья встретили нас
с ликованием. С того момента, как ледяной покров в бухте
затрещал, они стали сильно беспокоиться за нашу судьбу,
прекрасно представляя себе те трудности, с которыми связана
высадка на гористый берег. Когда же взломанный лед, неся на
себе сорванные с берега крупные тяжелые окатыши, устремился
в океан, тревога наших товарищей возросла еще более. Из
лагеря им были видны в бинокль камни на льду, но из-за
дальности расстояния они принимали их за нас. Вдобавок во время
шторма в открытое море была унесена еще часть собак. В
бинокль также можно было разглядеть, как они отчаянно
метались на небольших льдинах.
Поэтому в лагере решили, что нас унесло в океан, где мы,
несомненно, погибли.
Начальником лагеря во время моего отсутствия был Колбек.
Он пытался немедля пустить в ход последнюю китобойную
шлюпку, еще остававшуюся у экспедиции, чтобы прийти нам на помощь.
От этого плана пришлось отказаться, так как бухту забило
льдом, а в открытом море было сильное волнение.
Друзья считали нас безвозвратно погибшими, поэтому тем
сердечнее была наша встреча.
По своем возвращении я с грустью увидел, что здоровье
Гансона значительно ухудшилось. У него был плохой аппетит;
силы заметно покидали его; вдобавок он очень тосковал по
родине. Все мы, конечно, тосковали по ней, но Гансон и доктор
сильнее всего.
Изолированность на полярной земле давала себя уже и раньше
чувствовать, но работа и множество новых своеобразных
явлений, которые мы наблюдали, всецело занимали наше внимание
и способствовали поддержанию хорошего настроения. Лишь
6 К. Борхгревинк 81
в ночное время года, когда вся кая жизнь вокруг замирала, в наш
кружок закрадывалось уныние.
Уже 15 марта впервые мы увидели южное полярное сияние
(Aurora Australis).
Свет был очень ярок. Полосы его передвигались с юго-востока
на юго-запад, где свет как бы возникал все с новой и новой
силой. Длинные лучи двигались с большой быстротой.
Временами они, казалось, скользили вперед по дуге, чтобы затем
внезапно опуститься к земле. Цвет менялся от белого до
зеленого и желтого, временами как будто совсем терялся, а затем
снова вспыхивал на востоке. Это изумительное явление
природы наблюдалось с 9 ч. 30 м. до 10 ч.ЗО м. вечера. Вскоре вслед
за этим темное перисто-слоистое облако затмило звездный
небосклон и с юго-запада забушевал сильнейший шторм; скорость
ветра достигала 42 английских миль в час. Замечательно то, что
после сильного полярного сияния почти всегда наступала
штормовая погода.
17 марта в 9 часов вечера мы наблюдали полярное сияние
на севере. Свет распространялся кверху, изгибаясь к зениту в виде
огромной дуги и достигал прямо над головой наибольшей силы.
В 9 ч. 45 м. он исчез. 7 апреля снова видели великолепное
полярное сияние. Яркие лучи света поднялись за мысом Адэр
и протянулись в направлении созвездий Кентавра и Южного
Креста, пересекли меридиональную плоскость приблизительно
в 3 градусах к северу от зенита и снова опустились книзу, к
созвездиям Большого Пса и Ориона. Лучи сверкали и двигались
с большой быстротой. Самые яркие из них имели красноватый
отсвет. Наибольшей интенсивности достигло сияние в 8 час. 50 м.
вечера и исчезло в 9 ч. 10 м. Температура держалась на уровне
6 градусов; при наступившем затем ветре с востоко-юго-востока
она уменьшилась. 19 апреля чудный свет снова засверкал над
нашим лагерем. Мы увидели его в 7 часов вечера, а в 7 ч. 30 м.
он почти исчез. В зените была видна корона, граница сияния